akchisko_san1 - Рики Макарони и Тремагический Турнир
— Высоковато Вас навещать, Сивилла, — заметил он бодро. – Добрый день.
Последние слова заставили Трелони кивнуть на пасмурное окно, после чего она вздрогнула и плотнее закуталась в шаль. Рики с Селеной встали и поздоровались.
— Проверяете, насколько они усвоили дар за прошедший год. Могу я присутствовать? – невинно поинтересовался Дамблдор.
— Конечно, — оживилась Трелони. – Хотите чайку?
— С удовольствием, — улыбнулся Дамблдор, призвав к себе самый высокий пуфик.
Из чистого противоречия Рики вдруг захотелось потребовать себе кофе. Происходящее очень ему не нравилось. Никакой случайности не могло быть в том, что глава гриффиндорской мафии появился именно к его опросу. А Трелони приглашала учеников парами уж, разумеется, не затем, чтоб скорее кончить экзамен; ей‑то делать нечего. Отстранив следующую по списку Дору Нотт, в пару с Макарони Селену она позвала не столько затем, чтоб настроить против Рики, как делала это весь год. Просто она боялась остаться с ним одна. И, возможно, специально попросила директора зайти именно сейчас.
От этих мыслей Рики стал мрачнее тучи. Чай выпили молча. Селена, которую прорицательница всегда нервировала, закончила первая. Трелони поставила свою и протянула руку за ее чашкой, изучила содержимое и вернула Селене.
— Ну же, мисс Олливандер, что там? – спросила профессор. От того, как развязно она скопировала дружелюбную манеру Дамблдора, Селена поначалу пришла в замешательство.
— О, здесь нет ничего интересного, — пробормотала она с ходу. – То есть, вот самый большой символ, он означает ожидание и надежду. Не сейчас, в недалеком будущем это заполнит большую часть моей жизни. Меня ждет спокойное время…
— Затишье перед бурей, — удовлетворенно кивнула Трелони и отхлебнула из своей чашки. «Дура», — подумал Рики.
— Небольшие радости, — ровно продолжала Селена. – И что‑то, начавшееся в прошлом, будет иметь важные последствия для будущего. Вероятно, я буду страдать, — поспешно добавила Селена и подняла взгляд на преподавателя. – Все, мэм.
— Очень хорошо, милочка. Наконец‑то Вы начали предсказывать, как следует, — похвалила Трелони. Рики подумал, что со стороны Селены было очень мудро использовать любовь старухи к трагедиям. – Мистер Макарони, Ваш черед.
В присутствии директора Трелони обращалась к нему смелее. И застала врасплох: чашка Рики была наполовину полной.
— Возьмите мою, — любезно предложил Дамблдор.
Рики автоматически взял – и почувствовал, словно воздух уплотнился. Казалось бы, ничего особенного не происходило. Но атмосфера совершенно переменилась. Трелони и Дамблдор застыли в своих непринужденных позах, и он слышал, что они почти перестали дышать. Что бы ни скрывал директор, он был истинным гриффиндорцем, потому что, судя по взгляду Трелони, его поступок граничил с безрассудством.
Рики находил нечто противоестественное в том, чтобы предсказывать директору, но сопротивляться было поздно. Вспомнив слова Эдгара о драконе, он возблагодарил небо, что в его руках как‑никак не чашка профессора Снейпа.
Символы, зарисованные несколько раз себе, Селене, Доре, Бобу и Бетси, он помнил отлично. Поэтому, заглянув в чашку, Рики едва не вскрикнул.
— Сэр, — сказал он, — Вам уже давно и постоянно сочувствуют. Так будет длиться долгие годы. Предупреждения и Ваши сомнения идут параллельно, — Рики наморщил лоб, чувствуя, как собираются складки. – Вот, убедитесь.
Трелони жестом отстранила протянутую ей чашку.
— Это правда, Альбус, — печально возвестила она.
— Вы же знаете, Сивилла, — вздохнул Дамблдор. – «Хогвартс» — большая ответственность. А я с годами увы, не молодею.
— Особенно при некоторых учениках, — профессор опередила Рики, озвучив его мысль. По крепко сжатым губам Селены Рики понял, что и она уловила в происходящем двойной подтекст.
— Продолжайте, Макарони, — поощрительно кивнул директор.
«А Вам что, мало? Ну, погодите», – огрызнулся про себя Рики и склонился над чашкой.
— Совсем скоро произойдет нечто ужасное, – увы, Рики действительно видел этот знак. – Вот, рядом с Вами будет большая опасность для многих жизней. Вроде все обойдется, — расшифровал Рики, невольно задумывясь о заданиях третьего состязания и о том, не очевидно ли его предсказание и не уподобился ли он Трелони. – Вот страшная тайна, которую Вы храните много лет, — ладони стали горячими, хотя чашка остыла. Он перевел дыхание, чувствуя, словно время бежит, обдавая его брызгами секунд. – Это не первая тайна в Вашей жизни. И – катастрофа. Ее не будет. Перечеркнута трижды.
Трелони вскинулась и потянулась за чашкой, но передумала и опустилась обратно в свое кресло. Рики торжествующе улыбнулся.
— Можете идти, — прорицательница махнула в сторону люка.
— Поздравляю, дети. Вы определенно сдали, — сообщил вслед директор.
— Ну что? – набросились на них оставшиеся во главе с Дорой.
— Поторопитесь, пока не ушел Дамблдор. При нем она не цепляется, — ответила Селена и слегка подтолкнула Рики вперед. – Как ты? – спросила она, когда они остались одни.
— Чертовщина какая‑то, — тряхнул головой Рики, стараясь прогнать тяжелое ощущение, вызванное гаданием по директорской чашке. – Не могу понять, чего они ждут от меня, — и, вспомнив, проворчал: — Чай допить не дали.
Селена захихикала, и словно солнце рассеяло тучи в душе Рики.
— А ты здорово обрадовала Трелони, сказав, что будешь страдать, — похвалил он.
— Но в моей чашке было что‑то похожее. Я ничего не сочинила. Надеюсь, Дору Нотт не попросят погадать по твоей чашке, — сказала Селена.
— Ах вот вы как! – взвыло под ухом.
Вздрогнув, они повернули головы. Скорбное привидение Миртл глядело на них с таким осуждением, словно в подобных обстоятельствах только презренные негодяи смеют улыбаться.
— В чем дело, Миртл? – спросил Рики, противостояв смущению.
— Школа вот–вот падет под натиском врагов, — запричитала хмурая барышня. – Если даже здесь возможно такое…
— Миртл!
Рики вновь содрогнулся. Впрочем, не он один. К ним медленно приближался Кровавый Барон. Поравнявшись с Миртл, он покровительственным жестом возложил прозрачную, но с пятнами крови руку на плечо Миртл.
— Девочка, — сурово произнес он, – разве ты не знаешь, что секреты надо хранить?
Сам Рики на ее месте на некоторое время проглотил бы язык. Однако, либо за долгой срок привидения Кровавый Барон стал не так страшен, либо Миртл никому не делала столько чести, чтоб менять свой обычный стиль. Ее лицо скуксилось раньше, чем суровый призрак закончил последний слог.
— Ну конечно! – заревела она. – Я ничего не знаю! Никогда! Миртл – дура!
