Тимур Литовченко - Власть молнии
— Ну, ладно вам, — оборвал этот малополезный спор Данила Романович. — Разошлись… Не дай Бог, чтобы всё это случилось. Забиться мышкой в город и боронить его — самое последнее дело. Димитрий, расскажи нам, как обстоят дела с войском и хватит ли у нас сил, чтобы напасть на татар первыми.
Тщательно взвешивая каждое слово, государев воевода Димитрий доложил, что со всех уделов Руси удалось собрать четыреста тысяч воинов и, оглядывая других воевод, представлявших на совете князей отдельных земель, заключил, что большего ожидать не приходится. Может быть, до наступления заморозков удастся сколотить полков ещё тысяч на пятьдесят из добровольцев, прибывающих с северных земель, а также просачивающихся с Переяславщины, Черниговщины и Новгород-Сиверщины, где сосредотачиваются татары. Ещё ополченцев наберётся тысяч сто, пожалуй. И всё.
— Ну, после событий сегодняшней ночи ты понимаешь, что суздальцев нельзя ставить в первые ряды, — заметил государь. — Люди из восточных уделов тоже татарами пуганы. Да и ополченцы что такое? Необученный народ. А вдруг дрогнут?..
— Не дрогнем, государь, — возразил один из тысяцких черниговцев. По голосу чувствовалось, что он обижен таким пренебрежительным тоном. — Мы на татарву наоборот злые, у нас с ними свои счёты.
— Вы с Мстиславом Глебовичем города не удержали, князя не уберегли. Не могу на вас рассчитывать! — в голосе Данилы Романовича зазвучали металлические нотки. — Итак, у нас четыреста тысяч воинов и сто пятьдесят резерва. А сколько у татар?
— Как мы слышали, Бату собрал около семисот тысяч, — по-прежнему осторожно доложил Димитрий. — Думаю, к зиме их станет ещё больше. Может, целый миллион наберётся.
Присутствующие зароптали. Семьсот тысяч! Миллион!.. Такое количество войска даже представить трудно.
— Семьсот тысяч, это с дружинами суздальцев или без них? — осведомился государь.
— Об этом и я, и все остальные впервые узнали только сегодня, — виновато ответил воевода.
— И всё благодаря моему советнику Давиду, — Данила Романович благодарно кивнул Карсидару. — Но тогда выходит, что татарского войска уже больше, чем семьсот тысяч, возможно, все восемьсот. Впрочем, я полагаю, на дружины Ярослава Всеволодовича и его удельных князей Бату не может рассчитывать всерьёз, как и я на свой резерв, это подсобные силы.
— Государь!.. — вновь попытался протестовать черниговец, но Данила Романович не стал его слушать и подвёл итог:
— Остаётся вчистую четыреста тысяч против семисот. Нашего войска почти вдвое меньше. А если подтвердятся опасения Димитрия, то к зиме татары будут превосходить нас в численности более чем в два раза. Можно ли нападать на них такими силами?
Воевода князя Пинского, Ростислава Володимировича, встал, степенно откашлялся и, косясь на Карсидара, предложил:
— Государь, а почему ты рассчитываешь только на своих доблестных воев? Ведь у тебя есть… — он слегка замялся. — …верный советник Давид, который сегодня ещё раз доказал тебе свою преданность. Я слышал… да и не я один, что… — новая заминка. — В общем, прошлой осенью он одним махом уничтожил пятьсот татар во главе с самим Менке. Так отчего бы ему не пожечь…
Карсидар потупился, а Читрадрива саркастически ухмыльнулся.
— Ну, я хотел сказать, отчего бы ему не встать против большего войска? Ему и почёт больший будет. — И воевода вопросительно уставился на Карсидара.
«Этим должно было всё кончиться. Видишь, русичи рассчитывают на помощь, которую ты оказать просто не в состоянии», — подумал Читрадрива и с невинным видом заметил:
— Между прочим, пятьсот человек — это не семьсот тысяч.
Пинский воевода хотел возразить, что лекарю негоже вмешиваться в дела военных, однако подумал, что и с более слабым колдуном связываться не стоит. А Карсидар сказал:
— Не в почёте дело. Мне нечего добавить к словам моего товарища Андрея. Я просто не смогу охватить… м-м-м… своим вниманием всё татарское войско.
— Но… — не сдавался воевода.
— Мой советник Давид не обижен почётом, — вступил в разговор Данила Романович. — Через несколько дней он женится на дочери присутствующего здесь сотника Михайла. Ему будет выделен во владение дом в Новом Городе, и сколько кун серебра он у меня ни попросит, столько я ему дам. Значит, ежели Давид говорит, что не сможет в одиночку совладать с татарским войском, то так оно и есть. И нечего перекладывать на его плечи всю тяжесть битвы.
— Но раз Давид пожёг Менке и пятьсот татар в придачу, почему бы ему не проникнуть во вражеский стан и не убить одного-единственного Бату? — предложил смоленский воевода.
Присутствующие оживились, закивали головами, однако Данила Романович не разделял их энтузиазма.
— А что, к примеру, не было бы меня, некому было бы и Киев боронить? — осведомился он со скептическим видом. — Я ведь мог заместо себя воеводу Димитрия оставить. Или, не сорвись я прошлой зимой с насиженного места в Галиче, был бы сейчас на киевском столе Ростислав Мстиславович. Так и тут: если Бату погибнет, его место займёт кто-нибудь из младших ханов, и битвы всё одно не миновать. Я слышал, хан Чингиз заразил весь свой народ идеей дойти до последнего моря. Так что найдутся командиры и без Бату.
— Но если советник Давид попробует сжечь не одного его, а всех начальников над татарами? — предложил молчавший до сих пор рязанский воевода. — Их шатры наверняка будут расположены неподалёку один от другого.
Это предложение понравилось даже Даниле Романовичу. Карсидар уже начал всерьёз обдумывать его, когда Димитрий возразил, что в таком случае оставшееся без надзора и надлежащего руководства громаднейшее татарское войско просто-напросто рассеется по Руси и начнёт грабить все уделы вдоль и поперёк. А через некоторое время с востока, из дикой степи, откуда и появились татары, прибудут новые ханы с новыми силами, и банды грабителей сольются с ними. Тогда ситуация станет ещё более угрожающей.
— В общем, ежели рязанцы хотят отлавливать бродячую татарву, то пусть и занимаются этим. Вольному — воля! Только тогда, государь, снимай меня с воеводства и бери к себе рязанца, потому как мне такое не под силу, — проворчал Димитрий.
Собравшиеся возбуждённо загудели, потому что поняли: к сожалению, использовать в предстоящей схватке чужеземного колдуна с его замечательными способностями не представляется возможным. Придётся выдержать тяжелейшую битву с татарами при условии, что войско противника будет вдвое превосходить их собственные силы.
— Итак, нам остаётся решить, где встретить татарву, на левом берегу или на правом, — призывая к порядку, Данила Романович энергично похлопал ладонью по подлокотнику трона. — В первом случае мы переправляемся через Днепр и нападаем на врага меньшими силами. Во втором случае татары переходят Днепр по льду, а мы прячемся за городскими стенами и выдерживаем осаду… Кстати, возможно, татары разделятся, часть их обойдёт Киев и двинется дальше на запад. Думаю, такое никому не по нраву. Вот и давайте решать, что делать.
