Полина Дрожжинова - Что ты ищешь?
— Дорогая карета и без охраны. Просто подарок. А лошади какие.
Его подчинённые молча заухмылялись. Они только недавно решили перебраться поближе к столице, полагая, что у столичных жителей есть больше вещей, которые можно изъять в пользу разбойников. К тому же в их ремесле, оставаясь долго на одном месте можно было запросто попасться стражникам, которым нажаловались на постоянные ограбления на дороге.
— Вир, наверх.
Угрюмый худощавый парень кивнул и белкой взлетел на дерево, ветви которого, переплетаясь с ветвями дерева росшего напротив, образовывали арку. Остальные расположились за группой молоденьких ёлочек — они, хоть и колючие, однако служили куда лучшим укрытием чем лысые кусты вдоль обочины.
Худощавый молодой мужчина, укутанный в тёплый плащ, даже не успел ничего понять, когда сверху на него рухнул разбойник и отправил в обморок, ударом в висок. Вир небрежно скинул обмякшее тело с кучерского сидения и сам взялся за поводья.
— Тпрру! — Гнедые замедлились и постепенно остановились. Парень легко соскочил на землю и наигранно поклонился приятелям, показавшимся из‑за ёлочек.
— С такими приёмчиками тебе следовало остаться в труппе лицедеев. — Ивар довольно фыркнул, поглаживая русую, с проседью бороду.
Парень передёрнул плечами и недовольно зыркнул на вожака.
— Это дело более прибыльное. — Буркнул он.
Разбойники обступили карету, ожидая, что сейчас из окна высунется какой‑нибудь высокопоставленный пассажир и задаст сакраментальный вопрос: "Что происходит?" Однако никто так и не выглянул. Кучер по прежнему лежал без сознания чуть поодаль на дороге.
Ивар знаками показал, чтобы его подчинённые расступились и рывком распахнул дверцу.
— Пусто что ли?
Мужчины стали удивлённо заглядывать в оббитое бархатом нутро кареты.
— Кажется там труп? — Сообщил главарь, задумчиво разглядывая скрючившуюся на полу между сидениями фигуру.
— Может он сам со страху в обморок упал, как нас увидел? — Предположил кто то.
Ивар нагнулся и выволок тело на снег.
Разбойники обступили кругом закованного в кандалы мужчину с мешком на голове.
— Мммда… Выглядит как нечто незаконное. Кажется мы ограбили своих собратьев по ремеслу… И что это за груз такой интересный?
Вир присел на корточки, рядом с пленником и потянув воздух носом поморщился.
— Мешок пропитан какой то дрянью. Он дышит и спит.
— Ишь какие затейники! — Восхитился атаман, снимая с головы несчастного мешок. — Интересно за что его так?
Вир похлопал парня по щеке, одновременно обшаривая его карманы. Внезапно он вздрогнул и с брезгливым выражением на лице вытащил на свет нечто напоминавшее снятый скальп с длинными чёрными волосами.
Мужчины машинально сделали по маленькому шажку назад.
— О, парик… Заинтриговали. — Вожак дольше всех жил в городе и видел модные магазины. — Эй, парень, ты живой?
Шлепки по щекам не дали никакого результата и тогда кто‑то вспомнил о фляжке с водой… Блондин широко распахнул голубые глаза и стал хватать ртом воздух.
— А! Что?! Я тону?! — Увидев, что над ним склонилось множество незнакомых мужчин, он подкорректировал свои вопросы. — Эмм… А что происходит?
Ивар хохотнул.
— А кто его знает. Нам самим интересно.
Юноша медленно приходил в себя. Приняв сидячее положение он огляделся вокруг. В его глазах, бывалый разбойник заметил контролируемую хорошо скрываемую ярость — пока ни на кого не направленную.
— Где я?
— В лесу между столицей и Синей рекой. Мы остановили карету а там ты.
— Остановили карету? Вы грабители? — Беловолосый сфокусировал задумчивый взгляд на своих руках.
— Пока что единственное, что мы награбили это тебя. — Вир недовольно поморщился — его удручал тот факт, что у странного парня абсолютно не было ценностей.
— Чудненько. — Обрадовался похищенный.
Мужчины запереглядывались — обычно никто не радовался, когда они сообщали о своём ремесле.
— Значит у вас есть отмычка. Не могли бы вы… — Парень потряс кандалами. — А то я свои отмычки потерял.
Что то в его голосе заставляло воспринимать ситуацию как нечто само собой разумеющееся. Самый младший из банды — шестнадцатилетний Рон будто завороженный ответил на обаятельную улыбку и стал ковыряться в замке кандалов. Когда его руки были освобождены, незнакомец поднялся и ещё раз деловито огляделся вокруг.
— Так, так, так, поздравляю вас. Карета очень дорогая, но в столице продавать её не советую — могут возникнуть проблемы. — Теперь в его глазах появился лихорадочный блеск. — Бывшим владельцам она всё равно больше не понадобится. Зачем им карета, без головы‑то? — Он подавил нервный смешок. — Ага… А вот и мой старый знакомый.
Разбойники заинтересованно наблюдали, как освобождённый юноша пошатываясь и потирая затёкшие руки бредёт к распростёртому на снегу телу. По дороге он подобрал очки, льдинками поблескивающими на земле — видимо слетели с кучера при падении.
— Сейчас мы поговорим по душам. — Громко объявил оборотень, присаживаясь на корточки.
Взяв пригоршню снега, он засунул её за шиворот лежавшему перед ним парню. Тот дернулся и, судорожно вздохнув, открыл глаза.
— Доброе утро, солнышко! Не против пообщаться со мной в неформальной обстановке?
Невольным свидетелям этого разговора показалось, что беловолосый и вправду просто решил поговорить со своим старым приятелем. Однако не надолго… Мгновение назад заботливо ворковавший, он внезапно подался вперёд с пугающе безумным выражением на лице и схватил своего знакомого за чёрные, довольно короткие волосы. Дёрнув его вверх, он заставил кучера смотреть себе прямо в глаза.
— А я думал — почему мне с детства так хочется тебе врезать? Оказывается предчувствие меня не обмануло. Очень глупо было оставлять меня в живых, зная, что я никогда не прощу смерть Гиса. — Прошипел бывший пленник.
Рон наклонился к Виру, не отрывая завороженного взгляда от агрессивного голубоглазого юноши и его жертвы.
— Так интересно, что даже мешать им не хочется.
Вир старательно морщил лоб.
— Определённо где то я видел этого психа.
Псих тем временем медленно и аккуратно надел очки на нос брюнета. Тот молча наблюдал за его манипуляциями, не двигаясь и ничем не выдавая своего замешательства. Зелёные глаза смотрели ясно и спокойно.
— Может скажешь что‑нибудь? — Блондин склонил голову на бок. — Я хотел бы услышать слова раскаяния. А Марленихт знает? Она так плакала.
Кучер наконец заговорил.
— Всё не так как это выглядит.
