Ярослав Васильев - Зеркало миров
— Здание лишь камни, а дни мои принадлежат Единому и пастве, — по загоревшемуся в глазах фанатизму магистр понял, что священник наживку заглотнул. И теперь надо аккуратно "подсекать рыбу", уложив в нейтральные фразы идею, которая пришла Ислуину несколько лет назад. Ещё при первом знакомстве с устройством алтарей Двуликого. — Рассказывайте, сын мой! Если это поможет сокрушить порождение тёмных демонов — рассказывайте!
Враг подошёл к замку около полуночи. И первым его вестником стал пронзительный вой, похожий на волчий — но куда страшнее, от криков неведомого зверя люди вздрагивали, их бросало в дрожь. И они как можно крепче сжимали в руках копья и топоры, ища силы в непривычном оружии да брёвнах стены. Следом показались телеги с селянами, которых, судя по всему, и преследовали чудовища. Яркая на безоблачном небе луна хорошо освещала испуганные лица взрослых и прижимающихся к ним детей. Но едва "беженцы" пересекали невидимую для не-мага границу, шагов за тридцать-сорок до канавы пересохшего рва — облик человека немедленно стекал, обнажая новую сущность. Фантазия у выворотня была довольна убогая, и "люди", и "животные" друг от друга ничем особенно не отличались, разве что передвигались одни на двух, а другие на четырёх конечностях. Бугристые уродливые мышцы, кожа покрыта грязно-зелёной шерстью, клыки и когти-лезвия. Лишь упряжные "волы" словно в насмешку вместо рогов получили пару длинных змей, теперь непрестанно шевелящихся и шипящих.
Стрелять начали сразу, не дожидаясь приказа. Перед боем Ислуин объяснил, что внутреннее строение меняется не сильно — и теперь широкие срезни и гранёные бронебойные стрелы безжалостно рвали мышцы, били в глаза, старались добраться до жизненно важных органов. Внизу, перед разрушенным мостом начались столпотворение и свалка: защита церкви разрушила связь рабов с хозяином. И теперь кто-то согласно последнему указанию пытался залезть на стену или сломать ворота, остальные, для кого приказ был сформирован не так категорично и потому инстинкт самосохранения взял верх, рвался назад. Но через пятнадцать минут всё закончилось. Неудачники остались лежать рядом со рвом, остальные отступили.
Через час началась новая атака. Видимо из чьей-то памяти выворотень узнал о штурмах городов, и потому теперь его слуги тащили наспех собранные из нескольких коротких в одну лестницы, слегка обтёсанные стволы деревьев. С десяток "волов" тянули таран. А первой волной бежало множество шустрых тварей высотой не больше полутора метров с фашинами[1] в руках. И хотя врага снова встретил град стрел, канаву рва закидали больше чем в полудесятке мест, а таран нанёс первый удар по воротам. По всей стене стояли шум, крики, вопли умирающих и рёв лезущих на приступ чудовищ. Но хотя рабы выворотня и не щадили себя, стараясь добраться до защитников — ещё когда большая часть чудовищ толпилась внизу стало ясно, что и второй штурм провалился. Потому что незащищённый таран и стоящих рядом залили кипящим маслом, а потом подожгли. А опытные в военном деле командиры замка составили из наёмников и лучших стражников резерв, который трижды опрокидывал прорвавшихся было на стену врагов: ни сила, ни жажда крови не могли противостоять выучке и слаженности профессионалов. Потому из глубины ночи прозвучал оглушительный рёв, и уцелевшая нечисть поспешила скрыться.
Следующий день встретил слёзы по погибшим, похороны… и запах горелой плоти: закапывать убитых врагов Ислуин запретил. Потому что рабы выворотня питаются преимущественно мясом, и оставлять "провиант" было нельзя. Жгли на поле перед воротами, хорошо знакомый с вывортнями магистр объяснил, что раньше обеда нового нападения не предвидится. Потому что сразу после рассвета связь твари со слугами всегда ослабевает, и ей приходится либо оправлять часть свиты на несколько часов в спячку, либо держаться совсем близко от них, рискуя получить стрелу.
Хотя разложили огонь на изрядном расстоянии от замка, вонючий дым от спалённых чудовищ проникал, казалось, в каждую щель, не помогал даже щит воздуха, который магистр сотворил, сославшись на "один из амулетов". На отдельном костре сжигали своих погибших. Конечно, по традиции, их полагалось хоронить в земле. Но в замке места не было, а оставлять тела родных на поругание на кладбище никто не хотел. Да и сама заупокойная служба вышла короткой, ограничились лишь короткой молитвой над погребальным костром. Причем, по требованию Ислуина, читал отходную священник полулёжа в кресле. Он пытался было сопротивляться, говорить об уважении к покойным, о том, как положено провожать каждого в последний путь… Но магистр был непреклонен, человека без магического дара любое серьёзное действие с Силой страшно выматывает. Его поддержали остальные: пусть лучше отец Маркас избегает лишней нагрузки, иначе во время следующей атаки может не выдержать — и замок падёт.
Погибших провожали все обитатели крепости. Пришёл даже Ислуин — пусть он и не поклонялся Двуликому, но эти люди пали рядом с ним, в одном строю. И долг воина обязывал его попрощаться, попросив Уртегэ помочь им обрести свою дорогу в загробном мире. Едва огонь охватил последнее тело, капитан стражи негромко спросил:
— Мастер Ивар, как вы думаете? Когда ждать следующей атаки?
— Не раньше вечера. Выворотень наверняка учтёт первую неудачу, но на перестройку тел нужно не меньше пятнадцати часов.
Но ни вечером, ни ночью штурма не последовало. Некоторые даже начали говорить, что тварь испугалась и ушла, но Ислуин ложные надежды похоронил сразу. Пояснив, что штурмовать замок тварь будет, пока в нём останется хоть один живой человек. Способный навести магов на след. Или пока не погибнет вся свита, но последнее вряд ли — энергии, после того, как он сожрал целую деревню, хватит надолго. А хищников и просто крупных травоядных в лесу для новых рабов достаточно. Разве что будет увеличиваться интервал между атаками, когда нечисть распугает всю живность в ближней округе. "Или пока не подойдёт помощь. Сарнэ-Туром, пусть парень всё-таки доберётся до Дуррана!"
В напряжении прошёл и весь следующий день. Но едва запад покрылся несмелыми розовыми красками, из леса вышло первое чудовище. И сразу стало ясно, что прошлые ошибки выворотень учёл. Теперь каждого слугу обволакивала невидимая плёнка, заставляя наконечники стрел бессильно разбиваться стальным крошевом. А за секунды, пока атакующие пробегали последние тридцать шагов, выстрелить защитники успевали не больше раза. К тому же теперь вместо шерсти тело каждого врага покрывала чешуя, которую пробивали только бронебойные стрелы — да и то не всегда. Вот если бы на стенах стояло хотя бы полтора десятка эльфов из "зелёной стражи"… "Хотя, — мысленно усмехнулся магистр, — в таком случае ещё неизвестно, кто бы на кого охотился".
