Олег Бубела - Везунчик
— Господин Мишет, разреши обратиться?
— Говори, — не оборачиваясь, произнес стражник, которому наверняка пришлось по душе проявленное уважение.
Еще бы! Ведь в имперском слово "господин" (аналогично итальянскому "синьору") используется не просто как вежливое обращение, а как умышленное подчеркивание статуса того, к кому обращаются, более высокого в социальной лесенке. Именно на такую реакцию Мишета я и надеялся, и сразу перешел к сути, чтобы не испытывать его терпение:
— Тебе случайно не знаком командир Ярут, который обычно на восточных воротах дежурит?
— Знаком, и что с того?
— А не мог бы ты сообщить ему о том, что меня арестовали? Я был бы весьма признателен.
Но командир фыркнул и воскликнул:
— Ага, вот прямо сейчас и побегу!
— Нет, сейчас не нужно, — возразил я, снова принявшись косить под дурачка. — Сейчас Ярут спит без задних ног или вообще без сознания валяется, но завтра с утречка…
— Это почему он должен без сознания валяться? — поинтересовался Мишет, покосившись на меня.
Я с охотой пояснил:
— Так вчера вечером, когда мы с Ярутом из трактира вернулись, его жена уж больно не в духе была. Наверняка скалкой приголубила, а может, сгоряча за сковородку схватилась — я не особо прислушивался. Решил сбежать подальше, пока и мне не перепало.
Услышав мой ответ, стражники хохотнули, Мишет тоже усмехнулся и протянул: "Да, Мина это может!", а у меня отлегло от сердца. Я ведь точно не знал, был ли приятель женат, и кому именно принадлежал услышанный мной женский голос.
— Выходит, ты приятель Ярута? — уточнил Мишет, сбавив темп и поравнявшись со мной.
— Ага, — кивнул я.
— И давно вы с ним знакомы?
— Очень давно. С момента нашей первой встречи я успел заработать пяток шрамов, завалить пару сотен опасных тварей на Проклятых землях, скопить немного деньжат и раз десять едва не попасть на тот свет.
Ну не заявлять же, что мы приятельствуем всего дней десять? А так прозвучало достаточно солидно, и ни слова лжи. Вот только командир недоверчиво покачал головой, после чего задумался о чем-то своем. Я не мешал ему — просьба прозвучала, и теперь все зависело от Мишета. Захочет помочь — Ярут узнает о случившемся, захочет устроить подлянку — моя весточка, даже отправленная иными путями, до адресата не дойдет.
— Ладно, как только дежурство закончится, я загляну к Яруту и передам, что ты в остроге, — озвучил свое решение стражник. — Только напомни, звать-то тебя как?
— Ник Везунчик.
— Ну и прозвище! — усмехнулся Мишет. — А Хинэль не боишься прогневать?
— Не я его выбирал. Знакомые наградили, — ответил я, пожав плечами.
На этом наш разговор завял, как цветок на батарее, а вскоре впереди показались яркие светлячки на металлических держателях, вбитых в стены домов. Похоже, центральный квартал был намного богаче остальных, поэтому на освещении тут не экономили. Мы вышли на небольшую площадь и направились к большому дому, который казался мрачнее прочих. Возможно из-за того, что все его окна оказались перегороженными толстыми металлическими прутьями, а стены не были украшены балконами, колоннами и художественной лепниной.
Судя по всему, это и был тот самый острог, а иными словами — самая обычная тюрьма. Уже вторая в моей "попаданческой" жизни. Вот только если в первую я угодил волею случая (который выглядел как хмурые вооруженные личности в балахонах), то в эту попал исключительно благодаря собственной глупости. И самым обидным было то, что сейчас я даже не представляю, хватит ли мне везения вновь обрести свободу.
Глава 22. Острог
Внутренняя отделка острога великолепием не блистала. Но это и понятно, тюрьма — она и есть тюрьма. Караульные на входе, оббитые металлом толстые прочные двери с железными засовами и все прочее говорило о том, что так просто отсюда не выберешься. Войдя, Мишет расписался в книге дежурного, после чего с рук на руки передал меня и мой рюкзак двум поджидающим возвращения отряда охранникам. Кстати, последние также были вооружены, хотя доспехов не имели и щеголяли в строгой черной форме без знаков различия. Они подхватили меня под белы рученьки и после недолгого блуждания по коридорам завели в одну из комнат.
Нет, не в камеру, где мне предстояло коротать ночь в ожидании завтрашнего суда, а в небольшой кабинет, в котором за дубовым столом невысокого роста крепыш с пышными усами и недельной щетиной на щеках. Он величественным кивком отпустил моих конвоиров, дождался, пока за ними закроется дверь и указал мне на стоявший посреди комнаты стул. Я осторожно присел на краешек и принялся осторожно разминать начавшие затекать руки.
Похоже, меня привели на допрос. Так сказать, с пылу с жару, пока не подзабылись впечатления, полученные при задержании. Обычная практика в конторах подобного рода. Но какие же в Ирхоне следователи, оказывается, трудоголики! Полночь уж миновала, а закон не дремлет!
Коротышка извлек из недр своего стола кипу листков и принялся их вдумчиво перебирать, не обращая на меня никакого внимания. Похоже, он рассчитывал, что ожидание доведет подследственного до нужной кондиции. Ха два раза! Он бы еще напарника пригласил и начал играть пьесу под названием "хороший и плохой следователь"! Но немного поерзать и пару раз покряхтеть не помешает — пусть не думает, что я умнее его.
— Итак, начнем! — наконец заявил хозяин кабинета, взяв в руки чистый листок и перо. — Имя?
Я решил не отходить далеко от основной роли:
— Мое?
— Ну не мое же! — нахмурил брови следователь.
— Ник Везунчик.
Коротышка неспешно вывел на листке первую строчку и продолжил допрос:
— Где родился?
— А могу я для начала поинтересоваться, с кем беседую?
Думаю, невеждам с севера простительно отвечать вопросом на вопрос.
— Дознаватель второй ступени Лихтош Иносский, — с явной неохотой представился хозяин кабинета.
— Очень приятно познакомиться, — кивнул я.
Лихтош пристально поглядел в мои невинные глаза и возобновил допрос:
— Так где ты родился?
— На севере.
— Конкретнее.
— В рыбацкой деревушке на берегу океана.
— Как называется твоя деревня, на земле какого племени расположена?
— Никак не называется. И стоит она на нашей земле, где жили десятки поколений моих предков.
— Хотя бы уточни, что за племена проживают рядом с вами, — не сдавался дознаватель.
Я бы с радостью, вот только не знаю названия ни одного племени. Северных народов — да, они были упомянуты в прочитанном мной трактате, а более мелкие образования на краю мира автор трехтомника перечислять не счел нужным. Но ответить что-то было нужно, поэтому я невозмутимо сообщил:
