Дэвид Кек - Небесное Око
— Довольно… Хватит… — снова раздался голос.
Казалось, что свист шел из самых глубин земли, словно труп телохранителя прикрывал вход в глубокие катакомбы, в которых таилось зло. В грязи что-то зашевелилось. Куски темной материи, торчавшие из дыр, проделанных клинком Дьюранда и копытами коней, словно живые, заползали назад внутрь доспехов. Седые волосы исполина, выбивавшиеся из-под шлема, были похожи на паутину.
Застонав, одним рывком гигант поднялся с земли, оказавшись лицом к лицу с Дьюрандом. Воин выругался, сложив ладони в знак Небесного Ока. Жуткое создание, сверкнув глазами, оглянулось на своего коня, летящего к нему по полю. Скрипнув шлемом, исполин повернулся к Дьюранду, который присел под тяжестью его взгляда. Дьюранд понимал, что ему не одолеть стоящее перед ним чудовище, но и гигант, вместо того чтобы броситься на рыцаря, вскочил на коня и поскакал с ристалища.
Глава 29
Пойманный лев
— Всем встать! Государь поднялся! — разнесся над ристалищем голос. Видимо, когда восставший из мертвых телохранитель Радомора тронулся прочь с ристалища, Дьюранд потерял сознание, потому что, раскрыв глаза, он обнаружил, что упирается ладонями в землю.
Попоны павших лошадей хлопали и трепетали от порывов дувшего с моря ветра. Берхард взял Дьюранда под руку, помогая ему подняться. Первым, на кого упал взгляд Дьюранда, был Кандемар, сжимавший в руках рог. Белый плащ герольда трепетал на ветру. Широко расставив ноги, в королевской ложе стоял Рагнал, окруженный одетыми в черные плащи слугами. Со скамей, придерживая шляпы и вуали, поднимались озадаченные лорды и леди. Принц Бидэн глянул на брата, растянув губы в успокаивающей полуулыбке. Рагнал был мрачен как туча.
Окоченевшими пальцами Рагнал дал знак Кандемару, который тут же протрубил короткий сигнал. Недоуменный ропот зрителей немедленно оборвался. Повисла тишина.
— Довольно, — бросил король. — Хватит. Мы еще посмотрим, чем все закончится вечером.
С этими словами государь сошел с трибуны. За ним вереницей последовали слуги и зрители. Пир должен был начаться, как только участники турнира приведут себя в порядок после битвы.
Теперь отряду Ламорика предстояло узнать, чего стоили все их усилия.
Тьма окутала мироздание, содрогавшееся, подобно огромному трясущемуся в лихорадке великану. Страшный ураган, пришедший со стороны Закатного моря, обрушился на Тернгир. Дьюранд пробрался в хлопающую на ветру палатку и достал из накиданных в кучу вещей чистую тунику. Снаружи донесся взрыв смеха.
У рыцарей были все основания веселиться. Радомор проиграл, несмотря на все интриги. Теперь он остался ни с чем. Мало кто счел нападение на Морина в конце турнира достойным, мужественным поступком. Заключительная атака была скорее жестом отчаяния, тогда как честь подлинного рыцаря требовала большего — воин должен безропотно и с достоинством принимать то, что ему уготовила судьба. Натягивая лучшие кафтаны, люди перекидывались шутками и обменивались мнениями о причинах той спешки, с которой король остановил турнир и покинул ристалище.
Дьюранд никак не мог забыть искаженное яростью лицо Радомора. На его глазах сраженный в битве телохранитель восстал из мертвых. Дьюранд понимал, что еще рано праздновать победу. Радомор так просто не отступит.
Дьюранд затянул перевязь с мечом, сморщившись от боли, волнами исходившей от искалеченного булавой плеча, порезов и ушибов. Радомор и его прислужники не остановятся ни перед чем. Покуда они здесь, все королевство находится в опасности — от морских берегов до баронства Коль. Сегодня вечером здесь, в Тернгире, на скале, вздрагивающей под ударами лютой непогоды, должна была решиться судьба государства. Парусина палатки громко хлопала на ветру. Взгляд Дьюранда упал на зеленую вуаль, которая в опустившейся тьме казалась черной. Оставлять подарок Владычицы Гесперанда было нельзя. Дьюранд понимал, что необходимо быть готовым ко всему. На пиру может произойти все что угодно.
Голоса друзей стихли. Остальные рыцари, слуги и оруженосцы, приводившие себя в порядок, вели себя куда как тише. Глубоко вздохнув, Дьюранд откинул полог и вышел наружу. Ветер едва не сбил его с ног. Обрушившийся на лагерь ураган уже сорвал несколько палаток, которые теперь катились прочь. В одиночестве Дьюранд пересек двор замка, поросший просоленной морским ветром травой, направляясь к главной башне крепости. В узких бойницах дрожали огни. На мгновение перед мысленным взором Дьюранда предстал образ Радомора, сидящего на троне Ферангора.
Взобравшись по лестнице, поднимавшейся к массивной резной двери, ведшей внутрь центральной башни, Дьюранд вступил в замковые покои, оставив за собой свист ветра и рев бури. Сверху, из парадной залы, куда вели ступеньки, до него доносился смех собравшихся на пир гостей. Пальцы коснулись рукояти меча. Дьюранда на миг охватило отчаяние. Что он здесь делает? Как у него хватило мужества явиться сюда после всего того, что произошло? Радомор в ярости, чернецы плетут интриги, а само мироздание бурлит, словно кипящий котел.
— Посмотрим, куда нас собираются посадить, — раздался сверху голос Ламорика. — Погоди.
У самого входа в зал в одиночестве стояла Дорвен. Дьюранда пронзило отчаяние. Девушка тоже будет на Совете. Нельзя подвергать ее такой опасности. Никто не способен предугадать, на что способен Радомор. Выругавшись, Дьюранд устремился вверх по ступенькам. Дорвен надо побыстрее увести куда-нибудь подальше. Пусть ее увезут подальше от замка. Еще есть время.
— Дорвен… — начал он.
Крепкая рука опустилась ему на плечо. Сверкая золотыми зубами, на него смотрел Оуэн.
— Дьюранд, дружище, чего же ты на пороге стоишь? Заходи, — здоровяк улыбался, но его пальцы сомкнулись на Дьюранде мертвой хваткой. — У нас есть для тебя место. Ламорик только что зашел, чтобы узнать у сенешаля, куда его собираются усадить вместе с леди Дорвен.
Дьюранд кинул отчаянный взгляд на девушку:
— Оуэн, клянусь Богом, я не…
— Заходи скорей. Принц не поскупился — стол ломится от яств. Уже подали вино.
Дьюранд побрел за Оуэном, чувствуя на себе полный отчаяния взгляд Дорвен. Он так и не смог ничего ей объяснить. Он не мог устроить драку с Оуэном, чья рука на его плече даже не дрогнула.
Дьюранд оказался в зале, наводненном веселящимися людьми. Ветер протяжно завывал в бойницах над их головами. Трапезная Тернгира оказалась длинным наполненным дымом жаровен залом. Стены покрывала штукатурка, скрывавшая гигантские валуны, из которых был сложен замок. На возвышении в самом конце зала белел, словно алтарь в храме, стол для почетных гостей, за который должен был воссесть Великий Совет — король, принц и все герцоги Эрреста. По традиции было даже оставлено место для властителя Гесперанда, который вот уже долгие столетия не появлялся на Совете. За столом, погруженный в мрачные мысли, в одиночестве сидел Радомор, одетый в перемазанные грязью и кровью доспехи.
