Андрэ Нортон - Трое против Колдовского Мира: Трое против Колдовского Мира. Заклинатель колдовского мира. Волшебница колдовского мира
Впрочем, времени предаваться размышлениям не было, потому что вниз, с гребня холма, уже спускалось войско, которое мы призвали сюда; впереди шли вооруженные воины, а за ними несколько женщин, одетых в серые платья; каждая держала руки у груди, словно поддерживая свой колдовской камень, и был тот дымчатый камень таким же грозным оружием, как и мечи, которые крепко сжимали воины.
Видение было столь впечатляющим, что если бы я сама, собственными глазами, не видела процесса превращения с самого начала и до конца, я бы поверила в то, что это действительно настоящее войско, готовое к битве. А на земле передо мной все еще лежал один-единственный шарик, слепленный из земли и травы. Я хотела было отпихнуть его куда-нибудь, но поняла вдруг, что почему-то не могу этого сделать, и оставила его лежать там, где он лежал. Мы все четверо поднялись на ноги и вслед за армией, созданной нашими заклинаниями, пошли вниз по склону холма к реке.
Я не знаю кто из осаждающих первым взглянул на холм и увидел наше приближение, но волна темных сил накатилась на нас, и особенно неистовствовали серые. Наши воины врезались в гущу этой нечисти, размахивая мечами, и я поначалу опасалась, что враги почувствуют, что их противник не настоящий, что это лишь наваждение.
Сарны гарцевали кругами на вздыбленных конях, и в руках у них сверкали страшные огненные пики. Однако никто из тех, в кого они целились, не корчился в огне и не падал замертво. И когда воины нашего войска схватились с серыми, колдуньи, стоящие во втором ряду, послали вперед сияние своих камней. Лучи, коснувшиеся головы кеплиана, вызывали в нем такое безумие, что он с ужасным ржанием взвивался на дыбы и, неистово бия копытом, сбрасывал на землю всадника, тоже ослепленного блеском колдовского камня.
Наше превосходство было кратковременным, это я понимала прекрасно и вместе с родителями всем своим существом старалась как можно дольше удержать поток Силы, который питал созданное нами воинство; как только мы выдохнемся — оно тотчас исчезнет. Но силы наши были на исходе, мы уже едва переставляли ноги. На лбу у меня выступили капли пота, и все-таки я готова была держаться до последнего.
Войско, созданное нами, достигло, наконец, берега реки, и теперь сгусток желтоватого тумана, оставив в покое остров, плыл прямо на нас. Это облако было, в самом деле, настолько бесплотным, иллюзорным, что его не брали ни меч воина, ни луч колдовского камня; казалось, ничто не может его остановить.
Между тем, это странное облако подползало все ближе и ближе. Ни сарны, ни серые на том берегу не делали никаких попыток присоединиться к сражению, не пытались они и добраться до острова, а как будто дожидались, когда нам путь к отступлению будет отрезан окончательно, позволяя этому желтому туману завершить свое дело.
Неожиданно Джелита пошатнулась, вскинув руку, отец шагнул к ней и поддержал, обняв за плечи. Меня этот туман задел слегка, но мать потеряла большую часть своей силы. Безо всяких слов стало понятно, какая опасность исходила от этого мерцающего туманного облака. Однако и этому врагу не удалось смести наше войско, как выметают ненужный мусор, если оно намеревалось сделать это.
Наше иллюзорное воинство не упало замертво на землю, оно истаяло в воздухе, просто перестало существовать, потому что мы призвали назад Силу, которая наполняла жизнью этих созданных нами воинов и вела их в бой. Впрочем, они уже освободили путь, очистив этот берег, и те, кто находились на острове, сумели воспользоваться преимуществом, подаренным нами. Я увидела, как рентаны бросились в реку, а на их спинах качались люди, они хлестали огненными кнутами во все стороны, разгоняя остатки врагов. Вскоре, преодолевая огромными прыжками мелководье, рентаны подскакали к нам.
Кемок был, разумеется, в авангарде, а за его спиной сидела Орсия. С ее волос стекала вода, перламутровыми брызгами серебрилась кожа. За ними мчались еще четверо мужчин и две женщины, все из рода зеленых.
— Садитесь! — крикнул брат отрывисто и резко. Отец слегка подтолкнул Айлию к одному из зеленых, а затем помог матери взобраться на спину рентана, стоящего рядом. Я подала руку одной из женщин и уселась за ее спиной, а отец сел за спиной другой женщины.
Кеплианы и серые, которых наше иллюзорное войско разметало во все стороны, так и не успели объединиться вновь и помешать нам, а мы помчались на юго-восток, держась берега реки. Мы неслись во весь опор, зная, что нас преследует мерцающее смертоносное облако, и из всех врагов, которых мы встретили за сегодняшний день, именно оно было самым страшным и беспощадным.
Я обернулась, чтобы взглянуть на него: облако плыло уже не над водой, а над сушей и передвигалось очень быстро, ему ничто не мешало. Оно следовало за нами по берегу, и от того, как быстро оно будет двигаться дальше, зависела наша жизнь. Или смерть. Сейчас мы ни на миг не могли остановиться, чтобы сотворить новое войско, даже если бы у нас хватило сил вдохнуть в него жизнь.
Я никогда раньше не думала, что рентаны могут мчаться так стремительно, и теперь узнала, на что они способны, правда, ни за что на свете не хотела бы повторить подобное путешествие. Мне оставалось лишь уткнуться в спину женщины, сидящей впереди, буквально прилипнуть к ней и думать только о том, как бы удержаться и не упасть. Мир проносился передо мной так стремительно, что я закрыла глаза, чтобы не ослепнуть от мерцающих бликов, казалось, мы летели на крылатом коне, чье копыто ни разу не коснулось твердой земли.
Теперь мы мчались даже не по берегу, а над речными струями, все дальше и дальше на восток, отдаляясь от нашей цели. На мокром от речной волны гравии рентаны замедлили бег, хотя скорость по-прежнему была столь высока, что с ними не могла сравниться ни одна лошадь Эсткарпа. Я не осмеливалась больше оглядываться назад, поскольку время от времени нас настигало что-то — я чувствовала прикосновение, от которого покалывало кожу и казалось, будто меня хотят скинуть вниз, на камни. И это цепкое напоминание о том, что противник близко и он не пощадит нас, было для меня хуже, чем удар меча.
Однако рентаны могли устать, и я боялась представить, что будет, если они замедлят бег или остановятся передохнуть.
Наше путешествие по реке завершилось так же неожиданно, как и началось — рентаны вдруг пересекли поток и оказались на противоположном берегу, довольно далеко от острова. Здесь они развернулись и вновь побежали на запад. Но уже начали сгущаться сумерки, еще немного, и солнце закатится совсем, а ночь — это время, когда царствует Тьма. И она могла созвать на нашу погибель такие создания, какие никогда, не осмеливались появиться при свете дня. Мне думалось, что нам обязательно нужно найти цитадель, где мы бы могли укрыться в ночные часы. И я только надеялась, что мои спутники знают, что нужно делать.
Рентаны, наконец, замедлили бег, и я поразилась: только страшная усталость могла заставить их остановиться в месте, почти столь же опасном, как и то, откуда мы бежали. Мы стояли посреди открытой, голой равнины, где редкие чахлые кустики доходили рентанам едва до колен, и были видны здесь как на ладони. И нигде поблизости — никаких признаков светлых сил — ни голубых камней, ни даже просто ощущения покоя, которое мы нашли в том фруктовом саду. Нас было видно отовсюду, и вздумай враг напасть сейчас, мы оказались бы у него в руках.
Но зеленые соскользнули на землю со спин своих рентанов, и мы волей-неволей вынуждены были сделать то же самое. Очутившись на земле, Кемок сразу бросился к нашим родителям. Он был так же высок и силен, как Саймон, но более строен и гибок. Они с отцом долго смотрели друг другу в глаза, затем Кемок протянул вперед обе руки, отец сжал их и в ритуальном приветствии хранителей границы приложил руки сына сначала к правой, затем к левой щеке. Подойдя к матери, Кемок опустился на одно колено и склонил голову. Когда мать коснулась его головы, он поднял на нее глаза, и она провела рукой над его лбом, благословляя.
— Какая славная встреча в столь зловещий час, — сказал отец. — И мне кажется, это место не слишком безопасно, — добавил он, то ли утверждая, то ли задавая вопрос.
— Сейчас стоит полная луна, — отозвался брат. — В такую ночь для нас главное — свет, ибо тем, кто преследует нас, нужен мрак.
И все-таки, пожалуй, света луны было недостаточно. Зеленые двигались ловко и уверенно, словно уже не в первый раз им приходилось делать это: концами боевых кнутов они рисовали на земле звезду, заключив в нее пространство, на котором могли бы разместиться все мы. На концах этой обширной звезды они разожгли костры, кинув туда скрученные пучки сухой травы, а в середину каждого костра бросили кубик смолы размером с кулак. Огонь не вспыхнул от смолы сильнее и ярче, но и не поглотил подношение бесследно; от костров поднялись высокие тонкие столбы голубого света, ограждая нас от злых сил.
