Анатолий Нейтак - Путь наверх
— Кто вы такие?
Смутно знакомый резкий голос — точно спица в спины. Сопровождаемый дыханием чужой магической силы (немаленькой, к слову). Всё так же дружно трое развернулись. Непоседа на сей раз промолчала, ответила Копоть.
— Доброго дня, Старшая Кеваэ. Мы можем увидеть Мать?
— Сучка!
Кеваэ Трость скривила рот, глядя на знак Ордена Чаши, открыто висящий на груди Реники. Маленькой Реники, одетой в дорожную мантию тёмного целителя.
— Так и знала, — прошипела она, — что из этой дурной затеи ничего доброго не выйдет. Вас что, вышвырнули?
— Нет, — спокойно сказала Горка. — Мы успешно закончили первый, подготовительный этап и теперь готовы учить других.
— Да неужели? — Кеваэ фыркнула, переводя взгляд на неё. — Чему учить-то? Этими мужскими игрушками махать, которыми ты себя увешала?
Спокойствие Луэн было непоколебимо.
— В том числе.
— Что с Матерью, Старшая? — напряжённо спросила Непоседа.
— С ней всё благополучно. А вот с вами, я посмотрю, не очень. Чтобы не сказать, совсем не благополучно.
— А ты не суди, Трость, — Тефари неожиданно и как-то пугающе успокоилась. — Подруги, давайте-ка зайдём к… Матери.
Она успокоилась, а вот Луэн — наоборот.
— Рыжая?
— Кажется, пока нас не было, в Урочище произошёл небольшой такой переворот. — Голос Непоседы был прямо-таки ледяным. В отличие от взгляда, в котором Кеваэ с запоздало проснувшимся беспокойством заметила необычную силу. Слишком много новой силы. — Надо пообщаться с Аннейо, тогда я скажу точно.
— Сёстры, не вздумайте…
— А тебя мы спрашивать не будем, — тихо и почти ласково сказала Реника. От её взгляда Кеваэ бросило в дрожь. А ещё пуще — от стремительной уверенности, с которой бесплотное дыхание воли тёмной целительницы пробежалось по телу Старшей, на мгновение задержавшись в районе сердца, напротив горла и поднявшись ещё выше, к средоточию души и разума.
Защитные амулеты не помогли. Копоть проигнорировала их с царственной брезгливостью, как опытный вор — простой засов без единого секрета.
— Пошли, рыжая, — сказала Реника, убедившись, что Кеваэ хорошо поняла её безмолвное послание. — Пообщаемся.
Аннейо Гордая на появление сестёр по Ордену, не так давно "запроданных" некроманту, отреагировала спокойнее, чем Трость. Но это не значит, что ей понравились цвет мантии Реники, милитаристский наряд Луэн или отсутствие на груди Тефари знака принадлежности к Ордену Чаши — знака, которым две её подруги всё же не пренебрегли.
— Так-так, — сказала она, уверенно, будто в родном, сидя в любимом кресле Клюки. — Вернулись пташки. Неужто уже всё выучили, что могли?
Реника отдала инициативу Тефари. Как-никак, магический потенциал у Непоседы был больше, чем у обеих её подруг, взятых вместе… а для оказания давления грубая сила подходит больше, чем утончённость, пусть даже последняя на деле куда опаснее.
— О нас поговорим потом, — Тефари вновь закуталась в ледяное спокойствие, такое необычное для огневиков, за исключением наиболее опытных. — Что произошло с Клюкой?
— А ты полагаешь, что вправе задавать вопросы своей Матери, да ещё таким тоном?
— Моя Мать — въедливая прозорливая старуха по прозвищу Клюка, — медленно сказала Непоседа. — Что ты… что ВЫ с ней сделали?
— Это обвинение, девочка?
Аннейо была готова отразить волны пламени, которые, по её представлению, вот-вот готовы были обрушиться на неё. И пропустила мастерский, изощрённо точный, будто укус змеи, удар, нанесённый Реникой прямиком по центрам воли. Раньше неумелой светлой целительнице на подобное не хватило бы ни умения, ни силы. Эйрас, однако, не впустую грозилась "поднять энергетику" Копоти и Горке — она действительно подняла её.
В наилучшем стиле опытного менталиста, так, что и Бочаг не нашёл бы, к чему придраться, Реника выстроила Аннейо Гордую. Да так ловко, что та не успела рта открыть. А Кеваэ даже помыслить боялась о вмешательстве: очень уж многозначительно поглядывала на неё искоса Луэн, жонглируя двумя из своих многочисленных ножей… ОДНОЙ рукой.
Тефари извлекла на свет записывающий кристалл.
— Повторяю вопрос, — сказала она словно бы устало. — Что произошло с Клюкой?
— Паралич сердечной мышцы, — бездушно ответила выстроенная. — Мы принесли ей подогретое вино с отваром корня синелистной красавки. Она выпила. Сама.
— Кто это — "мы"?
— Я. И Кеваэ по прозванию Трость.
— Душу в кровавое пламя! — прошептала Непоседа. В шёпоте этом разросся гулкий треск гневного огня. — Ты же целительница! Светлая целительница, одна из лучших!
— Я одна из Старших Ордена Чаши. А теперь — одна из его Матерей. Ради блага Ордена…
— В аду я видала такое благо!
Зрачки Тефари полыхнули, как распахнутые створки печи.
— Тысячу раз права была Эйрас, — сказала она, забыв о допросе Аннейо. — Свет не есть благо, Тьма не есть зло. Не важно, какими инструментами пользоваться; главное, чтобы цель была достойной, а польза превышала вред… а я-то ещё воображала, что это пустая риторика, а не важнейшая часть обучения! Дура!
— В общем, с этой парой всё ясно, — Реника без видимого усилия удерживала в тисках сознание Аннейо, одновременно просматривая её память. Опять-таки в наилучшем стиле Бочага. — В их понимании, Клюка совершила непростительную ошибку, отправив нас к Эйрас. Вот они и решились покуситься на собственную Мать. А Клюка… похоже, она предвидела такой оборот. Ну-ка, ты, вслух: что вам предрекла ясновидящая перед тем, как выпить отраву?
— Клюка сказала, — откликнулась Аннейо безжизненно, — "Это вы ошибаетесь, и сильно. Великая честно сделает, что обещала. И девочки вам отомстят".
— А мы ведь отомстим, — улыбнулась Луэн побледневшей Кеваэ, бросая и ловя ножи. Бросая и ловя, бросая и ловя… как машина, даже не глядя. — Тефари, подруга, созови-ка ты остальных Старших. Пусть послушают вот… этих вот.
— Большинство Старших догадывалось. — Сказала Реника. — Или попросту знало.
— Ну так пусть они узнают, что старые порядки кончились! — неожиданно и страшно взорвалась Луэн. — Я не особо любила вредную старушенцию, врать не стану. Но если не во имя любви, то во имя справедливости следует сотворить над этими двумя такое, чтобы надолго отбить желание поить людей ядом "ради блага Ордена"! Светлые целительницы, чтоб вас вспучило!
— Может быть, и вспучит, — многообещающе протянула тёмная целительница по прозвищу Копоть. — Я тоже приносила клятву. Но ради такого случая, а также и во исполнение ясно выраженной последней воли покойной, от клятвы можно отойти… ненадолго. Если Старшие не будут очень уж бурно возражать против подобного.
