Мэрион Брэдли - Два завоевателя
Это была бездна, он стоял на краю ее. Легко сказать: будь что будет… Если бы это касалось его одного. А Мелисендра, а Эрленд? Пристукнуть Барда или сыграть в наивную порядочность. В доброту. Зачем? Тем более когда на кону его голова. Еще не срубленная… Но за этим дело не станет.
— Я так понимаю, у меня нет выбора? — спросил он.
— Нет, ваи дом. Сами понимаете, никто, кроме вас. — Кендрил замялся. — Есть одна загвоздка. Вы были обручены с дочерью короля Одрина, однако прямой наследник Одрина непопулярен в народе. Крайне непопулярен… Особенно с тех пор, как королева Ариэль сбежала из страны. Вы должны назначить наследника, и, поскольку братьев у вас нет — я имею в виду живых, — следует узаконить вашего сына. Все знают, кто его мать, так что вам придется жениться на домне Мелисендре Макаран. Я, конечно, хотел сказать, на леди Мелисендре, ваи дом. Армия поддержит вас.
Спустя несколько часов при тусклом свете масляных ламп в другой часовне Пол Харел, осужденный на пребывание в камере забвения, короновался и тут же вступил в брак ди катенас с Мелисендрой Макаран, лерони. Когда по праву старейшего мастер Гарет соединил их руки, надел медные браслеты и объявил: «Теперь навечно вы едины», — в голове мелькнули две мысли.
Одна касалась Эрленда — ему пора было в постель.
Другая — хотелось посмотреть на лицо Барда, когда тот узнает, что двойник устроился на его троне… и подарил ему королеву! Черт побери, да где же он?
8
Отъезд задержался более чем на сутки — Варзил оказался заваленным грудой дел, к тому же он долго подбирал человека, который мог бы заменить его, так что в путь они отправились утром следующего дня. Мелора, как обычно, ехала на ослике и, заметив взгляд Барда, со смехом призналась, что до сих пор сидит в седле как куль с мукой. Бард пожал плечами. Мелисендра прекрасно смотрелась на лошади, однако его интересовало только ее тело; сама по себе она вызывала раздражение. Это тоже было удивительно. Мир открывался ему какими-то новыми неожиданными гранями. Прежде он смотрел на окрестности только с точки зрения тактики — годится ли тот лесок для засады? Теперь он неожиданно поймал себя на мысли, что удивился тому, над чем прежде смеялся.
«Возможно, Мелисендра могла бы полюбить меня. Но так невыносимо было ощущать ее взгляд, тем более прислушиваться к советам или интересоваться ее мнением. Я хотел навсегда забыть о том, как поступил с ней. Все из-за этого. Видно, покалывало откуда-то изнутри… Ведь с ней я поступил куда хуже, чем…»
Осень легла на Киллгардские холмы — самое чудесное время года на Дарковере. Но не сейчас… Повсюду проплешины разрушенных деревень, сожженные леса, привкус пепла во рту.
В любом случае, как бы Барду ни было трудно, он должен возродить Астуриас. Войны прокатывались по родной земле, и тамошний пейзаж ничем не отличался от здешнего. Те же щемящие сердце нелепости — одевшееся в багрянец ореховое дерево, а за ним — пепелище; сады, где по утрам посверкивал иней, — и полное безлюдье. Разбитые дороги, порушенные мельницы, угрюмые, одетые в рванье, обозлившиеся до крайней степени крестьяне. Зачем все это? Хотя бы один год выдался, когда можно было бы спокойно засеять пашню и убрать урожай. Он слыхал, что кое-где крестьяне начали сеять по полянам в глухих чащобах, переходили на подсечное земледелие, как много веков назад. Урожаи хилые — ни налогов не собрать, ни семью прокормить. Дети мерли как мухи, сколько ни рожай. Впереди большая война с Хастурами — зачем она? Что толку разгромить их в сражении, выиграть кампанию, если земля не накормит ни победителей, ни побежденных. А еще надо восстанавливать Башню в Хали, и на это нужны денежки. Восстанавливать придется — куда деться, иначе совсем одичаем. Кому-то надо лечить людей…
Между тем Варзил, Мирелла и Мелора мысленно беседовали о том, как восстановить Хали. С Башни разговор перекинулся на сожженные клингфайром деревни и залитые разжижающим кости туманом холмы Венза. Вспомнили о детях, мрущих от белокровия, голода, заразных болезней…
Какая же это война? Это безумие, кошмар!.. Стоило только сопоставить цели и результаты с ценой победы, и волосы начинали шевелиться на голове. Дома надо уволить с военной службы всех лерони, разорвать контракты; если отец откажется присоединиться к договору, пусть ищет себе другого главнокомандующего. Он, Бард, заработает себе на хлеб и в наемниках. Дело привычное…
Мелькнула мысль — если уж отцу так хочется ради завоевания Ста царств обратить весь мир в пустыню, пусть наймет Пола. Тот вполне сгодится для этой цели.
«Пол… Он такой же безжалостный, каким я был раньше. Ему это сподручно, ларан на него не действует. На ужасы насмотрелся вдоволь — и ничего. Только закалил душу. Вот пусть и громит, сжигает все вокруг».
Он почувствовал, что способен убить Пола. Уже не за то, что тот сам по себе представлял угрозу его власти, его положению при королевском дворе. Теперь Бард ненавидел его как человека, которым в сущности совсем недавно был он сам. Теперь знал, как тот опасен, как разрушительна жажда власти — мания, обуявшая его; как смертельно опасна сила в руках безжалостного, жестокого человека. Знал, что Мелисендра будет горевать, и был готов приложить все старание, чтобы убедить Пола отказаться от подобных греховных замыслов. Но у его двойника не было того испытания, через которое прошел он, Бард. Тот все еще горит желанием исполнить «великий замысел», ради него готов пожертвовать чем угодно, даже Мелисендрой.
Однако возможно ли вмешиваться в чужую жизнь, навязывать свою точку зрения? Но они с отцом уже впутались в эту историю. Теперь Бард понял, с кем он имеет дело, и возвращение того в исходную точку будет вполне справедливым воздаянием. Тогда и он, Бард, снимет грех с души и забудет кощунственную мысль, которая пришла ему в голову, когда он в первый раз заглянул в лицо двойника.
«Придет день, когда я буду вынужден убить его, или он сделает это первым…»
Так они ехали на запад, пока дорога не уперлась в развилку. Астуриас лежал на севере, однако Варзил предупредил Барда, чтобы тот не сворачивал.
— И ты, и Мелора еще способны родить детей, так что нам лучше сделать крюк и объехать зараженную землю. Если кто там побывает, может не надеяться на здоровое потомство. Эта область лежит так близко от Нескьи, что меня иной раз охватывает тревога — в безопасности ли Башня? В моем возрасте это не имеет значения, но у вас обоих могут появиться дети. — Он засмеялся, потом поправился: — Я имел в виду у каждого в своей семье.
Тут все засмеялись, а Бард: заметил, как Мелора искоса глянула на него, и сердце затопила радость. Душа чуть оттаяла. Ни разу за всю его жизнь женщина не смотрела на него такими глазами, никогда при этом он не испытывал щенячьей радости.
