Анатолий Патман - Храм для бога
Мальчик согласно кивнул. Для него эта процедура уже стала желанной. Всё получилось, как и в первый раз. Надо же, похоже, что кровь действительно смешалась, и теперь в этих детях есть капелька моей крови, а их ‑ во мне.
— Патьер, теперь у нас одинаковая кровь. Ты ‑ мой сын. Слышите, люди, он мой сын, и в нём течет моя кровь.
Вот так я удочерил, усыновил двух будущих магов. Может быть, это был расчёт, а может, просто интуитивно моя родительская любовь поспешила воспользоваться таким шансом. Всё равно, дело сделано, и обратно уже ничего не сделаешь.
В гости к роду белых чаянов поспешил уже отряд, уменьшившийся на три человека, так как пять воинов отправились обратно, чтобы донести до людей в Веристиноре очередные новости. Нас сопровождал глава стоянки Якушка с несколькими рыбаками. Сзади осталась встревоженная неожиданными событиями почти сотня людей ‑ рыбаки со своими женами и детьми. Никто еще не знал, что их жизнь совсем скоро круто изменится, ни они сами, ни во всем племени горных птиц.
* * *
Так и продолжалось странное сидение графа Инвара в гостях у барона Велира Аренского. Целую ному он и его люди, можно сказать, бесцельно проводили время на постоялом дворе в этом невзрачном городке Арене. Хотя, когда‑то этот город назывался по‑другому и был столицей целого северного баронства Изнур. Развалины старого города до сих пор лежали на другой стороне реки. Не все камни оттуда еще успели растащить для хозяйственных надобностей.
Конечно, граф и его люди не совсем бездельничали. Они налаживали нужные связи, в том числе и среди не совсем сторонников местного барона. Особенно преуспел на этом поприще шустрый Жюльен. Через свою знакомую он смог наладить отношения даже с некоторыми людьми, занимающимися с не совсем законными делами, в том числе и противниками законной власти.
И выехать не получается, даже обратно. Когда пару заходов светила назад граф заикнулся об этом, будучи на малозначительном приеме у барона, тот сообщил, что по стратегическим соображениям границы баронства временно закрыты, так как ожидается вторжение степных племен. И только сейчас стала понятна истинная причина задержки.
— Милорд, что делать? Знаете, Коста в опасности.
— Что случилось, Жюльен?
— В город входят войска барона Ассалима Салимбарского, ну, отца того баронета, который получил плетей от милорда Косты. Люди говорят, что они пойдут войной на Изнур. Что делать, милорд? Ведь опять же люди говорят, что у Изнура совсем нет войск.
Вот эта была новость. Ради этого стоило сидеть в этой дыре. Но что делать с такой информацией? Для графа она совершенно бесполезна. Сообщить Косте о нападении? Так в этот Изнур еще добраться надо. Да и не было у него таких инструкций. Он и так проявил некоторое самовольство. Хоть и граф сразу же по прибытию в Арен написал Первому Министру Двора донесение, но где‑то внутри его грызли сомнения.
— Да, и что ты предлагаешь, Жюльен?
— Милорд, напишите письмо Косте. И дайте мне денег побольше. У меня есть знакомые, которые могут доставить это письмо в Выселки.
— Даже так. А что, если они побегут прямо к этому барону, как его там, Ассалиму Салимбарскому? Или Велиру Аренскому? И что с нами будет?
— Нет, милорд, я уже узнавал. Не побегут. Зуб у них на местных баронов. Изнурцы они, коренные. Все эти веренцы у них в печенках сидят.
— Хорошо, Жюльен. Когда‑то Коста нас всех спас от смерти. Долг платежом красен. Я не люблю, когда на мне висит долг, тем более, такой. Ты хоть узнавал, сколько там войск‑то? Нужны точные сведения.
— Узнавал, милорд, три сотни, в том числе до полусотни рыцарей и конницы. Еще, говорят, три мага. Кто такие, неизвестно.
Граф Инвар сел за стол и задумался. И что же ему написать Косте? Ведь с того времени, как они вместе уходили от погони степняков по широкой степи, прошло более пяти калед. Много вод Талассуира утекло в Анданское море.
«Дорогой Коста! Вы не забыли еще меня и моих людей? Тут Жюльен сообшил любопытные новости. Не хотите еще немного повоевать?»
Письмо вышло коротковатое. Но это не страшно. Главное ‑ чтобы оно дошло. Может, оценит Коста усилия графа Инвара?
— Жюльен, смотрите, мы все рискуем головой. На тебя теперь вся надежда. Чтобы все прошло без сучка, без задоринки.
— Не, беспокойтесь, милорд. Если что, сам пойду.
И вот Жюльен ушёл. Ещё один заход светила прожит. И, может быть, не зря. Пусть же Всевышний там на небесах оценит, правильно сделал граф Инвар, или нет. Наверное, не узнать ему об этом никогда! Ну и пусть!
Глава 4
С того времени, как отряд Акпараса встретился с бароном Изнура, прошло всего чуть больше седмицы, а произошли такие изменения, что военный вождь рода арасей не переставал удивляться. Хорошо хоть, что та встреча закончилась мирно. Теперь‑то вождь понимал, что так бы и остался его отряд и он сам в том овражке. А ныне Акпарас уже доверенный человек барона Изнура, и можно сказать, на данный момент правая рука милорда. В отличие от многих, ему нравился этот титул, и он предпочитал барона называть так. Что ни говори, Северная долина всегда являлась владением баронов Изнура, и Коста был в своем праве, беря под свою руку эти земли и людей, что там проживали. И впереди у охотников замаячила другая жизнь, более сытая и лучшая. Восстановление Верестинора было им только на руку. Ведь в городе обязательно появятся мастеровые люди, что будут делать многие вещи, нужные охотникам. И милорд будет стремиться к тому, чтобы их было как можно больше. Акпарас всем сердцем принял правду Изнура. Такие порядки нравились не только жителям Центральной долины, понравились они и людям всех четырех родов. Да и сам Коста вел себя совсем не так, как поступали ранее другие бароны. Он был настоящим северным охотником, и по своему виду, и по поступкам, и по вере. Ведь милорд являлся Избранным, посланником Великого бога Тангра. Сами северные племена уже забыли про него, и лишь по привычке придерживались старых обычаев. И когда милорд провел обряд усыновления двух сирот Чепчена и Патьера, пусть и из далекого племени каваров, все присутствующие там, и воины четырех родов, и рыбаки рода белых чаянов вспомнили и поняли, что никто иной, как сам Великий вождь показал им древний, но уже почти забытый обряд именно северных охотников. Ведь и кавары принадлежат северянам. И то, что дети вождя племени были низведены в этом роде до простых нищих сирот, не прибавляло роду белых чаянов чести. И милорд вернул брату и сестре подобающее им положение. Даже больше, теперь они его дети, и все племя каваров, когда милорд доберется до них, будет вынуждено принять его покровительство.
