Майкл Муркок - Рыцарь Мечей
Существо осторожно подошло еще ближе, озираясь и оглядываясь на лагерь мабденов, потом подползло к Коруму вплотную и, подняв голову, посмотрело прямо ему в глаза.
Корум был потрясен: значит, оно его видит! В отличие от мабденов и прочих низших обитателей этого Измерения, оно обладает вторым зрением!
Очередной приступ боли заставил Корума на мгновение зажмуриться. Когда же он снова открыл свой единственный зрячий глаз, существо стояло с ним рядом.
В общем, чисто внешне оно не так уж отличалось от мабденов, но с головы до ног было покрыто густой шерстью. У Мохнатого Человека было коричневое, изборожденное морщинами лицо: видимо, он был очень стар. Лицо это казалось совершенно бесстрастным. Зато очень живыми были огромные круглые глаза, немного похожие на кошачьи. А в разверстой пасти было полно старых, но еще крепких желтоватых клыков.
Некоторое время его большие глаза грустно смотрели на Корума, потом, сделав некий приветственный жест, он что-то проворчал и указал на лес, словно приглашая несчастного пленника последовать за ним туда. Корум лишь головой мотнул, давая понять, что не может даже пошевелиться, так как прикован цепями.
Мохнатый задумчиво поскреб бурую курчавую шерсть на затылке и, шаркая ногами, удалился куда-то в сторону леса, скрывшись во тьме.
Потрясенный Корум на мгновение даже забыл о терзавшей его чудовищной боли.
Может быть, Мохнатый Человек видел, как его пытали? И теперь пытается его спасти?
А может, все это ему лишь кажется? Как в тот раз – город, сестра на балконе?.. Вполне возможно, подобные горячечные видения вызвала у него страшная пытка…
Корум чувствовал, что силы его покидают. Еще чуть-чуть, и он вернется в свое Измерение, где мабдены снова будут его видеть. Но у него уже не останется сил, чтобы еще раз скрыться и спастись от мучений.
И тут опять рядом возник Мохнатый Человек. На этот раз он привел с собой какое-то новое существо.
Сперва Корум сумел различить в темноте лишь огромное тело неясной формы, горой возвышавшееся над Мохнатым Человеком. Этот великан был высотой не менее чем в два человеческих роста, а плечи у него и вовсе были немыслимой ширины. Однако он тоже ходил на двух ногах!
Корум поднял голову и увидел лицо великана, темнокожее и печальное. Глаза его внимательно и озабоченно осматривали пленника. Пораженный Корум заметил, что тело незнакомца, хотя и походило в целом на человеческое, странным образом совершенно не отражало света: как следует рассмотреть его было невозможно. Великан протянул могучие руки и, подняв деревянный щит вместе с прикованным к нему вадхагом столь же бережно, как отец поднимает с земли маленького сына, понес его к лесу.
И Корум оставил все попытки задержаться в ином Измерении, так и не разобравшись, что же с ним происходит, сон это или явь. Однако и в его собственном Измерении происходило то же: темнолицый великан продолжал тащить его вместе с пыточным станком к лесу, а Мохнатый Человек быстро шел с ними рядом, и они все дальше и дальше уходили от лагеря мабденов.
И тут Корум снова потерял сознание.
Он очнулся лишь днем. Ярко светило солнце, пыточный станок валялся в стороне, а сам он лежал на зеленой траве в какой-то лощине у ручья. Рядом аккуратной кучкой были сложены орехи и фрукты, и чуть поодаль, глядя на него, сидел Мохнатый Человек.
Корум поднес к глазам левую руку. Культя была покрыта какой-то клейкой массой; боли больше не чувствовалось. Он коснулся правой рукой пустой глазницы и ощутил ту же клейкую массу – видимо, изуродованный глаз был залит той же мазью.
Рядом, на опушке леса пели птицы. Небо сияло синевой. Если бы не очевидные увечья, Корум с облегчением счел бы события нескольких минувших недель просто страшным сном.
И тут Мохнатый Человек встал и враскачку направился к нему. Остановился. Откашлялся. Глаза на морщинистом лице по-прежнему лучились сочувствием. Глядя на Корума, он осторожно коснулся своего правого глаза и левой кисти.
– Ну как ты? Очень болит? – пробормотал он невнятно, явно с большим трудом произнося слова.
– Нет, я совсем не чувствую боли, – сказал Корум. – И очень благодарен тебе, Мохнатый Человек! Ведь ты спас меня от неминуемой смерти.
Его собеседник нахмурился – видно, он понимал человеческую речь едва ли наполовину, – потом улыбнулся, кивнул и заключил:
– Это хорошо!
– А кто ты? – спросил Корум. – И кого приводил с собой тогда ночью?
Мохнатый Человек шлепнул себя по заросшей коричневым мехом груди:
– Я – Сервд. Твой друг.
– Сервд. – Коруму не сразу удалось выговорить непривычное сочетание звуков. – А я Корум. Но кто был тот, второй?
Сервд назвал какое-то совсем уж труднопроизносимое имя, состоявшее, похоже, из нескольких сложных слов.
– Но кто он? Я никогда раньше не видел подобных существ. Да и таких, как ты, я тоже никогда не видел. Ты откуда?
Сервд жестом очертил вокруг себя круг.
– Живу здесь. В лесу. Лес называется Лаар. Мой хозяин тоже здесь живет. Мы живем здесь уже много, много, много дней – вы, вадхаги, живете гораздо меньше!
– А где твой хозяин сейчас? – снова спросил Корум.
– Ушел. Не любит, чтобы люди его видели.
И тут Корум смутно припомнил одну легенду. В ней говорилось о странном, покрытом коричневой шерстью существе, жившем в западном краю, далеко от замка Эрорн. Согласно легенде, существо это называлось «Мохнатый Человек из Лаара». Стало быть, это не сказка, а быль! Однако Корум не помнил, чтобы в древних сказаниях хотя бы раз упоминался тот темнолицый великан, имени которого он даже произнести был не в состоянии.
– Хозяин говорит, тут недалеко есть одно место. Там тебе будет хорошо, – сказал Мохнатый Человек.
– Что же это за место, Сервд?
– Там живут мабдены.
Горькая улыбка появилась на губах Корума.
– Нет, Сервд, мабдены не принесут мне добра.
– Это другие мабдены.
– Все мабдены – мои враги. Они ненавидят вадхагов, – Корум мельком глянул на свою культю. – И я тоже их ненавижу.
– Эти мабдены старые. Хорошие.
Корум, шатаясь, встал, и дикая боль тут же пронзила голову, забилась в раненой руке. Обнаженное тело его, покрытое множеством ссадин, порезов, ожогов, было кем-то заботливо вымыто.
Постепенно в душе утверждалось сознание того, что он стал калекой. Его, разумеется, спасли от самого ужасного – от мучительной смерти, которую задумал для него проклятый Гландит, – но все равно: теперь он калека, урод, недочеловек! Его привлекательное лицо и ловкое, стройное тело до безобразия изуродованы.
И он, последний из племени благородных вадхагов, опустился на землю и заплакал.
Сервд, что-то ворча, ковылял вокруг. Потом коснулся плеча Корума своей лапой и погладил по голове, пытаясь как-то утешить.
