Gedzerath - Стальные крылья
«Ах-хуеть!» – пораженно подумал я, не найдя никакой другой словесной конструкции, способной более точно отразить степень моего удивления – «Что за стимпанк такой?».
– «Ну, и долго я еще буду ждать?» – из лабиринта свистящих и погромыхивающих машин выскочила суетливая фигурка Брайта. Казалось, он так и светился бьющей из него магической энергией, то и дело вспыхивающей на кончике его рога, когда озабоченный единорог бросался что-то подкручивать и регулировать в очередном, попавшемся ему на дороге «приборе».
– «Не стойте столбами, не стойте! Заводите ее скорее туда, в тестовую камеру!» – проорал Брайт, пытаясь перекричать внезапно засвистевшую громаду, весело подмигивающую нам какими-то допотопными угольными лампочками – «И ради стихий, на этот раз – пристегните ее покрепче!».
Вздрагивая и косясь на бушующие агрегаты, зебры споро забросили меня в небольшую комнатушку, до странности похожую на мою камеру, единственными отличиями от которой было наличие на полу странного рисунка, выполненного из вплавленных в камень светящихся металлических полос. Ну и конечно, отсутствие вонючего выгребного отверстия, хотя я не то, чтобы очень сильно расстроился этому факту.
Пристегнув меня за все четыре ноги и шлейку к вбитым в пол и потолок крюкам, зебры вышли, с очевидной опаской закрывая за собой дверь. Видимо, храбрые воины действительно не желали иметь ничего общего с магическими изысками сумасшедшего колдуна, и облегчение, нарисовавшееся на их мордах, едва не заставило меня издевательски фыркнуть вслед закрывающейся двери.
Хлопнув, дверь начисто отрезала от меня какие-либо звуки. Стоять с раскоряченными ногами и задранной к потолку головой было очень неудобно, поэтому первое, что я попытался сделать – это сдернуть с себя надоевший недоуздок, но через какое-то время я сдался, сумев лишь ослабить державшую мою голову веревку настолько, чтобы хотя бы расслабить затекающую шею.
Время тянулось медленно. Никто не орал в микрофон «Вздохнуть и НЕ дышать!», не высовывались из потайных окошек стальные руки с острыми неземными инструментами… Черт возьми – даже длинных кронштейнов с фалоимитаторами зебринских размеров на горизонте так же не наблюдалось. Повертев головой, я заскучал.
– «Зачем ты это сделала?».
Наверное, так выглядит смерть – падение в черный колодец. Сначала пропадают звуки, затем чувства, и последнее, что ты видишь – это удаляющееся пятнышко трепещущего света, становящееся все меньше и меньше, пока, наконец, тебя не охватит всепоглощающая, чернильная тьма.
Признаюсь, это было страшно. Никакой умиротворенности, никаких «тихих отходов» – только свист воздуха в ушах и звук собственного, бешено колотящегося сердца. Но как однако долго длился этот полет!
Через какое-то время, я почувствовал, что что-то не так. Шум холодного воздуха в ушах утих, пропало и ощущение свободного падения. Я словно лежал на невесомой перине, судя по движению воздуха, холодными коготками принявшегося впиваться в мои исстрадавшиеся губы и нос, поднимавшей меня куда-то наверх.
«Ах вот оно что».
Изогнув шею, я увидел серебристое сияние, легонько щекотавшее мою спину и возносящее меня все выше и выше, к далекому свету чьего-то рога. Вскоре, моя поездка закончилась – угасающее облачко чужой магии вытряхнуло меня на балкон, звякнув сжимавшим мои крылья обручем по каменной кладке стен.
– «Ты что, собралась умереть?» – хрипло спросил единорог, вновь зажигая над собой магический огонек. В этот раз парящий над нами шарик света был невыразителен и тускл, словно попытка вытянуть меня из черного провала далась этому магу совсем нелегко. Прислонившись к стене и тяжело поводя вздымающимися боками, единорог смотрел на меня с непонятным мне недоумением, словно не мог поверить в произошедшее.
– «А ты что, собирался меня пожалеть, «Белый Мститель»?» – тихо фыркнул я в ответ. После всего произошедшего меня била тихая дрожь – «Приперся судить и карать, белый рыцарь в сияющих доспехах? Так зачем оставил меня в живых, ты, защитник угнетенных? Сбросил бы в колодец – и все дела!».
– «Потише» – поморщился неизвестный, отлепляясь от стены и подтягивая к нам медленно плывущий в воздухе огонек – «Стража…».
– «Да мне уже плевать на стражу! Что изменится от того, что меня тут найдут – моя камера? В ней, по крайней мере, меня мучают только кошмары, а не доморощенные Мстители, Человекопауки и прочие Бэтмены, вашу мать!» – уже не сдерживая себя, зашипел я, все больше и больше повышая голос – «Где были вы все, когда это только начиналось? Где были вы все, когда целый год этот sedoy pedrila похищал и истязал десятки пони, а? Но стоило лишь кому-то взяться за это дело – как тут же изо всех щелей, как тараканы, вылезли советчики с их ahuyennimy идеями, принцессы с гениальными планами, ночная стража, неспособная даже…».
– «Стоп!» – суровым шепотом рявкнул единорог, притягивая меня к себе и затыкая копытом мой рот – «Ответь мне – я не ошибся, и ты действительно Скраппи Раг?».
– «Уфу!» – здоровенное, испачканное в снегу и каменной крошке копыто кого угодно заставит быть лаконичным.
– «И принцессы знают обо всем происходящем?».
– «Уф-фу!» – энергичный кивок был настолько энергичным, что едва не вывихнул мне шею.
– «Так значит, скоро…».
– «Ме-а» – а вот тут парняга в пролете. Никто не знает, что я тут. Никто.
– «Скажи мне, кто ты?» – убирая копыто от моего рта, заинтересованным голосом произнес незнакомец, присаживаясь на краю балкончика – «Тебя послали принцессы, замаскировав под эту Скраппи Раг, чтобы вывести на чистую воду Стар Брайта с его прихлебателями?».
«Сказать или нет?» – меня вновь принялись одолевать сомнения – «Хотя, лучше будет приберечь эту карту на крайний случай, если этого мстителя в сияющих доспехах вновь охватит острый приступ п0л0динизма. И пусть научиться тому, что все не так просто в этом мире».
– «Меня доставили сюда, похитив из Кантерлота, связанную, избитую, истощенную. Брайт заковал меня в цепи, а ты – пытался сбросить в колодец. Вы все только и делаете, что изгаляетесь надо мной, пытаясь узнать – кто же я такая. Так вот, мой дорогой паладин, я сама не знаю, кто я. Но одно я могу сказать точно – то, что тут твориться, должно быть прекращено. И именно с этой целью я и сунула голову в это логово зверя. Но увы…».
Единорог молчал, в упор разглядывая меня из-под своей матерчатой маски. Звон падающих капель редел, по мере того, как высоко, на самом верху громады каменной трубы, разгорался широкий круг громады колодезного зева, приветствуя наступление зимнего утра. Вздохнув, я почувствовал, как мне не хочется возвращаться в холодную, сплющенную, вонючую камеру, чтобы вновь, раз в день, жрать подгорелое пшено под ехидные замечания полосатых надсмотрщиков.
