Александр Меньшов - Железом и кровью
И вот я, грязный и потный, стоял посреди шатра, пытаясь понять, что тут делаю.
Николя ди Вевр зашёл следом за мной и тут же спросил:
— Что-то не так?
— По-проще нельзя было подобрать обстановочку? — проворчал я, не зная куда присесть.
На мягком узорчатом ковре остались грязные следы моих сапогов.
— Ничего страшного, — наконец понял эльф мою растерянность.
Я забросил походный мешок в угол и подошёл к столику. Налив себе в бокал вина, вышел наружу.
С холма в нашу сторону шли пятеро дружинников. Они обошли грязную лужу и вскоре подошли к шатру.
— Вы — Бор? — спросил один из них.
Это был средних лет мужчина с густой темной шевелюрой, одетый в теплую куртку из медвежьей шкуры. Его лицо было обезображено крупным носом, плотно укрытым белесоватыми струпьями. В правом ухе я заметил большую медную серьгу. Одет он был просто, как в прочем и его товарищи.
— Ты глянь, какой гусь! — послышалось восклицание одного из дружинников.
— Видать служба прибыльная, не то, что наша, — ответил второй.
— Цыц, бабьё! — сердито бросил старший, полуобернувшись к своим товарищам.
Я неспешно отхлебнул вина и проговорил:
— Бор, точно.
— Егор Сивонос, — представился ратник, выпрямляясь. — Воевода прислал к вам «пылинки сдувать».
— Замечательно.
Дружинник цепким глазом оглядел мою фигуру с ног до головы, несколько задержав взгляд на оружии и едва выглядывающей из-под акетона ажурной эльфийской кольчуге.
— Нравлюсь? — усмехнулся я.
— Не очень, — честно ответил Егор.
— Чего ж так?
Сивонос покосился на «руку помощи» — знак Сыскного Приказа и ничего не ответил. Но этого взгляда уже было достаточно, чтобы понять ответ на мой вопрос.
— Ладно, — начал я. — Пылинки пока не сдувай, а лучше ответь мне вот что: как близко можно к крепости подойти?
— Это когда как.
— Может, сводишь? Окрестности покажешь? — спросил я.
— Не труханёшь… труханёте? — спросил Егор, щуря глаза.
Из шатра вышел Николя ди Вевр. Он испуганно уставился на дружинников, а потом на меня.
— Это наше охранение, — улыбнулся я, возвращая эльфу бокал. — Вот что, братец, к нашему возвращению приготовь что-то вкусное.
— Не понял, — часто заклипал глазами Николя.
— Пожрать приготовь, чего не понятно! — бросил кто-то из солдат позади Егора.
— Я сказал: цыц, бабьё! — рявкнул Сивонос. — Так вы желаете окрестности поглядеть?
Я кивнул и испытывающе поглядел на ратника.
— Это можно. Пойдёмте. Извините, мои ребята грубоватые…
— Понимаю.
Мы прошли лагерь насквозь, и вышли к частоколу.
— Вон она, крепость-то, — кивнул в сторону серых стен Егор.
— Веди.
Через полчаса хождение среди колючих кустов и мелких оврагов, Сивонос вывел меня к западной оконечности Орешка. Мы залегли на землю.
Я легко увидел центральные ворота, от которых змеёй в обе стороны вилась могучая каменная стена. Из бойниц изредка выглядывали лица мятежников.
Действительно, неприступная крепость. Её только измором и брать.
— Вон то, — указал Егор рукой, — три сторожевые башни. Крайняя справа ещё до сих пор недостроена. В них стоят караулы. Надо быть осторожнее, а то заметят…
Мы поползли дальше. Шагов через сто достигли покосившихся брёвен частокола.
— Что мы ищем? — тихо спросил Егор.
Ответить не успел. Сверху раздался свист.
Мы все разом задрали головы: из башни выглянула взлохмаченная физиономия какого-то солдата.
Егор свистнул в ответ. Физиономия нагло заулыбалась и дружественно махнула нам рукой.
— Это Коска из Тыняновки, — пояснил мне Егор. — Мы с ним на Святой Земле вместе орков били у храма Тенсеса. Эгей! Коска! — стараясь не сильно шуметь, бросил он вверх. — Когда должок отдашь?
Тот в ответ отмахнулся и жестом показал, чтобы уходили прочь. Осторожно оглядевшись, он снова скрылся за стеной.
— Вот шебутной же, парень, — Егор хмыкнул и добро так улыбнулся.
— И много у вас тут знакомцев? — спросил я, оглядываясь.
— Да, почитай, полно. И служили вместе. Да всяко бывало.
Тут Егор вдруг отчего-то рассмеялся:
— Помню про нас с Коской даже песню пели.
Тут он сощурился, будто вспоминал слова и через несколько секунд тихо затянул частушку:
На заборе Коска сиди-ит!
Под заборо-ом Егор лежи-ит.
Рассвело-о — Коска поё-ёт,
А Его-ор — уже жуёт!
Я ещё раз посмотрел на Егора: что-то в его поведении выдавало бывшего разбойника. Но пока мне никак не удавалось понять, что именно.
Мы вернулись в лагерь, как только стемнело.
У палатки сидела тёмная фигура какого-то эльфа. Я по крыльям определил — Бернар. Рядом суетился Николя ди Вевр.
— Ты где лазишь? — грубо бросил Бернар.
— Местность разведывал.
Эльф угрюмо окинул взглядом дружинников и встал.
— Ужин готов, — пролепетал Николя.
— На всех? — улыбнулся я.
Эльф испуганно посмотрел на «немытые рожи» солдат и неопределённо кивнул головой.
Дружинники церемонится не стали: они нагло ввалились в шатёр и стали хозяйничать.
— Что ты хотел? — спросил я у Бернара.
Он знаком показал, чтобы мы отошли в сторонку.
— Не забывай, зачем ты сюда приехал.
Эльф тут же натолкнулся на мой взгляд, как на стену.
— Я в том плане, что не следует бездумно рисковать…
— Вот что, друг, — сухо отрезал я, — не надо так со мной говорить. Не маленький ведь!
— Я не хотел тебя обидеть, — ослабил давление эльф. — Просто на кону слишком большие ставки. Потерять тебя, значит… значит…
Эльф сжал губы и нахмурился.
Я хлопнул его по плечу и пошёл в палатку к своим новым знакомым.
Ужинали мы до глубокой ночи. От вина у многих развязался язык, но недоверия к моей персоне всё равно не убывало.
В очередной раз слово взял Бернар. Он, кстати, сегодня были слишком говорлив, но это не смогло скрыть тень тревоги в его глазах.
— Уже когда-то было перемирие между Лигой и Империей, — рассказывал эльф. — Это было в 966 году. После чего наши силы объединились для войны с демонами. Дело в том, что Великий Маг Скракан нашёл способ раз и навсегда запечатать Врата Джунов. И тогда два огромных астральных флота, возглавляемые и Скраканом с нашей стороны, и Незебом, со стороны Империи, отправились в глубины астрала. Вместо себя они оставили Айденуса и Яскера.
— А что было потом? — спросил Егор.
Я заметил, что он так и льнул к Бернару, слушая каждое его слово.
— Вернулись только те, кто был дальше всех от эпицентра событий. Разразилась неимоверная астральная буря. Говорят, она стала результатом действий Великих магов, которые, хотя и выполнили свою миссию, но сами погибли… Кстати, эта гибель послужила залогом проникновения учения Церкви Света в Империю, правда в несколько извращённом виде. Ведь Незеб не хотел прививать эту религию, поскольку тем самым ему пришлось бы возвеличить своего врага — Тенсеса. Но без веры в жертву нашего Великого Мага, нет и дара воскрешения. А после астрального похода к Воротам Джунов, Империя пошла на хитрость: они уравняли жертву Незеба и Скракана с жертвой Тенсеса. И вот теперь ничто не мешало преспокойно использовать магию Света, поскольку жители Империи смогли поверить… И так появилась Церковь трёх святых. Так дар Тенсеса достался и имперцам.
