Игорь Анейрин - Бремя власти
Гуго кивнул. Особых обязанностей у него не имелось, и на кухне он обретался в качестве мальчика на побегушках. Поди туда, принеси то, позови того, найди это.
Легко спрыгнув с крыши, друзья направились к входу в замок, по дороге посетовав друг другу на то, что теперь из-за того бездаря-наёмника вокруг клетки с дхаргом выставили охрану. Впрочем, смотреть уже было не на что: пленник, сгорбившись в углу клетки, не подавал признаков жизни, а стражники грозно цыкали на каждого, кто пытался криками и руганью расшевелить дхарга.
Подойдя к воротам, они остановились. Похоже, пробиться к кухне требовало особого труда: весь двор запрудили телеги со скарбом, народ тащил в разные стороны взбрыкивающих лошадей, а тьма-тьмущая носильщиков и наёмников, отчаянно ругаясь, пытались разгрузить поклажу и, что ещё труднее, в целости и сохранности дотащить её до места назначения. Обеденные столы заняли веселящиеся и орущие солдаты, вокруг которых столпилась вся дворня, бросившая ради такого случая свои дела.
— А я ему и говорю…
— Смотрю — лежит. Я сначала подумал, мешок какой…
— А Ганс, дурень, давай орать…
— Сам дурень…
— Фальбут как к стенке подошёл, его как молнией шарахнет, он на пять шагов отлетел…
Слушая во все уши, друзья пробирались к основному замковому зданию.
— Джош! Джош, привет! Стой!
Старательно прислушиваясь к обрывкам рассказов, доносившихся со всех сторон, Джош не сразу понял, что его зовут. Он живо обернулся на знакомый голос.
Лавируя в толпе и ловко уворачиваясь от лошадиных копыт, к ним скорым шагом приближался мастер Томас Одли, сын Тиррела. Ростом чуть пониже Джоша, с вьющимися каштановыми волосами до плеч, Томас был просто красавец. Ладно скроенный, с мужественным лицом, но казалось, что всё это его самого, как будто, не очень-то и волновало. Чего нельзя сказать о многих девичьих глазах, которые нередко и с явным интересом провожали его удаляющуюся фигуру. Да уж, мельком подумал Джош, их можно понять, особенно сегодня. В новенькой форме, с развевающимся плащом и в начищенных сапогах со шпорами, а сбоку — самый настоящий меч в кожаных ножнах. Здорово. Жозефина, кстати, тоже как-то пыталась строить ему глазки, впрочем, без особой надежды. Она считала себя практичной девушкой.
Друзья обнялись.
— Привет, Том. Отлично выглядишь.
— Ох, уморил! — Томас хмыкнул. — Хочешь за мной поухаживать? Гуго, привет! Куда идёте?
Гуго церемонно наклонил голову.
— Нас намедни на бал пригласили. Идём к портному платье заказывать.
— Ха-ха! Смешно. На кухню, что ли? — Томас развернулся, и они уже втроём направились к замковым Палатам. — Джош, слушай, так поболтать охота. Давай, я попробую тебя от мастера Гербера отмазать? Может, получится?
— Не знаю. — Джош пожал плечами. — Я уж с обеда там не показывался. На ваше чудо-чудное смотрели, что вы привезли. И как же вам его пленить-то удалось?
— Да уж. — Том улыбнулся. — Потеха случилась ещё та. Да и другого много чего интересного. Знаешь, а Стена-то сломана!
— Сломана?!
— Ну да. Дыра такая, что шестеро конных в один ряд пройдут. Только, чур, я не говорил вам ничего. Его светлость строго-настрого запретил всем об этом распространяться.
— Пф-ф, ну да. Двести человек это видели, и никто никому ничего не скажет.
— Да я тоже об этом подумал.
Разговаривая, друзья мало-помалу дошли до входа в кухню. Огромная дверь была распахнута настежь; через неё туда-сюда сновала дюжина носильщиков, затаскивавших внутрь бесконечные корзины и бочонки.
— Эй, вы. Стоять!
Резкий голос за спиной заставил всех троих недоумённо обернуться. Со стороны Палат к ним приближался невысокий, одетый во всё чёрное человек. В кафтане с посеребрённым поясом и рукавами, концы которых свисали почти до земли. Сбоку у него болтался длинный и, судя по виду, дорогой кинжал, с вделанным в рукоять крупным мутноватого цвета изумрудом.
— Ты. — Указательным пальцем он небрежно ткнул в Джоша. — Следуй за мной. А вы оба можете идти. — Он кивком указал в сторону парадной лестницы, ведущей на первый этаж господских покоев.
Не дожидаясь ответа, человек повернулся и, осторожно ступая по пыли чёрными бархатными туфлями, зашагал к Палатам.
Джош пожал плечами.
— Эй, кто вы? Куда идти?
— Мой господин хочет поговорить с тобой. Шевелись.
— Сир Рутвен?
Человек остановился. Вполоборота глянув на Джоша, он еле заметно качнул головой.
— Его светлость граф Клеймор. Не заставляй его ждать. И меня тоже.
Только сейчас Джош обратил внимание на ещё одну чёрную фигуру, стоявшую на нижних ступеньках парадного входа. Рич Беркли, сойдя с коня, оказался невысокого роста, а поза его заставляла предположить, что он, по всей видимости, довольно сильно хромает; одна нога была явно короче другой. Засунув большие пальцы рук за пояс, весь расшитый золотом и драгоценными камнями, он внимательно разглядывал приближающегося юношу.
Джош в недоумении подошёл к лестнице.
— Ваша светлость… — он неловко преклонил колено.
— Кто ты? Как зовут? — Скрипучий голос сира Рича словно царапал по ушам.
— Работаю на кухне, сир. Помогаю там мастеру…
— Кто родители?
— Я сирота, сир.
— Сними рубаху.
Джош потрясённо уставился на графа. Тот нетерпеливо щёлкнул пальцами. Человек в чёрном, стоявший до того в двух шагах от них, подскочил к юноше.
— Делай, что говорят. Живо.
Недоумённо пожав плечами, Джош встал и принялся медленно развязывать тесёмки, но в то же мгновение отлетел в сторону, получив сильнейший удар по затылку. Рядом высилась квадратная туша главного повара с ещё поднятой рукой, а в десятке футов за ней — запыхавшаяся фигура Гуго. Повар неумело плюхнулся на колени.
— Это поварёнок мой, ваша светлость. Руддик Гербер к вашим услугам. Уж простите великодушно. Ежели натворил чего, шкуру с него спущу. Пошёл вон отсюда, — рявкнул он, поворотив голову в сторону ошалевшего Джоша.
Пару мгновений граф Клеймор смотрел на мастера Гербера. Затем весело улыбнулся.
— Мастер Гербер. Брат так нахваливал ваше мастерство, что я жду, не дождусь вечерней трапезы. Пироги с олениной и горячим перцовым соусом. Они будут?
— Вне всякого сомнения, милорд. Кроме того, арденнские ржанки с шафраном и ещё…
— Превосходно. — Граф Клеймор развернулся и, прихрамывая, принялся взбираться по лестнице.
Подождав, когда его светлость скроется за высокими двустворчатыми дверями, повар с трудом поднялся, ни слова не говоря, схватил Джоша за руку и, пыхтя, потащил его за собой.
— Да в чём дело, в конце концов?! — Джош еле поспевал передвигать ноги, морщась от боли и в голове, и в руке; здоровенная пятерня мастера Гербера мёртвой хваткой вцепилась в его запястье.
