Игорь Анейрин - Бремя власти
Гуго хмыкнул.
— Да уж. Настучишь. Ты видел когда-нибудь, как он дерётся? Сущий дьявол. Третьего дня четверых на арене положил. Гавен до сих пор в лазарете валяется со сломанными рёбрами. Это тебе не с мастером Томасом в деревяшки забавляться. Прибьёт он тебя, как комара.
— Это мы еще посмотрим. — Немного поколебавшись, Джош сунул руку в карман и вытащил оттуда ключ. — Смотри, что у меня есть.
Гуго выпучил глаза.
— Серебряный?! Где взял? От чего? Стащил у кого, что ли? Вот так номер!
Он осторожно взял ключик и принялся его внимательно разглядывать.
— Ну? — немного погодя, вздёрнув брови, спросил он.
Вздохнув, Джош вкратце поведал ему историю о монете Гербера и странном поведении Финна.
— Что спрятано внизу? — Гуго ещё с большим вниманием уставился на ключик.
Джош пожал плечами.
— Не знаю. Так понимаю, что где-то что-то спрятано, что этот ключ открывает.
— Да, интересно. Слушай, а не подставил ли тебя Финн? Обыщут тебя, ключ найдут, где взял? Не у каждого в карманах серебряные штуковины валяются. Думаешь, твоей байке поверит кто-нибудь?
— Да не, не похоже. Смысл-то какой? Я с Финном за всю жизнь дюжиной слов только перебросился. Да и если хотел бы подставить меня, так тайком бы ключ подкинул.
— Ну, так-то правильно. Но я бы на твоем месте спрятал бы его куда-нибудь подальше. Мало ли.
— Ладно. Ясно, что ничего не ясно. — Джош взял ключ и засунул его обратно в карман. — Давай, рассказывай, что там Равен ночью говорил.
— А-а-а, да. Здесь собрание будет. Такое, что мы в жизни не видали. Толпа графов, герцогов сюда едет. Их светлости, их высочества. Граф Гленгорм, граф Хантли, герцог Ллевеллин, граф Марч, еще куча народу, кого я в жизни не слыхивал. Короче, вся пограничная братия в гости к нам. И вроде уж не сегодня-завтра прибывать начнут. Вот такая история.
— А зачем приезжают-то?
— Откуда мне знать?! — Гуго пожал плечами. — Ты думаешь, сир Равен все подробности главному повару выложил? Они просто про еду говорили, про блюда всякие, да кто где почивать будет. А ты знаешь, кстати, что у нашего лорда брат есть? Он тоже приезжает.
— Вроде знаю. По-моему, даже не один. Только не видел я их никогда.
— А кто видел-то?
— Да уж. Не особенно, судя по всему, они дружат. Ну, ладно. — Джош поднялся. — Мне идти пора, доложиться надо, а то Гербер опять орать начнёт. О! Совсем забыл. Буллит мне все мозги выбил. А ты о дхарге слышал?
— Дхарге?
Джош выложил ему историю про гонца Фрая; Гуго слушал, открыв рот.
— С ума сойти. Здорово. Никогда дхаргов не видывал. Давай, я с тобой пойду, может, ещё что разузнаю.
Гуго принялся отряхивать одежду от налипшей соломы. Пару минут спустя друзья, стараясь не привлекать внимания, по одному осторожно выбрались из своего укрытия.
* * *Северные ворота города были распахнуты настежь. Толпы народа, шумно переговариваясь и о чём-то отчаянно споря, через плечи стражников пытались выглянуть наружу. Стражников, собственно, насчитывалось не так уж и много — два-два с половиной десятка человек, выстроившихся вдоль мощёной дороги от входа в город до ворот замка. Самый их вид, однако, внушал почтение: не каждый день жителям удавалось увидеть вырядившихся словно на парад солдат. Ярко-красные кожаные колеты с начищенными до зеркального блеска медными бляхами, сверкающие шлемы, выбритые подбородки и длинные алебарды в руках.
За неимением начальника стражи Тиррела здесь командовал кастелян замка сир Равен, приземистый, немолодой уже человек с вечно неприступным выражением лица; почти на каждом пальце его рук сверкало по перстню с драгоценными каменьями. Одежда его походила на солдатскую, если не считать длинного, почти до земли, красного плаща; вместо шлема на его голове красовался бархатный берет, расшитый самоцветами. Внимательно оглядывая выстроившихся в две шеренги стражников, Равен неспешно прохаживался вдоль строя; казалось, что одного взгляда его серых глаз из-под кустистых бровей хватает, чтобы сдерживать толпу на приличном расстоянии.
В четырёх сотнях шагов от городских ворот виднелся древний каменный мост, возведённый над руслом обмелевшей в незапамятные времена реки. Где начиналась эта река, никто толком не знал, но опять же поговаривали, что огибая замок, русло, петляя, уходило всё дальше и дальше на юг, куда-то даже за Стену. И обмелела-то она после того, как эту самую Стену возвели, устроив за ней магический купол. Вода в реке то краснела, то чернела, принося вниз по течению полусгнившие остатки неведомых растений, пока не исчезла совсем; деревья по берегам съежились и усохли. Река звалась Суонси, и местные жители по-прежнему, хотя воды там и в помине не было, говорили: «за рекой», или «нашел в реке». Находок, впрочем, в последнее время никаких не случалось: Суонси по понятным причинам пользовалась дурной славой.
Русло служило как бы естественной границей владений графа Хартворда; то, что расстилалось за ним, по молчаливому согласию считалось уже частью Пэстыни, землёй, на которую неведомым образом падала мрачная тень Стены.
— Едут! Едут!
Возбуждённые крики из толпы заставили Равена обратить взгляд в сторону моста. Клубы пыли уже, наверное, с час как виднелись в той стороне, но только сейчас на мосту показался передовой отряд. Кастелян взмахнул рукой; к нему подвели чепрачного жеребца, на которого сир Равен вскочил без видимых усилий; затем неторопливо, в сопровождении двух наёмников, бегущих рядом, он направился к выходу из города.
В сотне шагов от ворот он остановился. Прибывший авангард тем временем рассредоточился, образовав две плотные шеренги, между которыми, также не спеша и небрежно придерживая поводья рукой, к встречающим подъехал лорд Беркли.
Рутвен Беркли, граф Хартворд, был высоким, крепко сложенным мужчиной лет около сорока. Длинные, рыжеватого оттенка светлые волосы свободно падали на плечи, удерживаемые на голове простым железным обручем. Сейчас его облик являл собой разительный контраст с ярко-красными доспехами городской стражи и их сверкающими на солнце шишаками, но ни потускневшая стальная кираса графа, ни пропылённый серый плащ всё же не оставляли сомнений в том, что в город приехал его господин.
— Сир Равен, — просто сказал он. — Приветствую.
Кастелян еле заметно склонил голову.
— Приветствую, ваша светлость. Всё спокойно.
Вдруг, как будто по молчаливому согласию, оба широко улыбнулись.
— Рад видеть тебя, старина. — Не слазя с лошади, граф приблизился к Равену и они крепко пожали друг другу руки.
— Я тоже рад, милорд. Все ли живы? Есть ли известия?
