Олег Бубела - Проклятые земли
Было понятно, что при таком раскладе кому-то из воинов суждено получить рану, а возможно, весьма серьезную. Но ведь на роль самоотверженного героя, который ценой своей жизни лишит стражника оружия, в остальной массе узников добровольца отыскать было нереально, а значит, нам придется надеяться только на удачу. Уточнив на всякий случай, куда нужно бежать, если посчастливится вырваться, я сообщил остальным, что свою задачу понял — как только маг умрет, мне дают кинжал и посылают к выходу.
После этого вояки оставили меня в покое и принялись что-то разъяснять остальным. На освободившееся место подсел Антон и спросил:
— Чего они от нас хотели?
— Они планируют сбежать и попросили меня посодействовать, — ответил я.
— Сбежать? — обрадованно переспросил парень. — Давно пора! И чего столько тянули? Надо было еще вчера утром собраться всем вместе и завалить гадов, уже были бы на воле!
Я оглядел Антона и хотел было поинтересоваться, он действительно такой идиот, или только прикидывается, но потом мысленно плюнул и решил не тратить слова. Горбатого только могила исправит. Но вопрос он задал правильный — почему Арх с товарищами так долго тянули? Неужели опасались, что мы могли оказаться "засланными казачками"? Хотя, судя по всему, так оно и есть. Воинам понадобились всего сутки, чтобы понять, что мы не притворяемся. Уж не знаю, поспособствовало ли этому странное поведение Антона, за неполный день умудрившегося получить взбучку и от меня, и стражника, или же нечто иное, но вчера вечером сокамерники, уже не таясь от нас, обсуждали возможность побега. А утром ждали реакции — станем мы докладывать о готовящихся планах хозяевам, или промолчим.
— Ник, а если мы отсюда сбежим, как потом попадем домой? — уточнил парень.
Нет, точно — идиот! Но открывать Антону глаза и объяснять элементарные вещи мне не хотелось, поэтому я уверенно ответил:
— Потом придумаем.
— А когда побег?
— Как только принесут ужин.
Парень задал еще несколько глупых вопросов, но потом все-таки докумекал, что к беседе я не расположен, и отстал. Лишившись его общества, я вздохнул свободнее и принялся размышлять над планом вояк, который все еще казался мне авантюрным. Насколько я заметил, стражник с мечом всегда стоял далеко от двери, а проем был узковат и не давал возможности протиснуться сразу двум воякам. Значит, нападать они будут по очереди, что дает возможность легко с ними расправиться. Ведь саблю стражник предусмотрительно доставал из ножен до того, как открывать дверь. А у нас есть только одна попытка, ничего переиграть не получится, поэтому нужно продумать все до мелочей.
Закрыв глаза, я постарался вспомнить, как именно стоял стражник. Да, оставаясь в коридоре он, тем не менее, всегда наблюдал за происходящим в камере, поэтому мог заметить начало движения Арха. Ну а подготовленному человеку будет достаточно и мгновения, чтобы подготовиться к отражению атаки. Выходит, нужно чем-то его отвлечь, завладеть вниманием как раз на это мгновение, необходимое для броска. И как же это сделать?
Спустя полчаса, перебрав десятки вариантов развития событий и припомнив наставления отца, я придумал новый, с моей точки зрения, идеальный план схватки, после чего подошел к Арху и жестами попросил понаблюдать за мной. Дальше начался театр одного актера. Согнав всех в одну половину камеры, я разыграл великолепный спектакль, продемонстрировав свое видение событий, гарантирующих нам успешное преодоление первого этапа.
Итак, дверь открывается, заглядывает стражник с саблей, осматривает камеру, ничего подозрительного не замечает и уступает дорогу тому, что с чугунками. Тот заходит, ставит ужин на середину камеры и ищет взглядом, кого бы пнуть. В этот момент один из узников на коленях тянется к чугунку с водой. Разумеется, стражники настораживается, но узник, не обращая на них внимания, поднимает тару и принимается утолять жажду, а спустя несколько секунд, когда и маг и вояка с саблей расслабляются, не обнаружив опасности, внезапно швыряет чугунок в последнего. Это служит своеобразным сигналом, по которому я с приятелем Арха бросаемся на мага, а он сам атакует стражника, который (в случае удачного броска) принял на грудь тяжелый чугунок. Вот и все. Так как маг будет стоять к нам спиной и для начала наверняка швырнет нечто магическое в узника, метнувшего чугунок, у нас есть все шансы его убить. Ну а второй, судя по всему, магией не владеет, поэтому с ним тоже вполне реально справиться. При удачном исполнении никто даже пикнуть не успеет.
Завершив свою постановку в роли Арха, отобрав меч у воображаемого стражника и проткнув его, я не дождался заслуженных аплодисментов и показал, что представление окончено, после чего вопросительно посмотрел на вояк. Те правильно истолковали мой взгляд и принялись обсуждать мою идею. На этот раз она имела большой успех, но Арх все-таки внес коррективы. Убивать мага будет один из его приятелей без меня. Мне же поручается прикрывать Арха в коридоре. Возражать я не стал и вернулся на свое место под окошко, а остальные принялись по-новому распределять роли. Рослому бугаю выпало метать чугунок, но это и понятно — кроме него никто бы не справился. Всем прочим были уготованы роли статистов или живого щита при неудачном раскладе, а соло будем играть мы. Однако теперь эта пьеса внушала мне куда больше уверенности, ведь у нас всех появились реальные шансы на успех. Жаль только, что остальное продвижение по этому зданию невозможно так тщательно продумать. Придется положиться лишь на профессионализм вояк, а также понадеяться на то, что у главного выхода стоят стражники, не владеющие магией.
После этого потянулось томительное ожидание. Поначалу я скучал, потом попытался подремать, чтобы к вечеру быть свежим и бодрым, прекрасно понимая, для чего побег запланирован на ужин. Если все сложится удачно, темнота сможет стать нам хорошим союзником, так как при свете солнца в степи, которую я видел из окна, не особо спрячешься. Но сон что-то не шел, а спустя пару часов бесцельное времяпрепровождение было нарушено.
В темницу нагрянули стражники, которые, судя по доносившимся до нас звукам, привели в соседнюю камеру нескольких женщин. Нам тоже досталось пополнение — грязный, заросший, неопределенного возраста мужичок в рванине. Типичный бомж, источавший неземное благоухание, от которого хотелось повеситься. Нет, я не говорю, что мои сокамерники пахли Шанелью номер пять, и не утверждаю, что сам за время, проведенное в камере, не приобрел специфический "туалетный" запашок, но этот мужик смердел так, что глаза слезились. Я удивляюсь, как вообще хозяева этого места решились его взять к себе. Ведь тюрьма всего за сутки может провонять сверху донизу!
