Стэлла Соколова - Становление (СИ)
Вновь улыбнувшись, Тайрис окинул оценивающим взглядом доски, что парили над столом. Мальчишка, если бы только знал, кому он предложил сыграть во "Встречу", поди уже повесился бы на собственном шейном платке. Разве сможет какой-то юнец обыграть того, кто саму эту игру и правила ее создал? К тому же, многое из того, что известно создателю, не известно ни одному из последователей. Например, вряд ли Лазар де Майен знает о том, что Шут противника может стать твоим шутом. И на доске мальчишки есть один такой, хотя должно быть два... Ну да ничего это, под маской шута может скрываться целый бродячий цирк.
Привстав со своего места, Тайрис посмотрел на доску, что обозначала Юг и, улыбнувшись одними уголками губ, легко дунул на игровое поле. Словно легкий ветер пробежал над гладкой, полированной деревянной поверхностью и, как ветер приносит с собой облака, легкое дыхание де Лаара, начав клубиться словно дым, черным облаком поползло в сторону камней Лазара.
Слегка прикрыв глаза одной рукой, Тайрис томно прошептал:
- Добро пожаловать на бал Черной Королевы.
Империя Ардейл. Сейн. Черный Замок.
Тифар де Льен, Лазар де Майен и Лука Редж застыли в поклоне перед бывшим правителем Ардейл. Ниран де Майен, облаченный в обноски, которым даже самый нищий попрошайка на позавидует, сложив руки на широкой груди, мрачно рассматривал игровые доски. Слегка прищурив глаза, бывший Император внимательно рассматривал расположение камней противника, пытаясь просчитать возможные ходы. К слову сказать, Лазару, как только все закончится, надо будет устроить выволочку - удумал тоже, переносить события из реальности на игровые доски. Все-то им молодым да горячим попробовать хочется, а о последствиях особо не раздумывают.
Размяв плечи, Нира присел в ближайшее к нему кресло (услужливо подставленное молодым служкой, что застыл на пороге, тщетно пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы счастья) и, величественным жестом приказав находящимся в кабинете, что дань вежливости отдана сполна, сказал:
- Лазар, разве тебе не говорили, чем чреваты твои действия?
Сын, удивленно приподняв брови, вежливо уточнил:
- Какие именно?
Ниран мрачно посмотрел в глаза сына, который, к удивлению собственного отца, за прошедшее время кажется даже несколько возмужал. Хотя, возможно отцовство так действует? Вздохнув, Ниран ответил:
- Перенося действия в реальности на игровую доску, ты сильно рискуешь. Да, в этом есть свои преимущества, но... Могу тебе сказать, что на данный момент не было еще игрока, сумевшего победить реальную войну, отраженную на досках для "Встречи".
- Значит я буду первым.
Фраза, сказанная в обычном, для Лазара, легкомысленном тоне, как бы поставила точку в дальнейшем обсуждении. Дабы сбить немного спесь с зарвавшегося юнца, Ниран, едва заметно улыбнувшись, ответил:
- Первым и единственным, на данный момент, является Первый советник Райдана - Тайрис де Лаар. Если ты сможешь превзойти его, я со спокойной душой смогу отправиться в Мир Светлых.
Лазар изящно поклонился, как если бы его отец уже признал превосходство собственного сына над создателем "Встречи". Тифар и Редж, все это время не принимавшие участия в беседе между отцом и сыном, спешно (насколько позволяли правила этикета) засобирались в путь. Де Льен, отведя взгляд в сторону, изящно поклонился со словами:
- Нижайше прошу простить нас...
Ниран, с едва заметной грустью во взгляде, мягко кивнул:
- Да, можете отправляться. - Бросив задумчивый взгляд на доску, он уточнил - Я верно понял, что на Юг направляетесь вы вдвоем?
Редж, слегка кивнув, ответил:
- Да, но с нами будет еще один... Эм... спутник.
Не придав особого значения этому уточнению, Ниран довольно мрачно произнес:
- Я бы посоветовал захватить с собой мага-целителя.
Лазар, слегка насупив светлые брови, с легким удивлением переспросил:
- Целителя? Какого целителя?
Отец, поднявшись из глубоко кресла и подойдя к столу, еще более мрачно ответил:
- Лучшего.
Империя Ардейл. Юг. Торина.
Начальник караула - Рейн Корс, хмуро всматривался в белое, предрассветное небо. Мысли его были так же темны как и дым, черным столбом уходящий в небо и идущий от погребальных костров, что зажгли за стенами города. Если бы кто-то, всего неделю назад сказал Рейну, что город, доверенный ему и охраняемый им на протяжении вот уже двадцати лет, постигнет такая беда - он бы послал того доброхота прямиком к Темным. Еще и пнул бы хорошенько, чтобы впредь неповадно было.Торина - довольно большой город, расположенный в самом центре южной части Империи просто не мог попасть в такую беду. Не мог... Но ведь беда, она всегда приходит, когда ее не ждешь, верно? Когда все хорошо, настолько хорошо, что порой даже страшно делается.
Сейчас, стоя на городской стене и вглядываясь в бледные лица своих воинов, плотным кольцом окруживших погребальные костры, Рейн вновь и вновь спрашивал себя:"В чем они провинились перед Императором?" Ведь Черная Королева, многие года назад усмиренная Нираном де Майен, вновь вернулась в мир людей. Словно обезумевшая от голода старуха, она кидалась на всех, до кого только могли дотянуться ее костлявые руки - взрослые и дети, молодые и старые, женщины и мужчины - никто не уберегся от ее смрадного дыхания, несущего скоропостижную смерть.
Поначалу никто не придал особого значения смерти какого-то побродяжки - мало ли их на дорогах Ардейл находит свою смерть? Если над каждым убиваться да мага звать, тем только и будешь заниматься, что выяснять, от чего помер очередной нищий. Как это и делается в больших городах, оборванного бродягу, найденного на одной из улиц Торины, перенесли в общественную больницу, где тело и захоронили, спустя три дня. Да только вот... Жарко было в эти дни, нестерпимо жарко. Даже для Юга. Сам Рейн тела не видел, но как донесли служители больницы, пальцы нищего были черны, как если бы он их в чернилах измарал, лицо одутловатое, на шее и в паху "узлы". Тогда-то никто и не вспомнил про Черную Королеву, а может, будь они осмотрительнее, не зажгли бы сегодня ночью костров погребальных? Глядишь и маг бы городской не помер в своей постели, сваленный чумой одним из первых. И не развивался бы над Ториной ярко-алый, траурный флаг, и стены города не украшали бы алые ленты, что развивались на ветру, словно языки погребального пламени.
