Карина Демина - Ведьмаки и колдовки
— Он, — всхлипнула Евдокия, пальчиком указав на Себастьяна, каковой наблюдал за сценой, привольно устроившись на низенькой козетке.
Сидел.
Ногу за ногу закинул.
И кончик хвоста в пальцах крутит. А на физии — улыбочка, которая постепенно сошла.
Приближалась Модеста Архиповна медленно, точно зная, что жертве ее бежать некуда. А оная жертва завороженно уставилась на купчиху… и то сказать, ныне маменька самое себя в богатстве наряда превзошла. Платье ее из пурпурной парчи было щедро расшито золотом и каменьями, которые при малейшем движении вспыхивали, соболий палантин сполз с плеча, обнажая оное плечо, круглое, пышное и невероятно белое. Шею Модесты Архиповны обвивало золотое ожерелье, как по мнению Евдокии — какового маменька знать не желала, — более напоминавшее хомут с каменьями. В комплект к нему шли золотые браслеты-кандалы и массивные с виду серьги. Из высокой прически, подобием рыцарского плюмажу, торчали страусовые перья, крашенные в алый.
Выглядела Модеста Архиповна грозно.
— Ты мою кровиночку обидел? — поинтересовалась она и, вопрос подкрепляя, хлопнула веером по ладони. Звук вышел резким, и ненаследный князь, подпрыгнув, удивленно глянул на Евдокию.
Та кивнула.
И потупилась.
В конце концов, беглым девицам по возвращении к родительскому очагу надлежало принимать вид скромный, слегка раскаявшийся…
— Я?! — робко переспросил Себастьян, глядя на новоявленную родственницу с немым восторгом.
— Ты, — Модеста Архиповна стиснула веер, — скрал девку?
— Скрал, — вынужден был признать ненаследный князь, косясь на дорогого брата, который притворился, будто бы его в комнате вовсе нет.
— И не раскаиваешься?
— Уже начинаю…
— От и хорошо. — Модеста Архиповна протянула ручку и пощупала ткань Себастьянова пиджака. — Хорошая… почем брал?
— Понятия не имею. — Столь резкая перемена темы беседы несколько ошарашила ненаследного князя.
Модеста Архиповна нахмурилась, ибо легкомысленное отношение к собственным деньгам было ей непонятно. Этак тебе чего угодно втридорога всучат, а то и вовсе сатин за батист выдадут, находилися умельцы…
— Маменька, не отвлекайтесь. Меня тут, между прочим, украли и замуж выдали.
— От и ладно, давно пора было, — фыркнула Модеста Архиповна.
И Себастьян с облегчением выдохнул.
Но рано.
— Пускай. А моральная травма как же?
— Какая моральная травма?!
— Может, — Евдокия поправила одеяло и ненатурально всхлипнула, — я о красивой свадьбе мечтала… чтобы платье белое, подружки невесты…
— Доченька, у тебя нет подружек…
— Не важно. Ради такого дела завела бы… и цветы… храм… торжество… меня мечты лишили! Нежной! Девичьей.
Она ненатурально всхлипнула, и Себастьян заподозрил, что дело здесь вовсе не в мечтах.
— И я требую компенсации!
— Какой? — поинтересовался ненаследный князь, поглядывая на дверь и проклиная тот час, когда вздумалось ему чужую личную жизнь налаживать.
Зарекался же!
— Я на ушко скажу…
…и сказала.
— Нет! — Себастьян вскочил. — Да ни в жизни!
— Да, — упрямо повторила Евдокия и, сбив с его рукава несуществующую пылинку, добавила: — Тебе и делать-то ничего не понадобится… всего один снимок… пять минут работы!
— И позор на всю оставшуюся жизнь… я позориться не согласен.
Себастьян подумал и добавил:
— Бесплатно.
— Пять процентов, — с готовностью предложила Евдокия.
— Пять?! Пятьдесят!
…впрочем, торговался ненаследный князь мало лучше своего братца, который молча ждал завершения этой торговли, разве что хмурился с каждой минутой все сильней.
Сошлись на двенадцати с половиной.
— И как это понимать? — Лихослав старался говорить спокойно, но в голосе все равно прорезались рычащие ноты.
— Увидишь, — пообещала Евдокия и, поднявшись на цыпочки, поцеловала мужа в щеку. — Уверяю, тебе понравится…
…ему и вправду понравилось.
Спустя два месяца торговый дом «Модестъ» в числе иной рекламы, подготовленной ко Всепознаньской ярмарке, презентовал каталог товаров, исполненный в лучших эуропейских традициях. Гладкая бумага, полиграфия высочайшего качества, цветные снимки…
— Это возмутительно, — сказала престарелая княгиня Сувалкова, поднося к глазам лорнет. — Вот в мое время мужчины себе этакого не позволяли…
И сопровождавшие тетушку внучатые племянницы торопливо согласились.
Впрочем, княгиня на некоторое время о племянницах забыла и, сняв перчатку, перелистала каталог.
Хмыкнула.
И мысленно добавила, что в ее время мужчины позволяли себе много иных, куда менее безобидных вещей, а каталог…
— Дюжину, милейший. — Она кинула на прилавок увесистый кошель. — Пусть доставят к экипажу.
— Тетушка! — воскликнули племянницы слаженным хором. — Зачем вам столько?!
— Камины разжигать. — Княгиня повернулась к племянницам и вздохнула: курицы, как есть курицы, в кружевах и рюшах, иначе не задавали бы глупых вопросов. И, мысленно пересчитав благородных дам из попечительского комитета, в котором имела неосторожность председательствовать, поправилась: — Две дюжины. У нас в особняке много каминов…
Приказчик поклонился, заверив княгиню, что каталоги всенепременно доставят… и не только каталоги, ежели ее светлости будет угодно ознакомиться с продукцией фирмы, каковая отличается отменнейшим качеством и даже награду имеет… а ее светлость может в том убедиться лично… нет, не сейчас, но достаточно позвонить по нумеру, в каталоге указанному, и назвать модель… или просто озвучить свои пожелания, то в течение суток оную модель доставят на дом.
…а княгиня вновь вздохнула, прекрасно понимая, что ту модель, которая, собственно говоря, и вызвала интерес, ей не доставят, даже если она приобретет весь тираж…
— Безумие какое-то, — сказал приказчик, когда княгиня удалилась, сопровождаемая выводком внучатых племянниц, двух компаньонок, нескольких горничных и престарелой камеристки вида едва ли не более грозного, чем у самой княгини. — И что они все в нем находят?
Каталоги расходились с невероятнейшей скоростью…
Приказчик покосился на обложку, выполненную в черном глянцевом цвете, в который раз убеждаясь, что нет в картинке, оную обложку украсившей, ничего неприличного.
Унитаз.
Белый. Фаянсовый. Модели «Вершина Люкс».
И ненаследный князь Вевельский в алом домашнем халате… князь полулежит, спиной на один подлокотник опираясь, ноги на второй забросимши… притом что ноги эти были вызывающе босы. Хвост князя обвивает фаянсовую шею химеры, полы халата слегка разъехались… нет, помимо шеи, ничего видно не было, а обнаженная шея вполне в рамки приличий укладывалась. Но приказчика не оставляло нехорошее чувство, что одно неловкое движение…
