Людмила Астахова - Честь взаймы
И как-то незаметно для постороннего глаза в Палаты НеВечных набилась половина дворца. Радовало только то, что среди присутствующих нашелся командор Урграйн и его маги-экзорты в качестве боевой поддержки.
– Я сочувствую вам, милорд, – молвил как всегда подкравшийся незаметно Лласар.
А Раил с укором прибавил от себя:
– Я вас предупреждал, не обижайтесь теперь.
Зная, сколько на самом деле времени Росс уделяет работе, Император всецело одобрял его сугубо прагматичный подход к личной жизни – регулярное удовлетворение естественных желаний взрослого мужчины и никаких серьезных увлечений. И тут вдруг «завоевать сердце», «романтические чувства»? Добром это кончиться не может.
– Еще посмотрим, кому потребуется сочувствие, – прошипел Джевидж.
По дороге в Палаты НеВечных Фэймрил предупредили о случившемся, но она все равно вошла в залу на ватных ногах. Единственное, чего она не ожидала, это такого большого числа зрителей. И бóльшая половина из них абсолютно уверены в том, что они с Россом… Страшно не было, а вот стыдно очень. Словно она голая стоит. А все вокруг шепчутся, указывают на нее глазами, смеются. Как это глупо – чувствовать стыд за то, что думают другие люди о тебе.
Фэймрил сцепила зубы и высоко подняла голову. Глупо, конечно, цепляться за детские идеалы, но именно в этот момент она вспомнила про легендарную леди Кайльтэ, осужденную несправедливым судом на страшную и мучительную смерть. Леди Кайльтэ выслушала приговор стоя и не проронила ни слезинки, не промолвила ни словечка в свое оправдание, зная, что ее все равно не услышат.
– Мне нет прощения, – сказал Джевидж, подойдя ближе и заслонив спиной от назойливых разглядываний. – Но я защищу вас. Я не дам ему даже ненароком коснуться вас.
– Попытайтесь… пожалуйста…
– Фэйм, я не бросаю в беде свою… армию, – опасно хмурясь, заявил он.
«А мы, ославленные бесстыдными любовниками, даже не целовались ни разу, – неожиданно для себя подумала женщина. – Может, зря? Тогда, ночью, на кладбище, надо было не прятаться в сон от его столь очевидного желания, а ответить… и кто знает… Ведь Росс не стал бы унижать. Его прикосновения всегда были осторожными и… приятными. Теперь не было бы так обидно. Прелюбодейка, ни разу не знавшая иного мужчины, кроме мужа. Смешно».
Таких платиновых блондинов обожают любительницы холеных, тонколицых и холодных, ибо в моде ныне чувственные волоокие брюнеты. Уэн почтительно поклонился Императору и медленно, по-кошачьи стал подкрадываться ближе к тому месту, где стояла Фэймрил. Должно быть, без колдовского жезла, отобранного при входе во дворец, он чувствовал себя беззащитным, но держался великолепно – уверенный в себе хищник, ни дать ни взять.
«А ведь он меня старше, – подумал Росс, разглядывая врага. – Ему сейчас сорок пять, а выглядит на десяток лет моложе».
– Каковы ваши требования, мэтр Эрмаад? – спросил Раил.
– Ваше императорское величество, я желаю всего лишь восстановить свои права на женщину, с которой уже шестнадцать лет состою в законном браке. И забрать ее домой, – ответствовал мэтр с самым невозмутимым видом.
– Но это же абсолютно законное требование с вашей стороны, мэтр, – демонстративно поразился князь Ларкайинг. – И какие же могут быть препятствия?
– Не перебивайте меня, милорд! – рявкнул Император и терпеливо продолжил беседу с магом: – Позвольте узнать причину вашего отсутствия в течение последнего года?
– Некие непреодолимые обстоятельства заставили меня покинуть родину и целый год путешествовать по миру, – сказал Уэн и красноречиво посмотрел на Джевиджа.
– Уж не участие ли в прошлогоднем мятеже? – вежливо полюбопытствовал Росс.
– А разве я объявлен в розыск? Первый раз об этом слышу.
Конечно же, не было никакого розыска. Ольрину приказали изъять все доказательства.
Даетжина тоже молодец. Она знала, кого брать в компаньоны. Мэтр Эрмаад – достойная ей пара. Хладнокровен и изворотлив. Идеальное сочетание качеств для чародея.
– Вы оставили жену в неведении о своей участи в самый разгар беспорядков? Как странно! Почему же она бежала из столицы?
– Ваше императорское величество, мне неведомо, почему моя супруга решила оставить свой родной дом, бросить имущество и слуг на произвол судьбы. Но, я полагаю, Фэйм просто испугалась погромов. Она такая робкая и пугливая женщина. И легко поддается чужому влиянию.
И снова выразительно поглядел в сторону Джевиджа.
– И все же мне непонятна причина вашего поспешного и тайного… отъезда, – не сдавался Раил.
– Она… хм… касается состояния здоровья, – очень правдоподобно изобразил смущение маг, метя в самое уязвимое место государя, чей родной брат прославился на ниве лечения неприличных болезней.
«Гениально! Раил не станет уточнять, чтобы снова не поднимать болезненную тему. А ведь речь может идти о каком-нибудь… геморрое или камнях в желчном пузыре. Ты и впрямь достойная дичь, Уэн Эрмаад», – оценил меткость и дальновидность соперника Росс.
– Мне бы не хотелось признаваться в своих… неприятностях. Но теперь, когда все позади, я бы хотел восстановиться в супружеских правах, – покаянно молвил Уэн, поникнув головой с грацией, свойственной лишь духам природы – прекрасным чарриссам. – Надеюсь, дорогая Фэймрил не слишком пострадала от своей недальновидности?
Женщина молчала, словно окаменела и не слышала ни единого слова.
– По-моему, все предельно ясно, – усмехнулся лорд Нидриен. – Права мужа бесспорны. Не так ли, лорд Джевидж?
Узкая физиономия лорда-советника сияла от удовлетворения. Когда есть возможность навредить политическому оппоненту, дозволены все средства. Разве есть кому-то дело до того, что безвинная мистрис не доживет до рассвета?
– Ах, Фэйм, дорогая, разве вы не видите, что своим детским упрямством только усугубляете свое непростое положение? – делано всплеснул руками мэтр Эрмаад. – Возвращайтесь домой, мы все обсудим. Я же ваш муж, – мягко увещевал ее маг. – Не стоит окончательно губить свою репутацию.
Все внимание аудитории сосредоточилось на мистрис Эрмаад. В чьих-то глазах она наверняка выглядела как минимум дурой, утратившей представление о реальности. Сопротивляться воле законного мужа? Как она посмела! Но слишком многие понимали – чародей не простит и не пощадит неверную жену. Сомнений же, что у них с лордом Джевиджем давний роман, не было ни у кого. Варьировались лишь предполагаемые обстоятельства – либо лорд-канцлер сознательно провоцирует магов, либо… Темные и безумные страсти губили и не таких.
– Фэймрил, следуйте за мной. Я вам приказываю!
Маг уже не улыбался и не выглядел таким благостным душкой. От него на рест разило злобой, а на скулах ходуном ходили вспухшие желваки.
