Семья волшебников. Том 2 (СИ) - Рудазов Александр

— Пьизываю маму.

Несколько секунд царило молчание. Ничего не происходило, и только улыбка на лице Йоханнеса становилась все шире. Он стоял вне круга, не был запечатан, совершенно не сопротивлялся — но призыв не действовал.

— По имени назови, ежевичка, — попросил Майно. — И порешительней.

— Пр-р-ризываю Лахджу! — выпалила Вероника.

И снова ничего. Вообще ничего. Только Йоханнес крутанул ладонью, сотворив немного гниловатый банан, приложил его к уху и торжествующе воскликнул:

— Йа-йа, доктор Йоханнес слушает! Нет, я не знавать никакой Лахджа! Вы ошибиться номер, глюпый думкопф!

— Ладно, похоже, это работает, — скрепя сердце, признал Майно. — Когда ты в этом образе, одного имени недостаточно. Интересно, сработает ли с личным кругом и Словом Вызова?..

— Отличный тема для твой монографий, дружище, — улыбнулся Йоханнес. — А я пошел!

— Куда? — не понял Майно.

— В свой родной Мпораполберг, выпить с майн дер либер камераден Янгфанхофен!

— Ты… о Кто-То-Там, ты же не серьезно! Лахджа!..

Но плечистый серебристый фархеррим, пританцовывая, уже уходил в Тень под звуки веселого йодля…

— Стой, перстень возьми! — догнал его в последний момент Майно.

Одежда из женской превратилась в мужскую еще в Лимбо. Йоханнесу легче давалось темное творение… а вот Ме Лахджи действовали значительно слабее. Они словно не узнавали хозяйку.

Но ничего, доктору Йоханнесу чужого не нужно.

— Ах, Мпораполберг! — воскликнул он, ступая на землю Паргорона. — Зер гут карашо, майн либер штадт!

Лахджа не знала немецкого. Поначалу она начала коверкать слова просто чтобы побесить мужа. Но со временем это прилипло к образу, и теперь в облике Йоханнеса трудно говорить нормально… но, к счастью, все-таки можно, потому что при маскировке подобный карикатурный акцент — как очки с усами из магазина приколов.

А именно ради маскировки все и затевалось. Герр Йоханнес в свое время возник случайно, просто ради шутки, но со временем стал чем-то вроде демонического альтер-эго. В нем Лахджа не просто превращается, но и берет другое имя, а от этого у нее частично меняется даже мышление.

Теперь вот они убедились, что и призвать ее в этом состоянии не получается. Даже магия Вероники просто не воспринимает ее ни как маму, ни как Лахджу. Она временно другое существо.

А значит… Хальтрекарок тоже не должен ее засечь.

Конечно, он и без этого может ее не засечь. Он же не господин всея Паргорона, у него нет здесь абсолютного контроля. Но все-таки кто его знает, мог и поставить себе какую-то сигналку, которая среагирует, если Кромку пересечет одна конкретная личность. Могущества у него для такого достаточно, и глупо ставить на кон свою жизнь, чтобы это проверить.

Но доктора Йоханнеса он точно не ждал. Фархеррим в лабораторном халате шагал по Мпораполису уже почти час, и ничего не происходило. Из воздуха не появлялся взбешенный демолорд, не слышалось криков, на Йоханнеса никто не нападал. Он был просто обычным демоном среди ста миллионов других демонов, и на него совершенно не обращали внимания.

Конечно, фархерримов тут не сказать чтоб много. Йоханнес пока что не встречал сородичей. Но Мпораполис велик и прекрасен, а видов демонов тут несметно, и многие из них даже не паргоронцы.

Низшие демоны держались на почтительном расстоянии. Так и должно быть. Да, фархерримы пока что непризнанные аристократы, их статус не определен, а положение неустойчиво, но низшие демоны уже все смекнули.

— Молодой господин, не хотите приятно провести время? — окликнула его невысокая самоталер со стрижкой каре.

— Прости, моя прелесть, я верен своему мужу, — ответил Йоханнес. — Хотя твое предложение мне польстило, красавица.

Мпораполис — очень большой и разнообразный город. Тут хватает как сравнительно чистых улочек (с поправкой на постоянные дожди, конечно), так и настоящих клоак, трущоб, из которых сбежали бы даже гоблины. Здания за редким исключением небольшие, старинного вида. Мрачноватые, даже жуткие, но с аккуратной кладкой, цветными витражами, острыми шпилями и изящными арками, увитыми побегами паргоронской ежевики.

Словно гуляешь по злому зазеркальному близнецу Алексантеринкату.

В Мпораполисе почти нет высотных зданий. Сто миллионов его жителей обитают в сложнозакрученном пространстве, многомерных складках и личных пузырях. Внутри скромного таунхауса могут скрываться хоромы с тысячами жильцов или фабрика с тысячами же работников.

Бесчисленные тахринарии и хламенарии, харгаллы и Безликие, куржуи и крополеро, радостины и слизневые демоны. Под ногами миллионы шуков, газенят и паргоронских котят. Мпораполис кишит низшими демонами, первым сословием, которое от смертных отличается только неограниченной жизнью и кое-какими способностями.

А вот и «Соелу». Йоханнес остановился у распахнутых дверей, за которыми клубился бедлам. Наружу как раз вылетел какой-то храк — он впечатался лицом в грязь и замер, суча ногами. Йоханнес невозмутимо перешагнул через него и… о черт, он же совсем забыл подарок.

— Непорядок, — прищелкнул пальцами Йоханнес, уходя в Лимбо.

Больничный коридор со множеством дверей, лишь некоторые из которых подписанные. Уютная усадьба Дегатти. Опять Лимбо… Паргорон… Мпораполис… и вот Йоханнес уже снова у дверей «Соелу», но теперь с накрытой платком клеткой.

— Пусти меня! — доносилось из нее. — Пусти, я тебе горло перегрызу! Где моя красавица?!

С этим сувениром доктор Йоханнес вошел в большой зал «Соелу» и тут же свернул к неприметной лесенке сбоку. Он опасался, что в этом облике не увидит проход для вип-персон… и в самом деле, тот как будто задымлен. Слегка мерцает, одновременно есть и нет.

Йоханнес сделал усилие. Сфокусировал взгляд. Ничего, если в таком виде ему рады не будут, он просто развернется и уйдет, оставив подарок.

Лестница пропустила. Йоханнес взялся за деревянную, отполированную ладонями ручку. Пальцы слегка проваливались сквозь нее, поэтому он повернул очень осторожно, и дверь отворилась. Йоханнес отодвинул прикрывавший ее занавес…

— Добро пожаловать!.. — раздался приветливый голос хозяина заведения, однако приветливость тут же схлынула. Уютная атмосфера сменилась ревущим адом, за стойкой все почернело, во мгле полыхнули алые глаза, а в уши ввинтился зловещий грохот: — ТЫ КТО ТАКОЙ И КАК СЮДА ПОПАЛ?!

— Йа герр Йоханнес из Мпораполберг, — раскланялся визитер.

На мгновение воцарилась тишина. Йоханнес напряженно застыл, ожидая, что в лоб врежется мясницкий тесак. А потом… мгла за стойкой схлынула, малый зал вернулся к обычному виду, камин снова стал мирно потрескивать, а лицо Паргоронского Корчмаря осветилось широченной улыбкой.

— Проходите, проходите, герр Йоханнес, — сказал он. — Давненько вы к нам не заглядывали. Однако впредь я попросил бы предупреждать о том, что вы… инкогнито. Я, знаете ли, нервно отношусь к незваным гостям.

— Очень жаль, что я был невежлив, — постарался убрать акцент Йоханнес. — Йа… я… йа принес вам сувенир, дорогой Корчмарь.

На стойку водрузилась клетка. Йоханнес стянул с нее платок, открывая набивного дракончика, и прокомментировал:

— Ручная работа, герр Янгфанхофен. Получил отпечаток личности мастера. Никого вам не напоминает?

— Привет, Пузан! — вцепился в прутья дракончик.

— Какой знакомый голос, — хмыкнул гохеррим. — А ему идет… клетка.

Подарок Янгфанхофен оценил по достоинству. Немного поразмыслив, он подвесил клетку к потолку, чтобы украшала интерьер.

— Давно подумывал завести канарейку, — сказал он. — Но это даже лучше. Чем я могу отплатить за такой чудесный дар, герр Йоханнес? Пива?..

Йоханнес очень любил пиво, особенно баварское. И именно его Янгфанхофен и налил. В его трактире можно получить напитки и блюда из любых миров.

Глядя, как фархеррим в лабораторном халате и кожаных брюках на подтяжках пьет баварское пиво, заедая его сосисками, Янгфанхофен улыбался все шире. Возможно, для него это и правда выглядит, как если б Лахджа нацепила очки с накладными усами… но ведь это работает?