Вениамин Шехтман - Мэджик юзеры
— Э-мм… тут бывал человек. Пролетал на блестящей ракете. На трубе. Ты знаешь, куда он полетел дальше?
Странный филин распахнул глаза и в том же ритме что и бормотал, речитативом ответил:
— Нет, я не знаю человека с усами, блестящую штуку я тоже не видел, но я посоветуюсь со своими друзьями, а что усатый тебя чем-то обидел?
— Да. И очень крепко. Пойдем к твоим друзьям и давай поторопимся.
Филин, пока Лера говорила, продолжал что-то бормотать прикрыв глаза, но как только она закончила вопрос, повысив голос отозвался:
— Идти никуда нам вовсе не надо, все мы говорим своими головами, моя голова полна моих друзей, а в их головы я тоже могу запросто залезть, ты ничего про нас не знаешь я не знаю ничего про тебя, но ты пришла ко мне с вопросом, родная, а мало кто любит вопросы как я.
Умолкнув филин некоторое время сидел, тихо бормоча и помаргивая желто-зелеными глазами, а Лера стоя рядом притопывала и постукивала ладонью по пню, очень уж оказался заразительным ритм филиновой речевки.
— Вот что узнал я от своих друзей: этот твой усатый, он ротозей, он потерял одну дурную вещь, такую же негодную как в моих перьях клещ.
— Что он потерял? И где?
— Летела ракета и стала крутиться, возле того места где речка родится, усатый гадкую бутылку уронил, такую бутылку чтобы кто пил, тот сразу умирал, сгорал как береста, едва одна капля упадет в уста, эта бутылка долго лежала, все вокруг она отравляла, один мой друг чуть не сгорел, но ему повезло яд дотечь не успел, плохая крышка, три капли пролилось и от этого яда погиб огромный лось, но к вечеру один колдун-рыбоед, забрал бутылку и теперь ее нет, этот колдун знал куда идти, он ждал бутылку минут не больше пяти, но целый день бутылку он не забирал, наверное усатому он не доверял, потом забрал и к себе понес, вот и все что мне узнать удалось.
— А где этот колдун ты можешь узнать? Мне непременно его надо повидать.
— Конечно могу, проблем никаких, сейчас скажу, только спрошу своих. Я все узнал, иди по реке, за день дойдешь, коль пойдешь налегке, а если захочешь побыстрей туда попасть, возьми ту лодку где лежит рыбачья снасть, эту лодку тот колдун и притащил, а зачем не знаю, он нам не сообщил, только ты осторожна будь, не пытайся через чащу срезать путь, всякие твари тебя могут подстеречь, в этом лесу не жди приятных встреч.
Совершенно очарованная бормотуном, вовсе не заслуживавшим нелестной игошиной характеристики, Лера, засунув руку по плечо в пень, пригладила взъерошенные перья и быстро пошла на звук ручья. Там, возле обильно струящейся из под камней воды, она увидела дочиста обглоданные лосиные кости, а поискав в кустах, нашла плетеную плоскодонку. Выкинув из нее верши, Лера дошла до места где речушка разливалась достаточно для того, чтобы открывать навигацию и спустила плоскодонку на воду. Течение было быстрым и оставалось только не давать лодке ткнуться в берег. Освоившись с широким веслом, Лера погнала лодку вниз по течению.
Речка не петляла, течение, хоть и не сильное, помогало Лере, а сама она, знай работала веслом. Три удара с одного борта, три с другого. Будь на месте плоскодонки каноэ, оно бы птицей неслось от мощных Лериных гребков. А так, вперед она, конечно, продвигалась, но суматошно рыскала носом и двигалась не по прямой, а плавным зигзагом. Зато, у лодчонки оказалась небольшая осадка, даже при такой нагрузке, на которую она явно не была рассчитана.
Не будь Лера целительницей, от непривычной работы веслом, да еще и в заданном ей, отнюдь не прогулочном темпе, спина бы у нее разламывалась уже через час, а руки дрожали бы от усталости еще раньше. Но Лера, к счастью, была чужда таких проблем и сбавить ход ее заставило не утомление и не набитые веслом мозоли (они честно появлялись, но тут же и исчезали), а сигнал тревоги поданый ее бижутерией.
Мощно табаня веслом, Лера сперва остановила лодку, а потом чуть продвинула ее вверх по течению и, выскочив на берег, затащила плоскодонку в кусты. Идя берегом, ей удалось миновать место, на траверзе которого запищало кольцо, но ненамного. Потрогав ожерелье, Лера убедилась что оно прежних размеров, значит она снова активировала не ловушку, а сигнализацию. Такую же, как возле пня бормотуна. Или, что куда более вероятно — совсем другую. Магические алармы вещь заурядная, но штучная. Сколько колдунов, столько и вариантов.
Не раздумывая, Лера пошла дальше, предусмотрительно включив пару магических устройств, вмонтированных в кольца. И вскоре поняла, почему на воде сигнализация сработала раньше. Видимый только благодаря одному из колец, да и то в виде дымчатого силуэта, посреди реки стоял плот. Вернее, паром, поскольку от него к обоим берегам тянулись канаты, сходящиеся на большом барабане — вороте. И плот и лачуга на нем, и канаты и ворот виделись сплошным фиолетово-серым силуэтом, без ярких синих пятен, а значит, никого там не было и уже давненько.
Но кого-то ведь сигнализация оповещала? Или работала вхолостую? Надеясь на первое, Лера подошла к вбитой в берег свае с блоком, от которого уходил канат к парому. Подоткнув подол, села прислонившись спиной к свае и стала ждать. Неплохо было бы стать невидимой, но во-первых у Леры не было для этого средств, а во-вторых, более чем вероятно что тот, кто сумел замаскировать паром, умеет и обнаруживать невидимок. Да и как-то немного претила Лере мысль о скрытности. Хоть и разумно, но… невместно.
Ниже по течению, возникла и быстро приближалась лодка. Она как и паром была различима только с помощью чар, но виделась иначе: ярко-синяя, а стоящая на корме фигура ловко управляющаяся длинным веслом — голубая.
Лера встала и помахала рукой.
— Сюда давай! И невидимку скинь, мешает!
Только когда Лера подкрепила свое требование изрядной толикой мигрени, фигура послушалась и, подогнав лодку к берегу, сбросила чары невидимости. Оказавшись тощим коротконогим человеком в наряде из рыбьей кожи. Со слезящимися глазами и с красным лицом, перекошенным от боли.
— Убери, пожалуйста! Все! Видишь, я все сделал.
— Потерпи. Выйди из лодки, расставь руки в стороны и растопырь пальцы. Рот открой и не шевели языком.
Когда краснолицый сделал как велено, Лера прекратила его мигрень и спросила.
— Кто тот, кто передал тебе бутылку с ядом?
— Да я же не затем… Он сам тогда сказал, а мне нельзя, а его только ядом и можно достать было…
Лера приложила палец к губам.
— Цыц! Я не спрашиваю зачем тебе яд, это мне совершенно не важно. Кто тебе его принес?
— А, это этот, Си… Се…, ох, я не помню, толи Сисрок, толи Сесрак, вот одно из двух.
— Кто он? Подробно.
Краснолицый, собираясь с мыслями, опасливо посмотрел на Леру, хотел было что-то спросить, но не решился.
