akchisko_san1 - Рики Макарони и Вестники Ниоткуда
— Кажется, Дейвис собирается уронить квофл! – саркастически прогудел на весь стадион голос Мелани.
Эдгар уже сделал два гола почти подряд. Артур висел у колец, Джорджина парила высоко наверху, высматривая снитч. Каролина кружила поблизости от нее. Рики не мог понять, что за нелепая фантазия взбрела в голову Виктора – поставить ее ловцом. Он вовремя послал бладжер от Лео в сторону Виктора, прикидывая, что пора охранять приближающегося к воротам Дика, о котором Мелани ныне рассказывала, что на первом курсе на всех его пергаментах красовались кляксы.
Краем глаза он заметил, что Каролина резко тормозит метрах в десяти над ним и хватается за голову обеими руками. Мадам Трюк, похоже, тоже это заметила, потому что недовольно покачала головой.
Дик дал пас Лео, который бросил, почти не целясь, пока комментатор поочередно называла предполагаемую цель, каждое из трех колец отдельно. Мяч летел в центральное кольцо, и было ясно, что вратарь не успевает. Вдруг раздался свисток.
Рики в изумлении повернул голову, гадая, с чего бы Виктору просить тайм–аут: прошло не более четверти часа. Мадам Трюк вместе с ловцом соперников уже приземлились на поле, и зачем‑то копались в ее прическе, шаря по всей голове.
Игроки постепенно тоже снижались. Артур уже шел по полю, быстрым шагом приближаясь к судье. Потом он замер, простояв неподвижно несколько секунд. После чего поднял голову и провел пот горлу ребром ладони.
— Ловец МакКинли получает 150 очков за поимку снитча! – огласил магически усиленный голос Мелани Хатингтон.
— Я согласен, что это случайность, — говорил Виктор пять минут спустя, — но это честная победа.
Он был слишком счастлив, чтобы бахвалиться. Рядом с ним Каролина вся извивалась от смущения.
— Даже классическая, в своем роде, — бодро пробубнил Дик.
Каролина все еще приглаживала растрепанные волосы, когда равенкловцы первыми покидали поле.
— Что ты имел в виду? – обратился Рики к Дику.
— Самый известный рекорд поимки снитча – три секунды, — проинформировал Дик. – Тогда он влетел ловцу в рукав, как теперь – Каролине в прическу.
— Такое бывает, — кивнул Эдгар, — при большой удаче.
Самоуспокоение не сработало. Компания еще в полной мере не осознала случившееся. Рики помотал головой.
— Как долго длился этот матч? – спросил он.
— Пятнадцать минут – и мы выбыли, — просветил Артур.
— Да брось, — возразила ему спустившаяся с трибун Дора. – Они ни одного мяча не забросили. «150:40» — это не «150:0»!
Но кто переживал больше всех, так это Джорджина.
— Я знала, что снитч обычно появляется не сразу, — говорила она. – Его же нигде не было!
— Ты тут совершенно ни при чем, — убеждала ее Селена.
— Я не привыкла проигрывать, — вскинулась представительница достойной династии.
Слово было произнесено – они проиграли. При возвращении в замок едва ли была сказана пара фраз. Рики старался переключиться на текущие дела: сегодня он собирался перенести на фольгу часть Млечного пути, и уроками бы заняться не помешало. Но упадническое настроение не проходило, хотя он и уговаривал себя, что ничего страшного не произошло, при сложившихся обстоятельствах никто о них ничего плохого не подумает и не скажет. И потом, в том, чтобы выбыть из соревнования, есть свои плюсы, не придется больше об этом беспокоиться. Да они с самого начала не хотели ввязываться и сделали это только ради Миртл. От таких мыслей стало еще тоскливее.
— Рики, — тихонько позвала его Селена, кивая в сторону озера, — по–моему, я видела там русалку.
Ему сейчас не хотелось беседовать даже с малышкой, но это была отличная возможность уйти от друзей. Рики замедлил шаг, словно раздумывая, идти дальше или свернуть к озеру, и Селена почему‑то тоже задержалась.
— Где ты ее видела? – спросил он заторможенным, чужим голосом.
— Нигде, — сказала Селена.
Рики недовольно вскинулся. До него мгновенно дошло, что Селена просто хотела поговорить с ним наедине о чем‑то жутко важном, и как бы хорошо он к ней не относился, момент казался ему неподходящим.
— Я вижу, не все были готовы к произошедшему… Ты не мог бы повлиять на Уизли, чтобы он не упрекал свою кузину? Они такие взрывные, а бедняжка и без того расстроилась.
На такую просьбу Рики почувствовал слишком много всего сразу, чтобы отреагировать. Желание объяснить, раздражение, уныние и уважение к Селене так сильно тянули в разные стороны, что он не мог выбрать между этими побуждениями, и оттого впал в ступор.
— Я понимаю, ты тоже, — Селена коснулась его локтя.
— Не понимаешь! – отрезал Рики, не в силах сдержать раздражение, в какой‑то момент перевесившее все остальное.
— Ты прав, — поджимая губы почти как сердитая МакГонагол, согласилась Селена. – Квиддич меня никогда особенно не интересовал. Я не считаю правильным, чтобы игра делала людям больно!
Несколько секунд Рики переваривал услышанное.
— Вчера я сразу согласился бы с тобой, — кивнул он, приблизившись, чтобы взять ее под руку. Селена встала справа, и они пошли вдоль берега, достаточно далеко, чтоб до них не долетали брызги. – Возможно, мне даже полезно почувствовать горечь поражения, именно потому, что я к этому не привык. Гриффиндорская мафия не зря считает меня слишком…
-…самоуверенным, — закончила Селена, — и неуязвимым, как постоянно дает понять нам профессор Трелони.
— Дойдем до мостика, поглядим, может, она там? – предложил Рики.
— Давай, — согласился Селена. – Я не ожидала, что ты примешь этот матч так близко к сердцу.
— А ты не заметила, что не я один, — не удержался от колкости Рики, — при твоей‑то чуткости?
— Это пустяки, — заявила Селена. – Некоторые, более чем вероятно, сегодня же получат компенсацию. Мне, конечно, не очень нравятся такие странные отношения, хотя это его личное дело.
— Ты о ком?
— О Ральфе Джордане. Сейчас Летти Перкинс непременно начнет его жалеть.
Похожий тон Рики слышал от нее однажды: когда дед прислал ей вопиллер. Это был сложный коктейль из хорошего отношения, неодобрения и сдержанного воспитанием возмущения. Повернув к ней голову, Рики заметил, что выражение ее лица в точности такое же.
— Никак не пойму эту девицу, — сказал Рики.
— А я поняла, — вздохнула Селена. – Ей жутко нравится быть нужной. Если человек несчастен, она сразу оказывается рядом. Конечно, это хорошо, но как‑то неправильно.
У Рики не было желания ценить благородные чувства. Настроение все еще оставалось препаршивое, цинизм так и рвался наружу.
— Ну, даже очень большое сердце весь мир не вместит. Я так понимаю, она утешает все‑таки либо Ральфа, либо Тони, — холодно уточнил Рики.
— Ну и что? – Селена протестующее дернулась и отстранилась. – Просто больше никто не переживает так из‑за школьных дел.
