Артур Баневич - Похороны ведьмы
Он послал молнию. Получилась слабая – возможно, из-за недостатка силы, может быть, из-за того, что рука плохо сработалась с чужой палочкой. Но попал он хорошо, в конский лоб. Как всегда, когда мечешь молнии, больше было гула, искр и дыма, чем реальных повреждений, тем более что он не сопроводил заклинание элементом телекинеза. В лихорадке боя ни один поглощенный азартом воин даже не заметил бы, что его ударили чем-то настолько нежным. Но кони – не люди, и такого типа чары всегда на них воздействовали.
Изумленное животное вначале подскочило на сажень, а потом, взбрыкивая каждые несколько шагов, ржа и мечась из стороны в сторону, помчалось галопом к покрывающему Чернуху лесу. Ездок – видимо, не из худших, судя по тому, что не дал себя сбросить, – был достаточно разумен и ограничился тем, что ухватился обеими руками за конскую шею. Копье он, конечно,упустил.
Сотней шагов дальше левый фланг бельничан достиг закованных в латы арбалетчиков. Наездник справа, вооруженный только мечом, рубанул брюхатого, попал в парад из стального лука и проехал дальше, натягивая поводья и пытаясь задержать лошадь. Наездник слева на полном ходу ткнул лошадь щитоносца. Щитоносец, в этот момент закончивший натягивать арбалет, просто повернулся спиной и принял удар на солидно окованный осадный щит. Он немного недооценил противника, и его бросило на четвереньки, но пострадал он не очень. И прежде чем подняться, кинул напарнику уже готовый арбалет.
– Помоги им, – буркнула Ленда. – Остальных троих я задержу сама.
Трое бежали через заснеженный луг. До командира и какого-то крестьянина с топориком было еще шагов сто, до бородатого лучника, гнавшегося за Лендой от самых разломанных саней, – наполовину меньше. Дебрен заколебался. Лучник в расчет не шел, тем более что, истратив все стрелы, он освободился от лука и бежал, размахивая мечом. Но, кроме него, были еще двое. И пожалуй, не больше двух шансов послать в них болт. Если Ленда хотя бы раз промажет или неверно учтет время…
– Ну давай! Я справлюсь сама!
Он побежал. Не очень быстро. Решил, что если приблизится к арбалетчикам шагов на пятьдесят, может, чуть ближе, то сумеет достать молнией коня и вовремя вернуться, если у Ленды не получится.
Он обернулся на полпути, и, конечно, аккурат тогда у него под ногами должен был вырасти какой-то заваленный снегом ствол. Сквозь свечки в глазах, ныряя щукой на землю, он успел увидеть, что у Ленды все получилось. Командир кордонеров – возможно, не так резко, как он, зато с болтом в ключице, – как раз в этот момент валился на спину.
– Вон, хамы, с морвацкой земли! – неожиданно забухал гулкий, ассоциирующийся с пустой бочкой голос. – А ты не трогай арбалет, обосранец!
Дебрен приподнялся, встал на четвереньки. Он не верил своим ушам. Причем вовсе не потому, что оба всадника сумели удержать коней и ловко развернуться в добрых двух бросках камня от пограничного холмика.
– Ты труп! – рявкнул вооруженный мечом бельничанин, все еще не выпуская из рук выщербленное неудачным ударом оружие. Но поражение, пожалуй, не на шутку разъярило его, потому что острие оказалось под бедром, а освободившиеся руки уже укладывали болт в сорванный со спины арбалет. Дебрен сначала подумал, что солдат сдурел, и лишь спустя мгновение сообразил, что повернувшийся спиной наездник прошляпил один из важнейших по всей стычке моментов.
– У него арбалет натянут! – закричал магун. Он был уже пресыщен видом крови и смерти. – Брось это, дурень!
– Я? – закричали почти в один голос оба обладателя натянутых арбалетов: и конный, и пеший. Но только из-под надвинутого на глаза капалина дыхнуло паром и гораздо более громким криком: – Дерьмо и вонь! Дебрен, ты?!
Дебрен ответить не успел. Наездник, игнорируя добрый совет и воспользовавшись тем, что одетый в желтое человек на мгновение потерял его из виду, молниеносно изготовился к выстрелу.
– Збрхл!! – предостерегающе выкрикнул щитоносец. Второй наездник, заорав во весь голос, чтобы придать себе храбрости, выставил далеко вперед копье, кинулся в нападение. Что-то засвистело.
Дебрен взмахнул палочкой и остолбенел, наполовину от недоверия, наполовину от ощущения неотвратимого поражения. Голубая шаровая молния, несущаяся со скоростью стрелы, пролетела между левым локтем бельничанина и гривой его коня, мягко свернула и саданула второго пограничника по крестцу так, что из наконечника копья сыпанули искры. Мгновенно рухнули и наездник, и конь. Но было уже поздно.
Збрхл повернул голову, подхватил арбалет – и тоже поздно. Бельничанин опередил его на одно мгновение. И с такого расстояния промахнуться не мог. Если бы, конечно, выстрелил.
Болт Ленды опередил его на два мгновения. Солдат освободил спуск. Но кусок стали и древка, торчащий между ребрами, уже застрял глубоко в желудке. Болт, выпущенный в последний момент, ударил в капалин Збрхла, сорвал его с головы ротмистра, высек сноп искр. Збрхл покачнулся, закружился. Щитоносец подскочил, втиснулся между товарищем и бельничанами и тут же медленно опустил обнаженный меч. Оба пограничника лежали неподвижно.
– Збрхл?! Как ты?! – Дебрен пробежал несколько шагов, потом резко остановился, испугавшись за Ленду.
– Как я?! Что значит как я?! – возмутился ротмистр, ощупывая лоб и слизывая кровь с пальцев. – На три шва меня саданул! После трех прибавка за раны причитается!
– Збрхл, – пробормотал щитоносец. – Мы ж не на службе! Ты по личному делу по башке получил.
Дебрен проверил, что с Лендой. Походило на то, что все в порядке. Нападение задохлось, потеряв командира, все оставшиеся на ногах бельничане разбежались кто куда, не заботясь ни о раненых, ни о брошенном оружии.
– На службе – не на службе! – неожиданно зарычал Збрхл. – Наклал я на это! Если на мою родную страну нападают, так я последний болт от себя отниму, а скотам в задницу влеплю! Натягивай арбалет, Генза! Перестреляю вонючек! Перебью в патриотическом порыве! Да здравствует Морвак! Бей бельницких кобелей!
Ленда поднялась и собрала оставшиеся болты.
– Не хочу вмешиваться, – закричал Дебрен, все еще крутясь на месте и не в силах решиться, в какую сторону идти, – но это противолатные болты, чертовски дорогие! Пожалей бедолаг, ротмистр. Им и собственный князь зады похлещет…
– Они на мою родину нападают. – Збрхл обвиняюще махнул рукой. – Знаю я их, разбойников, племя плюгавое и предательское! В деревню ворвутся, кур и овец наворуют, девок и овец перепортят. Не к лицу солдату арбалет при ноге держать, ежели гражданское население от варварских нападений страдает.
– А по-пьяному в людей стрелять к лицу?
Повернулись оба – и Збрхл, и Дебрен, одинаково удивленные тоном вопроса. Только что чудом спасенная Ленда отнюдь не выглядела разомлевшей от благодарности, теряющей сознание от внезапного облегчения или хотя бы удовлетворенная.
