Людмила Горобенко - Предназначение
— Прекрасно! Я давно за вами наблюдаю. Но вы это знаете, ведь так, Мишель де Морель? — произнесла она с улыбкой. — Вы увидели меня и сначала удивились, потом заинтересовались, а затем захотели выяснить, кто я такая. Так я завлекаю вас, кровожадных убийц, в этот склеп, где и звучит финальный аккорд вашей бесконечной жизни. Скажите, де Морель, каково это жить вечно? На что вы тратите столь драгоценный дар? Вы непомерно сильны, быстры, у вас замечательная память, но большинство из вас просто хладнокровные кровожадные убийцы. Почему Господь наделил вас такими качествами, а вы бездарно расходуете свои нескончаемые жизни?!
— Послушайте, Розетта, я не знаю, почему вы так поступаете. Возможно, вы имеете на это право. Но вы ошибаетесь в отношении меня. Я не убиваю людей и не пью их кровь.
— Я знаю. Вы и ваша семья не похожи на другие вампирские ковены, но это не важно. Вы — зло, а зло должно быть уничтожено. Будьте уверены: когда я покончу с вами, я разорю и все ваше бесовское гнездо!
— Откуда вы знаете о шипах? — спросил я едва слышно, ядовитая кровь медленно отравляла меня.
— Так охотились мой дед и отец. А потом пришел он, красноглазый демон, и убил их. Меня с братьями не было дома, это спасло нам жизнь. Мама была еще жива, когда мы вернулись. Из последних сил она указала на тайник отца и умерла на моих руках. Из дневника я узнала о тайной жизни охотников за вампирами и продолжила начатое ими дело. Мы не отступимся, пока не уничтожим всех вас, — твердо заявила девушка.
— Я понимаю вас, Розетта. Красноглазый когда-то убил и мою семью. Я знаю, где его логово, и могу помочь вам отомстить за смерть родных.
— Никогда охотники Шаванелль не опустятся до такой низости, как сговор с вампиром! — гордо произнесла Розетта. Ты умрешь в этом склепе. Так поступали наши предки, так поступим и мы. Посмотрим, как ты взвоешь, когда солнце поджарит тебя.
— Оно не действует на меня, — прошептал я. — Я же говорил, что не пью человеческую кровь и поэтому не закончил превращение. Я — полувампир.
Розетта взялась за цепь, висевшую у стены, и потянула ее вниз. Над моей головой распахнулись деревянные створки, перекрывавшие кирпичный колодец. Солнце ярким светом залило его дно. Жан и Жак подошли и сорвали с меня одежду. Я спокойно лежал под солнечными лучами, не показывая, что мне больно.
— Смотри сестра, с ним и впрямь ничего не происходит, — проговорил Жак, присев надо мной.
— Я же говорил: я не такой.
— Такой, не такой, — проворчал Жак. — Есть вампиры, которые не горят на солнце. Но они высыхают под его лучами. Подождем. Может, и ты превратишься в сушеную мумию.
— Зачем ждать? Не надо ждать! — воскликнул Жан и, закатав рукав, оголил руку. — Держи его голову, сейчас увидим, что с ними происходит при превращении. Давно хотел на это взглянуть. Дэвид не позволяет нам самим произвести превращение, чтобы набрать ядовитой крови. Вот и посмотрим, можем ли мы справиться с этим делом.
Жак запрокинул мою голову и приоткрыл рот. Я с ужасом смотрел, как его брат режет свою руку и из раны показываются первые капельки крови. Медленно, как будто во сне, кровинки собрались в ручеек и скатились с руки. Вот тонкая алая струйка достигла моего лица, упала на губы, проникла в открытый рот, растеклась по языку, стенкам щек, стекла в гортань.
Огненная жидкость стремительным потоком разбежалась по жилам, наполняя их неимоверной силой и непреодолимой жаждой. Сердце забилось чаще. В голове помутилось, отстраняя несущественное, оставив только острое желание крушить все, что стоит на моем пути к утолению ненасытного желания. Мне было слишком мало той крови, которая проникла в мое тело. Как разъяренный хищник, не задумываясь, убьет каждого, кто встанет на его пути к заветной добыче, так и все мое естество вампира требовало больше крови. Крови! Еще крови!
Остатками разума я старался сдержать себя, но сила жажды была непобедима. Я хотел закричать от ужаса, но крик, не родившись, умер в моей груди.
Стремительным движением я схватил руку Жана и приник к ране. Но она слишком мала! Я сжал его шею и торопливо прокусил вену. Кровь выплескивалась из раны точками, в такт биения его сердца: тук-тук, тук-тук — заструилась по моему телу, наполняя его живительным теплом. Все тело сотрясалось от исступления. Я чувствовал, как жизненная сила наполняет меня до краев. Теперь я понимал, о чем говорили Арман и Поль. Я не вбирал в себя чужие ощущения, как бывает при охоте на зверей. Я сам, как живой человек, почувствовал мощнейший эмоциональный взрыв, все его тончайшие оттенки. Я снова был жив! Я вернулся к жизни! И это было настолько прекрасно, что только за один миг этого необычайного чувства я был готов истребить весь город.
Когда в теле Жана не осталось ни кровинки, я отбросил его в сторону. Шип, торчащий в спине, больше не лишал меня силы. Я легко вскочил на ноги и, вытащив его, отбросил в сторону. Жак в страхе вжался в стену. Розетта, онемев от ужаса, застыла в дверях.
Я подошел к Жаку и, свернув его голову набок, присосался к вене. Мощными глотками я выпил всю его кровь за одну минуту и, бросив безжизненное тело на пол, равнодушно переступил через него. В моем разуме не осталось больше ничего кроме безудержной жажды. Я забыл обо всем. Я хотел крови! И я добуду себе кровь!
Розетта стремглав бросилась вверх по крутой лестнице. Но я двумя прыжками легко догнал ее и, взглянув побелевшее от страха лицо, спросил:
— Ты тоже хотела посмотреть, как я перевоплощусь? Теперь ты знаешь, как это происходит. Ты довольна? Нет?! Жаль! Я доволен, — и вцепился в ее шею.
Отбросив обмякшее тело девушки, я направился искать еще людей. Мне было мало выпитой крови. Мое тело, как высохшая губка, моментально впитывало в себя кровь убитых и требовало добавки. Голова раскалывалась от боли. Я чувствовал каждую мышцу, каждую жилу, они, как старый ссохшийся кожаный ремень, стягивали мое тело в тугой узел, и только теплая человеческая кровь могла наполнить их живительной влагой. Я обошел весь дом. В заброшенных и давно не мытых комнатах стоял затхлый запах покинутого жилья. Дом был пуст.
Острая боль внезапно стянула живот, и я упал на пол. В голове стучали молоты. Я понимал: если не найду кровь, то умру от жажды. Заставив себя подняться, я, согнувшись от боли, вышел на улицу. Запах проходивших мимо людей ударил в голову. С трудом, держась за стену, я добрался до двери соседнего дома и толкнул ее. Дверь поддалась, я ввалился внутрь …
…Чем больше я пил, тем легче мне становилось, и чем легче мне становилось, тем сильнее я пьянел. Наконец, далеко за полночь, в полуобморочном состоянии, прихватив с собой едва живую от страха уличную девицу, я пришел в усадьбу Тибальда.
