Ника Бойко - Новые, старые сказки (СИ)
— Сядь, — сказал он и не дожидаясь посадил меня на край кровати стал мне смазывать голову массой.
Вот теперь точно пора топиться, помимо того что волос короткий теперь еще и зеленый, замотав голову в скатерть со стола, он опрокинул меня на кровать и закутав в одеяло лег рядом, стал тихо шептать мне на ухо на незнакомом языке.
Я разревелась.
— Оставьте меня в покое, да что я Вам плохого то сделала?
— Лежать, — снова тот же ледяной тон и он замолчал.
Из его объятий не было возможности вырваться, и поэтому я просто рыдала, до тех пор, пока не вымоталась и не уснула. За всё это время Кащей не произнес не одного слова, только прижимал сильнее, когда мои рыдания перерастали в вой. Я проснулась на рассвете и посмотрела на сбившуюся скатерть на подушке лежали зеленые водоросли, я поднялась, они потянулись за мной. Кащей спал рядом на спине, я пропустила пальцы сквозь пряди длинные на локоть ниже шеи, примерло на ладонь не достающие пояса, но всё же, но не такие как мои, только ярко зелёные.
Я тихо икнула, смотря на это чудо и не выдержав, рассмеялась, мужчина тут же вскочил.
— Что? — спросил он, снова заваливаясь на кровать.
— Я зеленая.
— И что помоешь, трава и смоется.
— Но как?
— Некоторые сказки, которые про меня рассказывают, правда.
— Что ты злобный монстр?
— Могла бы и поблагодарить.
— И за что?
— За то, что волос тебе отрастил?
— А, спасибо, конечно, только напомни мне дуре деревенской, а кто меня косы то лишил. Так за что благодарить, за то, что свой проступок исправил. Это я должна от Вас извинений ждать.
Кащей зарычал, вскочил и вышел, я поднялась и налив горячую воду в тазик наклонившись, стала смывать остатками шампуня. Голову от травы я промыла, но волосы всё равно остались немного зеленые. Одевшись, я спустилась вниз, завтрак прошёл в полной тишине, мужчины косились на меня, но ничего не говорили. После завтрака кони были оседланы и мы тронулись в путь. Я ехала медленно, думая о сложившейся ситуации, и об отце, сильно хотелось домой, папа бы меня защитил. Марка шла медленно и заметно отстала от основного отряда.
— Влад не тормози, если на неё хоть заяц нападет, Огненный даст нам знать.
Кони перешли на размеренную рысь.
Я ехала всё так же медленно и тут из кустов выскочили три грязные и небритые хари.
— Жизнь или кошелек, — отозвалась центральная фигура.
— Мамочка моя, — не поверила я своему счастью, — Дяденьки, а вы, правда, разбойники? — тихо спросила я.
— Да, — неуверенно ответил левый.
— Взаправдашние? — переспросила я на всякий случай.
— Самые настоящие, — подтвердил стоящий справа.
— Вот и слава богам, а то у меня неделя не задалась, то русалки топят, то косу обрезают, а потом назад отращивают, только почему-то зеленую. Вот скажите, может нормальная девица с такой косой жить, — я спрыгнула с Марки, — я против вас ничего лично не имею, но просто устала сильно, да ещё отец на границе стоит, войной грозит. В общем простите.
Огненный несколько раз споткнулся и заржал.
— Ты чего? — не понял Кащей.
— Да Олька, трех мужиков метелит.
— Что? — кони резко развернулись и понеслись в галоп.
Картина, представшая перед их взорами удивила всех, даже Огненного, трое мужчин сидели на макушке дерева, ухватившись за ствол ногами и руками.
— А ну слазьте, — бушевала я внизу, — вы ещё себя разбойниками называете, позор вам, как элементам преступного мира. Я слабая девушка, да я не в духе, а вы от меня на дерево, спускайтесь, вам говорят.
— Заберите эту припадочную, — раздалось с макушки.
— Вот как только у девушки появляется стойкое желание пошалить, все разбегаются.
— Оля, оставь мужчин в покое.
— А Вас ваше величество никто не спрашивает, я сама разберусь.
— Нам во дворец пора, Матрена уже волнуется.
— Ладно, живите пока, но попадетесь мне снова не сносить вам голов. Марка, хватит траву есть, нас работа ждет.
Лошадка тут же перестала объедать какой-то куст и подошла ко мне я вскочила в седло и взяла в галоп.
— Проводите Олию до замка, а мы с Владимиром на границе закончим.
Уже вечером я стояла перед зеркалом напротив была Василиса.
— Вась, — я опустилась на пол, и все ещё держа руку улыбнулась. Зеркало немного покривилось, но тут же стало ровным, — прости я по делам уезжала. Ты как?
— Как всегда женихов хоть лопатой греби.
— А ты о Кащее не думала?
— О Кащее, да он старый и страшный.
— Да не такой он и старый, да и нестрашный, в общем. Он любит тебя, он хороший, у него много достоинств.
— И каких же?
— Он не пьет, не распускает руки, он добрый, отличный хозяин, он заботливый, нежный, правда не признается, а ещё он не храпит. Вот смотри, что он для тебя вырезал сам.
— Для тебя, — почему-то послышалось мне, я удивленно покосилась по сторонам, никого.
— И что это? — нахмурив носик, спросила Василиса.
— Оберег, звездочка. Вась он любит тебя, жить без тебя не может, выйди за него, он же тебя на руках носить будет. А ещё у него сад с золотыми яблоками, большой есть.
— С золотыми?
— Настоящее золото, правда, зачем они ему, есть то их нельзя.
— Золотые?
— Да. Поговори с ним.
— Я подумаю. Мне пора у нас сегодня бал.
— Я понимаю до встречи. Ты всё же подумай, где ты ещё такого найдешь.
Я опустила руки, зеркало снова мигнула и погасло, уже уходя я не видела как зеркало покрылось дымкой и в нем явственно проступил силуэт мужчины прижавшего к груди руку.
Царь Игорь ходил по пограничной земле, вытоптав приличную тропу от одного пограничного столба до другого, вдоль границы. Вдали в клубах пыли показалась люди и на границе остановилось два всадника.
— Я царь Кащей, что вам нужно? — спросил Кащей спешившись.
— Дочку верни, — упавшим голосом сказал царь, — корону возьми, и царство забери только девочку мою отдай, я не дурак вижу, что в бою не выиграю, всё отдам, только малышку мою верни.
— Да нет у меня вашей дочки, — разозлился мужчина, но потом глубоко вздохнув добавил, — поехали в зеркало глянем, где она.
Вскоре небольшой караван въезжал на двор.
— Пошли в конюшню, там зеркало.
Игорь понуро пошел следом, Кащей вошел в комнату и приложив руку к зеркалу сказал: «Данной мне правом царской крови покажи мне, как дочь зовут?»
— Олией.
— Данной мне правом царской крови покажи мне царевну Олию, где бы она не была.
Зеркало подернулась и перед их взорами предстала девушка с ведром.
— Ой, — цари резко обернулись, я взвизгнула и захлопнула дверь перед носом отца.
