Анастасия Воскресенская - Волчье отродье
— А ведь верно, месяц. Тогда тоже полная луна была. Я сразу не сообразил. А что, разве можно от укуса собаки стать лунатиком?
— Не знаю. — Леша помолчал. — Взбеситься точно можно. Тебе ведь все уколы сделали?
— Да. Полный курс.
— А Игорю?
— Вроде да… Не знаю. Мы с ним и не разговариваем почти.
— Это я заметил. Слушай, а может быть, он тоже одержимый? Давай и его к отцу Владимиру возьмем!
— Ну можно…
Почему-то мысль о том, чтобы пойти к отцу Владимиру вместе с Игорем, ужасала Пашку до глубины души. Ему и так было неловко беспокоить незнакомого священника, а тут еще и Игорь. Всякий раз, оказываясь рядом с товарищем по несчастью, Пашка готов был сквозь землю провалиться от стыда. «Предатель!» — читал он в глазах Игоря. И не знал, что ответить.
Леша, заметив, что друг погрустнел, засобирался домой.
— Ну ладно, пора мне. И смотри, в школу приходи. А то, я вижу, никакой ты не больной уже, так, прикидываешься. Пойдем завтра к отцу Владимиру. И позови все же Игоря. Или, хочешь, я сам с ним поговорю?
— Нет. — Пашке казалось, он подписывает себе смертный приговор. — Лучше я сам.
Леша, уже накинувший куртку, посмотрел на друга долгим взглядом:
— Я тоже думаю, лучше тебе. Ну, до завтра.
И Леша выскользнул из квартиры.
Пашка аккуратно запер за ним дверь, постоял пару секунд в прихожей и с силой шарахнул по стене кулаком.
«Ну почему опять этот Игорь! Господи, когда же я от него избавлюсь?!»
Но Господь не удостоил его ответом.
Яркое солнце безжалостно било сквозь неплотно задернутые занавески. Свернувшийся клубочком под одеялом Игорь застонал и разлепил глаза. Голова раскалывалась на части, поэтому он поспешно зажмурился и отвернулся к стенке.
«Да что со мной такое?» — испуганно подумал он. В памяти застряли одинокие обломки вчерашних событий, вроде ничего особенного; лихорадило после школы, потом к вечеру стало как-то совсем уж плохо… всю ночь снились кошмары и луна светила…
Игорь с опаской приложил ладонь ко лбу. Может, заболел? Да нет, температура вроде нормальная. В огромной квартире царила тишина — отец уехал в свой автомобильный салон, что-то там в последнее время не ладилось. Мать повезла Аньку в садик, Ксюша убежала по своим институтским делам. Редкий случай — совершенно пустая четырехкомнатная квартира, и такое при этом гнусное самочувствие.
К тому же лежать было отчаянно неудобно — простыня сбилась, досаждали какие-то крошки, веточки, палочки, набившиеся под мягкий хлопок простыни.
«Странно, откуда в постели весь этот мусор… Может, Анька насыпала?» — подумал Игорь, немедленно закипая. Свою двухлетнюю сестренку он терпеть не мог, считал, что родители с ней слишком носятся, а его совсем забросили. К тому же малышка любила забраться в его комнату и все перевернуть вверх дном. А ставить замок на дверь отец не разрешал, опасаясь, что сын тут же начнет курить и принимать наркотики в стенах родного дома. Нашел дурака!
Теперь малолетняя безобразница ходила в садик, но это, видимо, не помешало ей вчера добраться до кровати старшего брата и подложить туда кучу разной ерунды.
Чертыхаясь сквозь зубы, мальчик выбрался из-под одеяла и стряхнул простыню. Точно, похоже, Анька притащила с прогулки ведерко с песком и высыпала ему в кровать: мусор был уличный — комочки засохшей земли, несколько пожухлых листьев, какие-то травинки…
Игорь в бешенстве стряхнул все на пол, наклонился, чтобы вытащить из-под кровати тапки, и вдруг замер.
Его босые ноги были перепачканы грязью. Засохшая серая глина покрывала ступни и щиколотки, словно он всю ночь бродил по болоту.
Ему стало страшно. Так чувствует себя человек, очнувшийся после общего наркоза. Что-то произошло, возможно, что-то плохое, но память сохранила лишь жалкие обрывки.
И тут Игорь заметил еще кое-что: вся его одежда, обычно аккуратно развешенная в шкафу — мальчик не терпел беспорядка, — теперь отвратительной кучей валялась около кровати. Вся. Носки, заляпанные ботинки, новенькие джинсы, теперь напоминавшие грязную тряпку, красно-белая куртка и трусы-боксеры. Но ведь он прекрасно помнил, как убрал все в шкаф перед сном! Неужели он сам куда-то ходил ночью, а потом содрал с себя одежду и швырнул на пол?
«Может, я лунатиком стал?» — мелькнула пугающая мысль. Голова продолжала отчаянно болеть, руки и ноги затекли и противно ныли.
«Ходил куда-то ночью и несколько часов поднимал тяжести. Если верить собственным ощущениям, получается, что так…»
Игорь пытался сосредоточиться, но где-то в глубине души поднимался отвратительный леденящий страх. Он никогда не боялся смерти. Он боялся потерять рассудок. А теперь он абсолютно не понимал, что происходит, и это доводило мальчика до дрожи.
«Спокойно, спокойно». — Игорь, как был, нагишом подошел к шикарному музыкальному центру, подаренному отцом на пятнадцатилетие, включил музыку, сделал несколько дыхательных упражнений.
«При любых обстоятельствах нужно держать себя в руках», — похвалил он сам себя, с трудом удерживаясь, чтобы не смотреть вниз, на ноги, перепачканные землей во время прогулки, которой он не помнил.
«Лес, мне снился лес… и что-то еще».
Покончив с упражнениями, Игорь собрал грязную одежду, тщательно сложил ее и понес в ванную, собираясь сунуть в стиральную машинку. На светлом рукаве куртки он заметил отпечатки собачьих лап и задумался.
«Слишком много собак во всей этой истории, слишком много долбаных собак», — думал он, стараясь не признаваться даже самому себе в том, что знает точное объяснение происходящему.
Мир сдвинулся. Все не так, как кажется. Все совсем не так.
Кожу лица стянуло, и она как-то противно ссохлась, как бывает иногда, если перепачкаешься и вовремя не умоешься.
«И морду перепачкал». Игорь, против собственного желания отводя взгляд от большого зеркала, висящего в ванной, и глядя куда-то в пол, включил воду. Он боялся увидеть собственное отражение. Сознание мальчика не сохранило почти ничего из того, что произошло в ночь полнолуния, но подсознание все помнило. И теперь некто невидимый, но очень влиятельный советовал ему по-тихому умыться, переодеться и сделать вид, что ничего не случилось. Забыть.
Игорь зажмурил глаза, намылил лицо, крепко потер. На ощупь поискал полотенце.
«Вот и все, ничего особенного. Теперь приму горячий душ и пойду пить аспирин с минералкой», — с такими мыслями Игорь отнял полотенце от лица и невольно бросил взгляд на белую махровую ткань.
На полотенце расплылись красные пятна.
Взгляд воровато метнулся к зеркалу. Потом Игорь уронил испачканное полотенце на пол и закричал.
