Стивен Дональдсон - Сила, которая защищает
Кавенант пристально смотрел в дальний конец мыса, а темные окна на верхушках башен слепо взирали на него, словно бездушные глаза, тусклые и отвратительные. В первый момент зрелище просто ошеломило его. Но когда эмоции схлынули, он начал размышлять о том, как подойти ближе к крепости, оставаясь незамеченным для стражей. Хотя в башнях не было видно никакого движения, он не сомневался в том, что они охраняются; вряд ли Презирающий мог оказаться настолько неосторожен. Можно было, конечно, дождаться темноты, но где гарантия, что он не свалится с обрыва или не упадет в какую-нибудь незаметную трещину в земле?
Он обдумывал свою задачу так и эдак, не находя решения, но в конце концов пришел к выводу, что стоит попробовать просто подойти к Яслям. Это было не более невозможно, чем все, что он делал до сих пор. Земля, которую ему предстояло пересечь, была сильно изрыта, вся в ямах, щелях, грудах окалин и каменных обломков; в случае чего, ему было бы где укрыться.
Он вернулся в лощину и по ней двинулся к обрыву. Теперь океан был совсем рядом, хотя из-за серных испарений лавы, которыми по-прежнему был насыщен воздух, не чувствовалось морских запахов; но он не обращал внимания ни на что, кроме опасности, которая могла подстерегать его по мере приближения к обрыву. Здесь он снова взобрался на высокий холм, чтобы как следует оглядеть окрестности.
К своему облегчению, он заметил в земле несколько больших расщелин. Точно шрамы на изъеденной временем коже, они тянулись от самого подножия холма, где он стоял, через весь мыс. Если бы ему удалось незаметно пробраться в одну из них, он смог бы без опасений почти приблизиться к Яслям.
Он порадовался тому, что за время этого похода, его белый некогда плащ приобрел такой цвет, который позволял ему совершенно сливаться с окружающей местностью. Собрав все свое мужество, Кавенант побежал вниз по склону холма и свернул в ближайшую расщелину.
Она оказалась недостаточно глубока, чтобы он мог двигаться в полный рост; однако, где ползком, где пригнувшись, он мог продвигаться вперед. Правда, ему постоянно приходилось продираться сквозь паутину, попадавшуюся на каждом шагу.
Здесь воздух был не только не горячим, как возле Убийственного Жара, – напротив, в нем заметно ощущалось морозное дыхание зимы. Холод проникал под одежду, лицо и борода начали покрываться инеем. Земля была очень тверда, и каменные обломки, по которым приходилось ползти, причиняли сильнейшую боль коленям. Голод терзал его неотступно. И все же, стараясь не обращать на все это внимания, Кавенант неуклонно продвигался вперед.
Выбравшись из расщелины, он побежал, укрываясь то за грудой шлака, то в глубоких ямах. Но в конце концов он добрался до ровной поверхности – настолько гладкой, что на ней совершенно невозможно было укрыться. Шум моря был еще слышен; иногда он ощущал сильное течение воздуха из вентиляционных отверстий крепости. Он должен был заставить себя преодолеть открытое пространство, должен был преодолеть свой страх, вызывающий нечто вроде головокружения. И он сделал это. Добравшись до шероховатого подножия скалы, на которой возвышались сторожевые башни, он упал, прижался к валуну и некоторое время лежал, тяжело дыша, дрожа от холода и со страхом прислушиваясь к звукам, доносящимся из башен.
Однако не было никаких признаков тревоги – ни криков, ни топота бегущих ног; он не слышал ничего, кроме звука своего собственного хриплого дыхания. Либо стражники и вправду его не заметили, либо они уж очень тихо подготовились к тому, чтобы захватить его. Собрав остатки сил, он начал карабкаться по скале.
Подъем давался ему с величайшим трудом. Из-за слабости и головокружения онемевшие пальцы лишь царапали скалу, не в силах уцепиться, ноги то и дело соскальзывали. Временами он останавливался с сильно бьющимся сердцем, когда слышал – или думал, что слышит – то лязг внутри скалы, то шуршание песка за спиной – звуки, которые могли означать, что кто-то подкрадывается к нему. Но потом он снова заставлял себя ползти дальше. Слабый, одинокий, дрожащий, беззащитный, одолеваемый головокружением, он продолжал борьбу, смысла которой не понимал. Но он зашел слишком далеко, чтобы отступать.
Теперь он забрался так высоко, что ни о каком укрытии не могло быть и речи, однако его спасало то, что под этим углом с башен уже было трудно разглядеть что-либо на поверхности утеса. На последних метрах подъема он уже почти не боялся быть замеченным, сосредоточив все свои силы, внимание и энергию на том, чтобы просто передвигать руками и ногами, подтягивая тело вверх.
Наконец он добрался до вершины. Спрятавшись за огромным валуном, он бросил первый взгляд с близкого расстояния на то, что представлял собой вход в Ясли Фоула.
Это было гладкое, симметричное, лишенное каких бы то ни было украшений отверстие, прорубленное в скале. По бокам он был обрамлен массивными камнями, обточенными и отшлифованными, такими же серыми, как небо над ними, и это делало его похожим на вход в священный склеп.
Перед самым входом стояла удивительная фигура – высокая, как Великан. Существо имело три головы и три пары глаз – так, чтобы оно могло смотреть в три стороны сразу; его поддерживали три мускулистые ноги, похожие на треножник. Три руки находились в постоянной боевой готовности. В каждой был зажат сверкающий палаш, и кожаная перевязь надежно защищала руку. Длинный, обтянутый кожей щит прикрывал мощный торс. Существо было настолько неподвижно, что Кавенант засомневался, живое ли оно. Но потом оно моргнуло, и Кавенант заметил его жуткие желтые глаза. Они все время буравили взглядом вершину утеса, высматривая врагов.
Но если существо и заметило его, оно не подавало виду. Спустя некоторое время Кавенант понял, в чем дело. Страж был поставлен в таком месте, откуда мог обозревать весь мыс, но не то, что находилось рядом. Теперь, припав к земле у самого входа в крепость, Кавенант оказался недоступен его взгляду. Но, чтобы проникнуть в Ясли Фоула, ему непременно нужно пройти мимо грозного стража.
Он не представлял, как можно это сделать – сражаться с существом явно было совершенно бессмысленно. Лежа на земле в ожидании некоего озарения, которое подсказало бы, что делать, он чувствовал, как растут в нем страх и бессилие.
Чувствуя, что, если и дальше лежать здесь, это может привести к полному параличу воли, он постарался успокоить дыхание и собрать все свое мужество, приглядываясь к камням, стоящим у входа. Единственное, что ему приходило в голову – под их прикрытием подкрасться поближе и, ворвавшись внутрь, попытаться убежать от стража. Он находился так близко, что тот, казалось, мог учуять его запах, услышать шорох движений и даже стук сердца.
