Энгус Уэллс - Повелители Небес
Он подумал, прежде чем ответить:
— Мы Измененные, Давиот. Мы думаем и поступаем иначе, чем Истинные.
— Тогда, — сказал я, — получается, что разница между нашими племенами все-таки существует.
— И да и нет. — Аил заколебался и сдвинул брови, точно столкнувшись с неожиданно сложной и тонкой в решении задачей, непривычной и потому вызывавшей затруднения. — Полагаю, что наше происхождение само по себе подразумевает эту разницу. Вы, Истинные, создали нас как добычу для драконов и для того, чтобы мы прислуживали вам. Это, я думаю, и стало объединяющим фактором в нашей судьбе. Мы скорее дадим, чем украдем. Подумай: с тех пор как Дары ушли, оставив нас здесь, нам ведь надо было как-то выжить, несмотря на угрозу со стороны драконов. Если бы Измененные не держались заодно, они бы не уцелели. А сейчас? Беженцы, бывшие рабы — еще один объединяющий фактор. Если мы станем грабить один другого, то погибнем.
Полнейшая идиллия, как можно было в такое поверить? Хотя после искреннего удивления Илина и его спутников сомневаться в правдивости слов Аила не приходилось.
Я не мог не задать еще один вопрос, который волновал меня уже много лет:
— Ты говорил о драконах — они все еще существуют?
Аил развел своими могучими руками.
— Мне это неизвестно, — признался он. — Я ведь новенький здесь. В Требизаре, наверное, знают.
Требизар, опять Требизар. Там есть ответы на все вопросы. Просто рог изобилия какой-то. Мне очень хотелось поскорее добраться до этого города, но, когда я вспоминал, чем может закончиться для Рвиан приезд туда, это несколько охлаждало мой пыл.
Лес сопровождал нас в пути весь следующий день, а затем мы оказались в степи в предместьях обещанного Аилом города, самого большого из тех, что попадались нам по дороге. Поражало меня на сей раз уже не отсутствие стен, хотя и это продолжало оставаться непривычным, а размеры домов, высотой в три, а то и четыре этажа, причем создавалось ощущение, что уровень зданий повышался по минутной прихоти без всякого плана. Улицы, кроме тех, которые вели непосредственно в центр города, были немощеными, однако чистыми и довольно оживленными, как и полагается в городах, расположенных на скрещении торговых путей.
Утром мы позавтракали хлебом, сыром и фруктами, а затем Аил оставил нас на попечение Глина, а сам отправился за теплой одеждой для нас.
Он вернулся с полным снаряжением: толстые рубахи из хлопка, кожаные камзолы и штаны, сапоги для Рвиан, плащи для нее и Тездала. Что за погода ждала нас впереди? Хотя сюда и не распространялось действие чар Повелителей Небес, тем не менее мне трудно было представить, что лето когда-нибудь может кончиться.
Однако, когда мы двинулись дальше степью, холодный ветер задул с севера, где над горизонтом висели темные тяжелые облака. Где-то там, в далеких горах, наверное, шел дождь.
Дорога наша все поднималась, пели птицы в лесах, в которых вперемешку росли сосны и березы, желтел ракитник, в небе кружили орлы, и я опять вспоминал о драконах. В ту ночь мне вновь приснился мой старый сон, получивший теперь уже иное оформление.
Вокруг меня не было дубовой рощи, я стоял на скале среди гор. Штормовой ветер гнал тяжелые грозовые облака, вдали молнии яростно стегали землю. Я поворачивал голову, но вокруг никого не было… потом… Огромные желтые глаза в торжественно-безмолвном величии взирали на меня. Они казались мне безумно древними, наверное, вся мудрость и все тайны мира заключались в них.
Я спросил:
— Что тебе нужно?
Ответа не было, и я чувствовал, что глаза изучают меня.
Потом… сказать, что я услышал — нельзя, потому что ничего сказано не было, точно смотревший на меня обращался прямо по каналам моей нервной системы к внутренней сущности моего естества. То были не слова, лишь эмоции и ощущения… Призыв раздался в моей голове, кто-то звал меня.
Внезапно пала тьма.
Я проснулся, обуреваемый жуткой тоской, точно меня искали там, где я должен был находиться, но не мог откликнуться на призыв, все еще резонансом звучавший в моих кровеносных сосудах. Я содрогнулся и почувствовал, что Рвиан, прикорнувшая на моей руке, проснулась. Моя возлюбленная вскрикнула и схватилась за меня. Я погладил ее по волосам, бормоча утешения, полагая, что ей приснился дурной сон.
— Мне снилось… — сказала она, уткнувшись в мою грудь, и почти слово в слово повторила виденный мной той ночью кошмар.
Я нахмурился и сказал ей, что мне снилось то же самое, что и ей, а потом подозрительно осмотрелся вокруг.
Костер прогорел, но ночь и так была довольно лунной и звездной. Аил и Глин спали. Я посмотрел на Тездала, и по выражению, написанному на его обветренном и обожженном солнцем лице, понял ответ на свой вопрос, прежде чем успел задать его. Тем не менее я поинтересовался, не снился ли ему кошмар. Он кивнул, глаза его, широко раскрытые, смотрели так, точно он вот-вот ожидал встретиться ими с огромными желтыми глазами.
— Что это все значило? — спросил он.
Рвиан сказала:
— Это какой-то зов, меня словно тянуло куда-то.
— Или к кому-то, — уточнил я.
— К кому? — спросил Тездал.
— К драконам, — ответил я, не зная, что еще все это могло означать.
— Может ли быть так, что они еще существуют? — поинтересовалась Рвиан.
Я ответил:
— Не знаю.
— А они знают, — сказала она. — Откуда они знают про нас?
Я опять сказал:
— Не знаю. Не странно ли, что нам всем троим привиделось одно и то же?
Она согласилась:
— Да.
Мне показалось, что Рвиан страшно, и я крепче обнял ее и погладил по голове. Мне было хорошо рядом с ней. Спокойнее. Новый разворот моих видений почему-то беспокоил меня, но почему, этого я сказать не мог.
Когда наступило утро, я рискнул поинтересоваться у Аила и Глина, не беспокоили ли их кошмары, но Измененные покачали головами и сказали, что ничего подобного не происходило, так что я больше не спрашивал. Не знаю почему, только я чувствовал, что это нечто личное, касавшееся нас троих, и его лучше не открывать Измененным.
Много раз потом сон повторялся, но лишь тогда, когда мы ночевали под открытым небом. В этом было что-то от первобытной дикости и ощущения неограниченной свободы. Видения все меньше и меньше беспокоили меня, хотя я и ощущал некоторую долю опасности, которую как бы излучал этот безмолвный взгляд желтых глаз. Точно я стоял перед судом и чувствовал, что если не выдержу испытания, то мне придется туго, но вместе с тем почему-то испытывал уверенность, что сумею выдержать. Я не знал, что присудит этот суд и что произойдет потом, в какую бы сторону ни качнулась стрелка весов.
