Людмила Астахова - Дары ненависти
— А как же невинные девицы? Наши авторы очень любят писать про юных девственниц, на которых пал сластолюбивый взор Деспота с Островов.
Разумеется, во избежание обвинений в клевете, по имени Священного Князя никто в этих книжках не называл, но все синтафцы понимали, о ком идет речь.
— Девственницы… — Грэйн сделала вид, будто серьезно призадумалась. — Девственницы — это, знаешь, дело такое… Любой ролфи чует девственницу, на самом деле.
— О да! Об это как раз очень любят писать беллетристы. Как Деспот с Островов встречает очередную невинную деву и всячески соблазняет ее. Иногда это очень смешно описано. Иногда романтично. Но чаще пишут о его зверином напоре и чувственной ненасытности.
— Вот уж глупости, — буркнула ролфи. — Зачем ему соблазнять, да еще всячески… Он, знаешь ли… хм… — и замолчала, отводя глаза.
Леди Янамари слыла особой проницательной, и в данном случае факт платонической влюбленности был налицо. Точнее, на лице, на розовых от смущения щеках. И ничего удивительного тут нет. Все женщины хоть раз в жизни, но влюбляются в Повелителей. Будь Священный Князь глупым и неопрятным грубияном, к тому же плешивым и толстым, аура власти, эта волшебная призма, в глазах девицы превратила бы все его недостатки в достоинства, а если пороки оказались бы слишком явственны, то им тут же нашлись бы достойные и зачастую трогательные оправдания.
— Он… он тебе нравится? — осторожно спросила шуриа.
— О боги, Джоэйн! Нравится! Ха! Он — вожак, понимаешь? Он — самый сильный, самый… Он — Волк Архипелага! Да я была бы счастлива хоть раз заплести ему косу, но… Я служу Локке, а не Глэнне. Выносить ему волчат может только посвященная Глэнны… А наложниц он не держит. Это нельзя, Джоэйн, это против воли богов. Союзы ролфи нерушимы, а союз Князя, он… — она вздохнула и умолкла.
«Как романтично», — решила Джона.
«Только не вздумай насмехаться над эрной, — предупредил Эйккен, грозя наследнице кулаком. — Знаю я тебя, змеищу языкатую».
«И не думала».
— Нравится… — продолжила ролфи. — Он и тебе понравится, когда увидишь. Уж поверь мне. Ах, эти косы, Джоэйн, эти косы… А плечи — знаешь, какие у него плечи? Во! — И показала, разведя руки. — А руки! Да мне и двумя ладонями не обхватить одно его предплечье! А… Эх! да что говорить…
Грэйн даже представить не могла, насколько хорошо ее понимала Джона.
— Ну, вот примерно так Вилдайра Эмриса, то бишь Деспота, и описывают в этих романах. Как могучего жестокого варвара, разбивающего женские сердца и покоряющего женские тела, — Джойана усмехнулась. — Это, как ты понимаешь, была цитата.
В какой-то момент в голову шуриа пришла парадоксальная мысль: «А что, если эти истории сочиняются по заказу самого Священного Князя или лорда Конри? Потому что в Синтафе у Вилдайра Эмриса, благодаря любовным романам, огромное количество горячих поклонниц». Ведь у каждой грамотной девицы под подушкой хранится хотя бы один томик о дерзких и мужественных воинах родом с Островов. Нет, это точно задумка хитроумного шефа ролфийской разведки.
— Лорд Конри настолько же неотразим? — спросила леди-шуриа.
— Конри женат, — мгновенно посуровев, отрезала Грэйн и, насупившись, принялась набивать трубку.
— Но он же не давал обета безбрачия, и он — взрослый мужчина, — Джона как бы разговаривала сама с собой, но при этом исподтишка поглядывала на подозрительно замолчавшую ролфийку.
Когда девушка вдруг становится столь категорична и консервативна, то это никогда не бывает просто так.
И опять-таки Джоне пришлось убедиться в этом на собственном опыте. Кое у кого имелась законная жена и не расторжимый ни при каких обстоятельствах брак. И, в конце концов, с этим фактом ей самой пришлось смириться.
— Но ведь его жена сбежала. И разве он теперь не совсем-совсем одинок?
«Ах, ты ж ползучая! Подбираешь к эрне ключик?»
«Пытаюсь найти общий язык», — поправила деда-прадеда Джона.
— Его жена — паршивая безмозглая сучка! — Грэйн яростно сверкнула глазами и продолжила в запале: — Эту дрянь мало повесить! Да ее… загрызть ее, шлюху, или шею ей свернуть! Браки священны! А эта дрянь мало того, что опозорила ложе второго после Князя… р-р… — и зло затянулась дымом.
— Как у вас все строго! А лорд Конри не может подать на развод? Или послать кого-нибудь разыскать и похитить свою неверную жену? Кстати, а как положено карать неверных супругов по законам ролфи?
— А ты спроси у своего предка, — огрызнулась ролфийка. — Хотя с тех пор много что изменилось. Раньше неверного супруга, уличенного в измене, бросали, связав, свиньям, а тех свиней потом отдавали Локке или Морайг… А теперь, бывает, что и разводятся. Только это непросто и очень недешево. А послать за ней… Ха, Джоэйн, да кого бы он за нею послал? Мужчину она может соблазнить или обмануть, а женщина… женщина ее просто не довезет. Эта дрянь еще давным-давно научилась стравливать между собой мужчин. Проклятие, да мой отец и Конри…
А вот расспрашивать Грэйн про отца Джона не решилась. Для любящей дочери отец — святыня. И незачем лезть в загадочную ролфийскую душу с доверительными разговорами о самых близких. Поэтому шуриа вернулась к любовным романам:
— В одном романе я как-то читала про всемогущего и всесильного шефа разведки, у которого была предательница-жена. Она сбежала, но он ее настиг и убил и еще пять глав мучился муками совести, но потом ему встретилась благородная невинная дева, которая пленила его жестокое сердце. Пленение заняло аж целых десять глав. Девица оказалась очень последовательная и настойчивая. И всемогущий вельможа пал жертвой ее чар и красоты. Это тоже цитата. И когда он ею овладел… О! — Джона закатила глаза, не скрывая восторга от доблести книжного героя. — Честное слово. На целых две главы описаний. По десять страниц каждая. Это был самый популярный роман прошлого года.
Призрак предпочел слушать пересказ, лежа на спине и подрыгивая ногами от хохота.
— Чушь собачья, — буркнула Грэйн, отворачиваясь. — У нас как-то поймали одного такого… торговал этими… романами. С картинками. Обложили его же книжонками и спалили во славу Локки. Теперь понятно, чего у вас всех такая каша в голове. Меньше надо читать всякой дряни. Тьфу!
Джона не удержалась и хихикнула. Уж больно заразительно веселился призрак эрна Янэмарэйна.
«Ты меня порадовала, Джони! Уж ты меня повеселила!»
Грэйн, в свою очередь, разозлилась. И на рассказчицу, и на автора мерзкой книжонки, возводящей поклеп на Рэналда эрна Конри, и на то, что ее собственные щеки пылают от смущения. Она пыхтела трубкой и бурчала под нос:
