Вениамин Шехтман - Мэджик юзеры
В воздухе, после вертикального взлета, когда желудок вернулся на место, Иггерн спросил:
— Ты что, знаешь где он?
— Узнаю. — ответил Яша и глядя на маленький экранчик хендхелда, сунул в ухо пуговку гарнитуры. С кем он вел переговоры и о чем, Иггерн не понял, хотя и прислушивался, да и на экранчик через Яшино плечо поглядывал. Рожи были какие-то совсем незнакомые или же виденные когда-то, но мельком. У некоторых Яшиных собеседников вид был вполне человеческий. У других — совсем нет.
— Вот о чем я тоскую, — завел разговор Иггерн, — так это о средствах связи. Вот раньше было — набрал номер и позвонил. А нынче что? Птички, шары хрустальные, уродцы эти за сахар работающие…
— Ими, между прочим, твоя бывшая жена помыкает. Или патронирует их, не знаю как лучше назвать. — не отвлекаясь от экрана сообщил Яша.
— Не удивлен нисколько. В ее стиле. Так вот: это все на уровне телеграмм и фельдъегерей. А где нормальная коммуникация? Вот, отчего ты не наладишь спутниковую связь телефонную? Ведь можешь, нет?
— Спроса нет. Позже обсудим. Игорь, помолчи немного, я скоро освобожусь. — договорив, Яша демонстративно заткнул свободное ухо пальцем.
— Все. — сказал он спустя недолгое время и бросил хендхелд на пол. — Узнал. Пещеры Туог, южная часть.
Отдав распоряжения пилоту, Яша подпер кулаком щеку и молча смотрел в иллюминатор. Иггерн заснул. А проснулся когда самолет уже заходил на посадку. Летать самому гораздо, просто таки невыразимо приятнее, подумал Иггерн выпрыгивая на каменистое буро-желтое плато. Камешки хрустнули под каблуками, Иггерн огляделся и увидел, что Яша стоит перед висящим в воздухе, уходящим вдаль и вверх каменным не то мостом, не то понтоном.
Присоединившись к другу, Иггерн посмотрел, куда ведет мост-понтон и цыкнул зубом. Каменная лента исчезала в воздухе без всякого продолжения. Портал, в который уходил мост-понтон оставался невидимым, только конец моста слабо освещался синеватым светом, который бледнел по мере удаления от портала.
— Что там, на той стороне?
Яша не ответив пожал плечами.
— Тогда я первым пойду.
— Не пойдешь. — Яша резко мотнул головой. — Он первым пойдет. Поедет.
Танк, возникший на мосту, взревел дизелем, отрыгнул сизое облако и медленно тронулся, уродуя траками мягкий камень моста.
— А кто внутри?
— Никто. Сам едет.
Маги шли в нескольких шагах позади танка и едва успели отпрыгнуть, когда машину подбросил огненный столб и она, кувыркнувшись, упала вниз.
Бесстрастно сотворив новый танк, Яша двинулся вслед за ним, а Иггерн притормозил посмотреть, взорвется упавший танк или нет. К его разочарованию, танк не взорвался.
Ловушка оказалась не единственной и только шестой танк добрался до портала и исчез в нем. Друзья шагнули следом.
В пещере танк застрял и только надсадно скрежетал, но продвинуться по слишком узкому для него коридору не мог.
— Оставь, — махнул рукой Иггерн, когда Яша собрался сотворить еще что-то. — Обойдемся.
Он перелез через танк и посмотрел вперед.
Прямой, с ровным полом, но со свисающими с потолка фосфоресцирующими сталактитами ход, без изгибов и поворотов уходил вдаль, постепенно сужаясь и ныряя вниз.
— Яш, не вылезай пока. Побудь там, за железом.
Сделав пару шагов враскачку, Иггерн разогнался и завертелся в череде кульбитов. Тело его окуталось оранжевым коконом магии, который ширился и вращался вокруг Иггерна все быстрее и быстрее. В ровном апельсиновом свечении прорезались алые нити, засверкали искры цвета киновари.
Иггерн двигался со все возрастающей скоростью и вдруг замер раскинув руки в стороны. Ревущий поток магии, сметая и растирая в пыль сталактиты, устремился по проходу, заполняя его, как река стремнину. В какой бы горе ни была эта пещера, вершина ее наверняка обвалилась, а со склонов сошли невиданные лавины и камнепады. Магия гудела и выла, стены прохода вибрировали, а Иггерн замерев хохотал и не мог сдержаться. Огромным усилием, он остановил буйство магии и сел на корточки, упираясь руками в пол.
— Яша, вылазь!
С большим фонарем в руках, Яша перелез через заглохший танк и встал рядом с Иггерном.
— Чего темно-то так стало? — спросил он, поводя лучом фонаря.
— А нечему больше светить. Пошли. Если и был тут кто или что, то теперь нету.
Ход привел друзей к месту, где недавно была толстая железная дверь, а теперь осталась только окалина на стенах. За дверью раньше было обширное помещение с разнообразной меблировкой и, возможно, предметами роскоши. Ныне — просто помещение с въевшейся в стены копотью.
Яша высветил контур люка в полу. Ручка, за которую можно было потянуть не уцелела. Сотворив лом, Яша передал его Иггерну. Тот, не возражая принял тяжелое железо, вогнал его в узкую щель и надавил. Каменная крышка лопнула и тремя кусками взлетела к потолку. Иггерн спрыгнул в люк, Яша последовал за ним.
В каменном мешке на бронзовом табурете сидел испуганный человек с обвисшими усами, руки которого были скованы тонкой светящейся цепочкой. Рядом с человеком, прямо на полу сидел рогатый демон с лоснящейся в свете факелов шкурой. Другой демон, безрогий, но с когтями на локтях, коленях и пятках, лежал плашмя и не шевелился. На его спине стоял Иггерн.
— Человечки, вам чего? — осторожно поинтересовался рогатый.
— Брысь отсюда. — с угрозой сказал Иггерн.
Сидящий демон переглянулся с вывернувшим голову лежащим и встал во весь рост.
— Хорошо, Радуга. Только сойди с Бротра.
Сделав шаг в сторону, Иггерн позволил демону встать. Тот, немедленно полез в люк, так и не сказав припечатавшему его к полу магу ни слова. Рогатый, однако, еще имел что сказать.
— Ты, Радуга, только учти, что этот кекс — наш. Разочаровал он нас, мы им скоро займемся, когда остальные соберутся.
— Твои у тебя только рога. — насмешливо ответил Иггерн. — И даже это лишь потому, что у меня нет камина, чтобы их над ним повесить. Живо отсюда!
Когда демоны убрались, Иггерн присел на корточки и заглянул в глаза сидящему на табуретке. Он хотел было что-то сказать, но Яша его опередил.
— Ты обидел мою подругу. — как-то безжизненно, не оставляя ни малейшего сомнения в том, что последует дальше, сказал Яша.
Человек вскочил с табуретки, прижался к стене, затараторил: — Но Валерия простила меня! Она меня отпустила, она сказала…, человек закрыл глаза и сглотнул, — Это демоны, они меня науськали, я бы нет… я нет…
— Яш, давай я его упокою уже? Противно же!
— Я сам.
В Яшиной руке возник сапожный нож. Скошенное, бритвенной остроты лезвие и обмотанный черной изолентой хвостовик вместо рукоятки. Человек заслонил лицо руками, а Яша сделал шаг и смаху вонзив ему нож в низ живота, взрезал человека до грудины, легко, как картонный ящик. Нажав ладонью, вдавил нож так, что снаружи остался только полукруглый хвостик. Оставив нож в ране, Яша отвернулся от агонизирующего, захлебывающегося кровью, кончиками пальцев трогающего вываливающийся располосованный желудок человека. Отойдя подальше, Яша сотворил таз с водой и намылил руки. Все время, пока умирающий стонал и булькал, маги молчали. Когда же он умолк, Иггерн пробормотал: "Поступок засчитывается как крайне инфантильный, но единственно верный". Вслух же, с преувеличенным интересом спросил:
