Глен Кук - Солдаты живут
Суврин все еще сохранял присущий ему облик пухленького младенца. Пора ему заняться делом и приобрести пиратский облик Капитана.
И он решил уступить своим тайным мечтам:
— Хорошо. Я стану Капитаном. Но сохраню за собой право уйти с этой должности.
— Превосходно. Тогда я сообщу о твоем решении, а потом отправлюсь задать Могабе трепку. — Впрочем, моя ненависть к Могабе давно уже не была яростной. Нынче она стала чем-то вроде дурной привычки.
— Так я теперь Капитан, правильно? И обладаю безраздельной властью?
— Да, — ответил я с легкой подозрительностью.
— Тогда вот мой первый приказ: отныне я запрещаю тебе подвергать себя риску.
— Что? Но…
— Костоправ, ты остался единственным, кто может вести Анналы. Ты единственный, кто способен прочесть большую их часть. Ты не закончил меня обучать, и не обучил никого другого. И я не намерен в последний момент утратить связь с нашим наследием. Следовательно, отныне тебя не будет там, где твоя жизнь подвергается опасности.
— Ах ты, сукин сын! Ты меня обвел вокруг пальца! Да как ты посмел!
— Я Капитан. И, конечно, я посмел. Только что. И если понадобится, то я к тебе и охрану приставлю.
— Не понадобится. — Потому что мистикой Отряда я пропитался, как религией. Потому что не могу не выполнить приказ только потому, что он мне не нравится. Ха-ха. Интересно, сколько мне понадобится времени, чтобы отыскать лазейку в обход этого приказа, если мне это позарез потребуется? — Но мне нужен Могаба.
— Мы его тебе поймаем. И ты сможешь содрать с него шкуру — или что ты там еще собирался с ним сделать.
Я вышел из палатки и сообщил, что у нас есть новый Капитан и он вызывает к себе офицеров. Затем отправился на поиски Арканы. У нее есть привычка тратить немалую и драгоценную часть жизни на сон.
Пока я бродил по лагерю и то и дело вздрагивал, потому что невидимые существа носились в ночи повсюду, я понял, что Суврин, сам того не подозревая, отдал мне приказ невероятной важности. Если я и дальше стану совать свой нос куда попало, встревать в каждую заварушку и когда-нибудь при этом погибну, то со мной умрет не только умение читать и вести Анналы. Умрет и небольшой план, который я разработал, план выполнения наших обязательств перед Шевитьей.
Я не делился этим планом ни с кем. И не стану делиться, пока четко не пойму, что умираю.
Спящая богиня не сможет подслушать слов, не произнесенных вслух.
119. Таглиос. Посланница
Направляемая и маскируемая невидимыми друзьями Тобо, Аркана проникла в штаб Аридаты Сингха незамеченной, хотя прилетела на леталке и в черном балахоне. Генерал был один. За час до этого он свалился от переутомления, и сердобольные подчиненные перенесли его в постель. А затем выставили у двери охрану, чтобы отдых Аридаты никто не потревожил.
Аркана влетела в комнату через открытое окно, распластавшись на летательном столбе. Она не особенно нервничала, будучи уверенной, что сумеет справиться с любыми неприятностями — во всяком случае, в то краткое время, которое ей понадобится, чтобы смыться.
Ей наказали улетать при первых же признаках опасности. И она верила в эти инструкции с рвением новообращенного.
Оказавшись внутри, она слезла со столба и развернула его к окну, чтобы улететь без задержек. Веревку, которой она привязалась к леталке, девушка отвязывать не стала. Так столб сможет ее вытащить, даже если ее не будет в седле. Или она окажется без сознания. А может, даже если ее станут удерживать трое солдат.
Она отыскала и зажгла лампу. Потом разбудила Аридату Сингха.
Генерал проснулся не сразу. Он сделал это медленно и осторожно, понимая, что оказался в опасной ситуации. Возможно, рядом с ним Неизвестные Тени. Ощущение их присутствия было сильным. Потому что они и в самом деле окружали его со всех сторон.
Сингх сел, скрестив ноги. Он двигался медленно, держа руки на виду. И задал вопрос одним лишь выражением лица.
Аркана старалась не встречаться с ним взглядом. Ее предупреждали… И она не идиотка вроде Громовола.
— Капитан хочет знать, получил ли ты послание летописца. Капитан хочет знать, готов ли ты избавить Таглиос от мучений затянувшейся осады. — Она выговаривала слова четко, чтобы избежать недопонимания.
— Конечно, готов. Но как я смогу заставить ваших людей уйти? — Он не узнавал ночного гостя под черным одеянием Ворошков.
— Идея такова — твои солдаты могут сложить оружие. — Такое заявление, предназначенное чужаку, нисколько не взволновало бы Аркану как члена клана Ворошков. Но здесь и сейчас она была лишь одной из беглецов и наемников. К тому же очень юной, не очень уверенной в себе. Может, зря Костоправ говорил ей, что не сомневается в ней?
Умный старикан. Он так ее подставил, что теперь она скорее рискнет свободой, чем подведет его.
Таковы все старики. Во всяком случае, старики по ее понятиям.
— Более всего прочего мне хочется прекратить войну быстрее, чем пострадает еще хотя бы один человек, — признал Аридата. — Но у меня нет власти там, где делается выбор между войной и миром. Я принял на себя обязательства. Я дал слово. Сейчас судьба Таглиоса зависит от верховного главнокомандующего. Если он отдаст приказ прекратить сопротивление, то я выполню его мгновенно.
Здесь он замолчал, и его молчание было красноречивее любых слов. То, в чем он признался, тревожило его совесть.
— Значит, таков твой твердый ответ? — уточнила Аркана, чья уверенность стала крепнуть.
— У меня нет иного выбора. Твой Капитан поймет.
— Твое благородство может тебя погубить. И некому будет произнести за тебя молитву.
Аркана улетела быстрее, чем Сингх успел понять смысл ее слов. Ему показалось, что они прозвучали как некая плохо переведенная с чужого языка фраза.
Аридата не успел отдохнуть за столь короткое время. Но он еще долго не смог заснуть — и вовсе не из-за явного ощущения, что в его спальне есть кто-то чужой, которое так никуда и не делось. Он вновь и вновь мысленно повторял последние слова гостьи и вспоминал своего отца, Нарайяна Сингха. Благороднейшего человека — среди своих единомышленников. А теперь некому помянуть его в молитвах. Разве что его любимая богиня напевает теперь ему колыбельные в своих кошмарных снах.
А убийца Нарайяна все еще прячется где-то в развалинах дворца.
120. Таглиос. Тай Ким всегда был здесь
Могаба почти не участвовал в сражении. Он сказал Гопалу:
— Мой дух рвется в бой, но тело слишком состарилось и устало. Уж лучше я буду сидеть здесь и давать тебе указания.
