Мария Митропольская - Цветы Белого ветра
Девятая ночь пути вернула юных наемников из навеянного зимним лесом полусонного состояния в беспощадную реальность. Случилось это тогда, когда темное небо озарилось вспышками света и дымом, послышалось смятенное ржание лошадей, истошные, полные ужаса крики. Сначала не на шутку обеспокоенным наемникам и Яське казалось, что кричат не люди, а звери или птицы. Северин равнодушно смотрел на далекие, едва различимые при свете луны клубы дыма и задумчиво водил ладонью по рукояти висящего за спиной меча.
— Господин Белозор, объясни-ка про то, что там происходит, — пробурчал Талька прислушиваясь к леденящим кровь крикам.
— Хм… Наверное разбойники, — пожал плечами маг, — или некрылы.
— Кто? — почти шепотом спросил Растрепай, вытаращив от ужаса глаза.
— Некрылы. Сам увидишь.
— А как же мы? — прошептал разом побледневший сын мельника.
— Переждем сколько требуется и продолжим свой путь.
— Туда, к лагерю? — уточнила Ястребинка; ей хотелось заткнуть уши, но она сдерживалась, потому что не желала демонстрировать свой испуг.
Маг утвердительно кивнул.
По мнению юной чародейки, утро следующего дня наступило слишком быстро. Когда Северин приказал им следовать за ним, Яське стало плохо: у нее начала кружиться голова. Что-то претило ей идти туда, откуда всю ночь доносились душераздирающие крики. Даже встревоженный Сарыч время от времени упрямился, фыркал и вздрагивал от любого шороха, и магу пришлось его распрячь, а повозку бросить в лесу. Растрепай заикнулся было о еде, но Белозор не терпящим возражений тоном, заявил, что на завтрак времени нет.
Старательно отмалчивающиеся наемники и Яська наивно полагали, что своим молчаливым поведением они окажут почтение царящей вокруг тишине, и затаившаяся где-то там за мрачными колонами деревьев опасность смилуется над их маленькой процессией.
Чем ближе они подходили к лагерю карателей, тем отчетливее слышался запах гари. Заметив в глубине леса какое-то движение, Таль свернул в сторону. Когда по мере своего перемещения вглубь леса, сын поляра осторожно отодвинул очередную перегородившую путь ветку, то его ладонь едва не соскользнула с голого прута. Он с отвращением посмотрел на свою измазанную свежей кровью руку и вынул из ножен меч. Не пожелав тратить время на догадки и предположения, Талька бросился назад, к почти исчезнувшим из его поля зрения друзьям. Опасность могла поджидать их за каждым деревом, за каждым камнем. Подлетев к возглавляющему шествие магу, Таль сбивчиво поделился своими наблюдениями, при этом, не забыв продемонстрировать испачканную руку. К всеобщему удивлению Белозор и бровью не повел, а лишь отмахнулся и приказал Растрепаю ни под каким предлогом не выпускать поводья Сарыча. Скоро должна была появиться стоянка тех, за кем они так упрямо следовали.
Теперь лес выглядел так, как будто его специально проредила огромная рука великана. Камней прибавилось, а деревьев, напротив, стало значительно меньше. Перед глазами путников предстали первые деревянные шалаши, собранные из свежесрубленных веток. Обычно такие шалаши возводились для дозорных, а утром их разбирали и увозили с собой. Примерно через семьдесят шагов путники очутились в самом лагере. Трудно было представить себе более ужасающее зрелище. Снег был черно-серым из-за большого количества пепла, оставшегося от разведенных накануне огромных костров, здесь же валялись тела искалеченных западников. В глазах пестрело от бессчетного количества алых пятен на снегу.
На ветвях деревьев сидели худые существа, отдаленно напоминающие людей, но противоестественно овальная форма головы не могла принадлежать человеку, равно как и немигающие глаза с вертикальным зрачком. Серая, бугристая кожа с редкой и жесткой щетиной совершенно не чувствовала ни промозглого ветра ни холода. Слишком широкие рты, щеки и когти существ были испачканы запекшимися сгустками крови.
— Осторожно обходим лагерь карателей вон по тому краю, — маг указал рукой на заканчивающийся глубоким оврагом склон. — И я прошу обойтись без резких движений, и держите мечи наготове. Суть в том, что некрылы нападают лишь тогда, когда проголодаются. Но, кажется, они успели набить животы задолго до нашего прихода.
— Все было подстроено! — раздался полный негодования крик Ястребинки. — Я возвращаюсь в Летки! Выкуплю у корчмаря Джара и весной уеду в Синельск!
— Какие Летки, какой Синельск? Нашла время для распрей! Ничего не подстроено… Просто нам подвернулся счастливый случай! — Он схватил ее за руку и поволок дальше.
Юная чародейка предприняла напрасную попытку вырваться, но его хватка была настолько крепкой, что рука начала затекать.
— Отпусти! Я пойду сама! — злобно буркнула она, однако скептически фыркнувший маг всего лишь немного расслабил сомкнутые на ее запястье пальцы.
Если бы он знал, как невыносимо ей было смотреть по сторонам: уж слишком люто некрылы расправились с участниками карательного отряда. Высоко в ветвях висело нечто бесформенное, отдаленно напоминающее человека, а снег возле корней того дерева был окрашен в черно-бордовый цвет. На соседнем стволе расположился неестественно втянувший голову в свои костлявые плечи некрыл. Рядом с деревом лежал его соплеменник — мертвый и порядочно обгоревший.
— Обойдем с другой стороны, — тихо предложил Таль стараясь не смотреть наверх; оттенок его лица и без того можно было с уверенностью назвать серым. Теперь он с благодарностью взирал на мага, который, предвидев эту ужасающую картину, запретил Яське и наемникам прикасаться к еде в то утро.
Ведущий под узду коня Трепа отчаянно боролся с приступом тошноты и поэтому старался не разговаривать, но предложение друга поддержал кивком лохматой головы.
— Поверь, что на той стороне вид не намного лучше, — возразил ему Северин, — а некрылов вдвое больше. Сейчас они сытые и сонные. Но, как понимаете, до ночи нам лучше убраться отсюда подальше. Ночью у них самая охота.
— Что же они едят, если сюда мало кто заходит? — невесело полюбопытствовал сын поляра и сам не обрадовался последовавшему ответу:
— Друг друга, насколько мне известно. И если бы не вмешательство прихвостней Руиза, то некрылы давно бы передохли от голода. Видите ли, некрылы чем-то схожи с вампирами, то есть в отличие от ночи, днем их активность стремительно падает. Еще примечательно то, что некрылы не стремятся уходить с обжитой территории, хотя бы для того, чтобы разнообразить свой рацион. Словно их здесь что-то удерживает.
— Едят друг друга! Ф-фу-у! — протянула Ястребинка, которой и без этих подробностей было дурно от увиденного.
