Людмила Ардова - Путь интриг
Гиводелло! Правая рука короля. Ему могут быть известны многие тайны Дори-Ден. И если вспомнить о его участии в похищении Равгада, и попытках подставить Орантона, то становится ясно, что он, не чуравшийся Бэта Суренци, способен на любые грязные делишки.
Но о чем же еще говорилось в письме? Там были явные намеки на причастность Тамелия к гибели родного брата. Что будто бы все подстроили с его согласия и к его удовольствию. Кто еще был заинтересован в смерти Ильберга?
Он покровительствовал неберийцам. Именно в его недолгое правление они получили огромные возможности. Многие занимали должности при дворе. В храмах Неберы ежегодно устраивались празднества в честь богов с Аранды. Туда ходило много паломников. И Небера некоторое время процветала. А теперь там — покой и запустение.
Эти письма, если они и в самом деле были, а самое главное — слухи — вызвали много дурных событий. Как будто кто-то незаметный прошелся по городу и оставил свои кровавые метки, разбросав семена клеветы и ложных обвинений.
Глава 9 Графиня Олдей и черный маг
Магический плащ многократно выручал меня в моих передвижениях по городу. Слухи о подметных письмах привлекли мое внимание, и я несколько дней бродил по городу неведимкой, пытаясь выйти на след распространителя писем.
Вышел я на него не сразу, но, в конце концов, мои блуждания по улицам принесли пользу. Памятуя о том, что возле Болтливой стены оставляют различные настенные послания, назначаются встречи и именно там нужно в первую очередь искать анонимного автора я несколько раз подходил туда и караулил. Это было все равно, что тыкать пальцем в небо, но все-таки…
стоило попробовать. Именно там я наткнулся на любопытную парочку.
Сначала появился Советник Локман. Он приготовился кого-то ждать. Эта 'фигура' интересовала меня, поэтому я решил ждать вместе с ним.
Появилась женщина, одетая неброско, но дорого. Лицо ее было полузакрыто накидкой. Она явно хотела избежать пристального внимания к себе.
— Так! Так! Советник Локман встречается с ней тайно. Решил затеять любовную интрижку. И кто же его избранница?
— Почему вы так долго?! — нетерпеливо спросил Локман. — Я уже битый час здесь торчу.
'Да мы заждались свою пассию и ревнуем'! — ухмыльнулся я.
— Понимаете Советник, — начала оправдываться женщина, — я не могла прийти пораньше: все никак не могла выпроводить мужа.
Этот голосок я узнал: Ринна!
— Вы знаете, прекрасная кэлла, я его очень хорошо понимаю.
Он строил из себя галантного кавалера — заурядный делец и циник.
'И что же связывает тебя с прекрасной Ринной'? — думал я.
Но они ничего не обсуждали, а только обменялись какими-то предметами. Попрощавшись, они разбежались в разные стороны.
Я уже хотел было рвануть за Ринной, как тут нарисовался новый объект слежки, не менее интересный, чем два предыдущих.
Магистр Френье — собственной персоной!
'А тебе-то что здесь надо? Так я скоро в Суренци превращусь'! — с раздражением подумал я, но делать было нечего, и я ждал, что выкинет на этот раз магистр Френье.
Он вытащил из-за пазухи клочок бумаги и прикрепил его в выступе стены — там, где обычно оставляют друг другу анонимные послания. У меня уже не было сомнений в причастности Френье к новой неразберихе. Я был потрясен до глубины души коварством этого человека.
— Зачем вы делаете это?! — громко сказал я.
Френье резко обернулся и засмеялся, узнав меня. Лицо его исказила весьма неприятная гримаса. Злорадство — вот, что сильно меняет облик людей, проявляет их суть! Желание наслаждаться чужим фиаско, мерзкий червь болезненного наслаждения от чужих бедствий.
И месть, и радость от возможности сделать другим гадость — вот, что я прочитал на лице магистра Френье.
— Зачем?! — воскликнул он, — эх, молодой человек! Ничего-то вы не понимаете! Просто настало время пустить этому миру кровь. Почистить его от грязи. Люди всегда рады поводу извести друг друга.
— Я действительно не понимаю. Ведь вы называете себя белым магом, не так ли?
— Более того, я магистр целого клана белых магов.
— И занимаетесь таким грязным, таким низким делом, как подметные письма? Подобные дела даже слугам своим неохотно поручают. Я всегда думал, что белый — цвет добра и справедливости!
— Вот именно! И я несу справедливость.
— Только на свой лад.
— Есть и другая магия в этих землях. Эти кланы мечтают о многом: ввергнуть мир в пучину хаоса, который даже не снился вам — людям природы, тем, кто преодолевает расстояния, чувствуя под собой землю или плоть животного. Вам незнакомы неживые предметы, которые человек способен заставить двигаться. Черный клан мечтает принести в ваш мир знание, и смутить покой ваших душ. Демонические слова — прогресс, наука, технологии — они убийственны для этого мира.
— Но что плохого в том, что человек узнает о мире больше? Научится делать много полезных вещей?
— Едва ли они так полезны, как кажутся на первый взгляд. Эти вещи разрушительны по своей сути, по своей силе, способны убивать людей миллионами, они могут опустошить и выжечь землю, и оставить после себя голую безжизненную пустыню. Вы этого хотите в будущем для своих детей? Грязные воды, воздух, которым нельзя дышать, ядовитые испарения?
Вопросы Френье заставили меня задуматься. В них было что-то каверзное, то, что цепляло разум за самые важные человеческие инстинкты. И все же я почувствовал в нем скрытую ложь и манипулирование.
— Да, таким миром, который рисуете вы, управлять вам будет нелегко, и потому вы сеете вражду и рознь между людей, заставляете браться за оружие и идти друг на друга?
— Это немного тормозит цивилизацию, немного отвлекает. Ваши потомки еще поймут меня, если когда-нибудь Черный клан достигнет своей цели.
— Зло не в том, что вы сеете зло, а в том, что лишаете человека выбора — осознанного выбора. Права самому решать, что ему нужно.
— Людей! Те же дети! Они не способны мыслить здраво-красивые игрушки в их руках превращаются в орудие убийства. Именно поэтому я настаиваю, что человеку нельзя удаляться от природы — этим он погубит себя, несчастный.
Снова начались беспорядки в провинциях. Словно волна неуправляемого бешенства прошла по Ларотум. Больше всего волновался Арледон. Это осиное гнездо давно не давало Тамелию покоя. И так во время появились злокозненные письма, что как в дикой мозаике все встало на нужное место, под зорким глазом умельца.
Цель магистра Френье была достигнута — король узнал о подметных письмах. И начались расправы. Все неугодные, которые подозревались, хоть, в чем-то были привлечены к ответу.
