Анастасия Пак - Одиночка
– Я уже давно выбрал, – огрызнулся он. – И это не Единые.
– Тогда что же ты сейчас так спокойно беседуешь со мной, а не бежишь к Севиалу как послушный пес, выкладывать все, что успел узнать? Молчишь, не хочешь отвечать? Хорошо, тогда я сам скажу то, чего ты так боишься. Ты стоишь здесь и строишь из себя олицетворение верности, а сам мысленно прикидываешь, какой бы камешек поувесистей спрятать за пазуху, чтоб при случае как следует огреть им лорда. Ты не доверяешь ему так же, как не так давно Зарон, хотя из последних сил убеждаешь себя в обратном. Ты врешь мне, но прежде всего самому себе! Хоть сам-то это понимаешь?! – Я почти кричал и наступал на наемника, загоняя его в угол. И что самое удивительное, тот не противился, не пытался меня остановить, а покорно отступал, с каждым словом становясь все бледней.
– Ладно, не ори, – наконец глухо выдавил он.- Иллюзия не выдержит. Какой ты, однако, пылкий. Жаль, только когда не просят. А теперь давай начистоту.
– Давай, – легко согласился я. – Только учти – раскрываться, так обоим. Хватит, наигрался я уже в полуосведомленность. Сам видишь, куда она меня завела.
Губы наемника растянулись в горькой полуулыбке и он медленно кивнул.
– Итак, что ты предлагаешь? – Его голос стал серьезен, как никогда до этого. Значит, мои слова в кои-то веки оказали на него хоть какое-то воздействие, что если не радовало, то хотя бы вселяло некоторую уверенность в том, что меня не предадут всего через пару секунд после окончания этого разговора. – Говори, не стесняйся. Клянусь, что дальше нас двоих это не пойдет… иначе и помирать ведь придется тоже вместе, – после короткой заминки прибавил он и оскалился, как хищный зверь.
Я с трудом сглотнул, представив себе эту безрадостную картинку: я и наемник перед Севиалом за одно мгновение до того, как нас обоих умертвят самым жутким способом.
Слова, которые я как раз собирался произнести, вдруг напрочь вылетели из головы и ловить мне их пришлось как минимум минуты три.
– У меня пока цель одна, – наконец сказал я каким-то чужим, скрипучим голосом, – а именно, спасти привратников. И ради них я готов пойти на многое, включая убийства, как бы мне это не претило. Севиал определил мою судьбу – хорошо, я буду ей следовать, но покорности он от меня не дождется, как и неукоснительного выполнения всех его замыслов. Но и вызывать излишние подозрения чересчур бурной самодеятельностью я тоже не собираюсь. Хочется лорду избавиться от Веланда, что ж, у меня желания схожие, и потому я постараюсь сделать все возможное, чтобы неудержимая месть одного убила обоих.
– А уверен, что располагаешь достаточной Силой для этого? – сдержанно поинтересовался Цирон. – И что касается твердости… Извини, конечно, но как бы ты не изменился, а скалой вроде Хенигаса с его холодным расчетом и непреклонностью тебе все равно не стать. И в итоге, несмотря на все свои планы, ты подставишь не только себя, но и меня. А жить я, Арлин, хочу, и желательно не хуже, чем до сегодняшнего момента. Иначе выгоды мне от нашего перемирия просто не видать.
– Цирон, ну что ты все о выгоде, как прожженый торгаш на ближайшем базаре, – поморщился я. – Нет чтоб подумать о высоком. Например, о своей мечте.
– Мою мечту убили очень давно, маг, – и наемник как бы невзначай отвернулся. Но я, достаточно поднаторевший в разгадывании таких вот незаметных движений, поймал выражение застарелой боли в его глазах. Она вырвалась всего на миг из темных глубин и так же быстро опустилась на дно, вновь прикрываясь хорошо знакомой мне коркой ледяной непроницаемости. И голос Цирона, чуть дрогнувший при слове "мечта", обрел прежнюю твердость, когда он бесстрастно продолжил: – Вот тогда-то Севиал и подобрал меня, как безродного пса и сделал тем, кем я, наверное, и помру.
– Ну у нас две крайности… – невесело покачал я головой и тихо вздохнул. – Давай лучше поговорим о моих возможностях, а они нынче, если ты понял, совсем не те, что раньше. Так что если ты просто не станешь вставлять мне палки в колеса, что-нибудь у меня да выйдет.
– Как многозначительно ты это сказал, – издевательски отозвался он, – "что-нибудь". Лично я предпочитаю знать точно, надеешься ты на "абы" да "кабы", как это вечно бывает у вас, магов, или действительно обладаешь способностями, достаточными для воплощения своего собственного плана в жизнь.
– Обладаю, – коротко ответил я.
Цирон прищурился.
– Врешь – не врешь, – словно бы про себя проговорил он, разглядывая замысловатый узор на ковре под ногами. И вдруг резко вскинул голову, уставившись мне прямо в глаза, словно пытаясь пронзить насквозь. И от его взгляда, похожего на заиндевевшую сталь, я невольно поежился.
Странная полуулыбка, блуждающая по губам наемника, сохранению спокойствия тоже не способствовала, хотя и угрозы в себе не несла, в этом я мог поклясться.
– Ну хорошо, считай, что я тебе поверил, – наконец неторопливо, будто делая мне величайшее в мире одолжение, проговорил Цирон, – но учти – подведешь и я извернусь, но подставлю тебя так, что из когтей Севиала уже не вырвешься. – И он протянул мне руку.
– Взаимно, Цирон, – беззлобно усмехнулся я, скрепляя наше перемирие крепким рукопожатием.
– Ну вот и чудненько, – подытожил он и неожиданно широко зевнул. – А раз так, пойду-ка я теперь вздремну. Пока еще есть такая возможность. Чувствую, согласившись действовать с тобой заодно, скоро я вообще не буду смыкать глаз, а, маг, разве не так?
– Так, так, – согласился я. – Только как уходить собираешься? Учти, если через дверь, тебя может увидеть Ирнин и тогда лишних вопросов не избежать. тебя может увидеть действуя с тобой заодно у магов, или обладаешь достаточными
– Уйду я, как и пришел, очень незаметно, – пренебрежительно отозвался наемник и запустив руку в карман, зажал что-то в кулаке.
Я наблюдал за ним с отстраненным интересом, как за чем-то давно и насквозь знакомым и чувствовал, как губы кривит легкая полуулыбка. Напряжение схлынуло, и на смену ему вновь пришла жуткая усталость. По правде говоря, я был рад, что наша малоприятная беседа подошла к концу, и теперь с плохо скрываемым нетерпением ждал, когда же Цирон наконец уберется из моей комнаты. Я был разбит, впереди маячила безнадежность, но показывать наемнику собственную слабость опасно. Да, можно выть, если сильно хочется, но только наедине с самим собой.
Я не обманывался понапрасну. Это Цирон не понимал, зато знал я, что несмотря на все мои только что высказанные уверения, даже завтрашний день оставался покрытым непроницаемым мраком, не говоря уж о том моменте, когда Севиал и Веланд столкнутся лицом к лицу. Возможно, это произойдет благодаря мне, а возможно, и нет. Вот и сейчас я не хотел признаваться в том, что подобная неопределенность пугает меня все сильней, подавляя волю и туманя сознание. И мне следовало радоваться, что пока никто, кроме меня самого, об этом не догадывается, потому что как только это случится – меня раздавят.
