Сергей Джевага - Серый маг
Вспышка! Мир взорвался осколками стекла, под черепом возникло жжение. Небо и земля поменялись местами, а сознание окунулось в липкое болото. Слух и зрение пропали, разум Тара завис в черноте… Обморок, наверное, тем и хорош, что способность думать исчезает. А тут не оставляло жуткое ощущение того, что сидишь в пустой комнате без стен, пола и потолка. Осознаешь, что проиграл. Вновь и вновь прокручиваешь в памяти последние события. Испытываешь бессилие и страх, жаркое бешенство. Пытаешься пробиться наружу, но всякий раз неудачно.
Сколько времени прошло? Минута, день или месяц - в пустоте все равно. Оглобля терялся в догадках, но понимал: Хозяин применил еще одно заклятие. И теперь одним богам известно, что произойдет. Но умирать не хотелось. И потому Витар упрямо боролся. Звал Ветер, искал гибкие холодные плети энергий. И в конце концов поймал неверный отклик. С отчаянием и яростью человека, не завершившего важное дело, рванулся из вязкого омута тьмы. Раз, второй… на третий впереди появилось светлое пятно.
Разум выплыл в реальность, как пузырек воздуха на поверхность водоема. В сумраке проступили силуэты стен, колонн и арок. Те же растрескавшиеся камни, крыльцо и фонтан, покрытый мусором двор. А над головой черное небо в россыпи бледных звезд. Рассвет только занимался, на востоке горела тонкая багровая линия. Но было почти светло… или… Мрон! Сколько вообще прошло? День или неделя? И где чернокнижник?…
Боль изгнала суматошные думы. Мышцы уподобились камню, тело застыло, как деревянная колода. Спину ломило, ноги ныли от усталости и холода. Но несмотря на это Витар испытывал облегчение. Ветер жил тут, рядом. Хлопал морозными ладонями по щекам, ласково терся о сапоги. Вертелся и кружился, брызгал водой. И не оставалось сомнений, именно родная Стихия помогла разрушить второе заклятие. Дело оставалось за малым - освободиться и сжечь особняк. А потом руки в ноги - и прощай, Джар!…
В окнах мелькнули отблески пламени, послышался невнятный говор. Казалось, идет спор. Один голос, несомненно, принадлежал Хозяину, второй показался незнакомым. Молодой и ломкий, яростный. Судя по тону, чернокнижник то ли стыдил, то ли что-то выспрашивал. А еще Ветер приносил запах гнили… Да, вернулся Головастик. Чай пьют, что ли?…
Огневик насторожился и прислушался. Но тут внимание привлекло яркое оранжевое сияние за воротами. Раздался сухой треск, ближайшие дома озарила короткая вспышка. Снова установилась тишина, улица погрузилась в предутренний полумрак и сонное спокойствие. Но чуткий слух
Витара различил легкие шаги. Секунда - тихо лязгнул засов, на плиты двора ступил невысокий широкоплечий человек с посохом в руках. Лица разглядеть не удалось, вновь помешал капюшон. Одет неизвестный был в шерстяную рубаху и штаны. Из доспехов - кожаная куртка, обшитая кольчужными кольцами, наплечники и поножи. На поясе длинный клинок… Незнакомец огляделся с любопытством, но Гара не заметил. Прокрался к крыльцу, прислонил ухо к двери. Помедлил и потянул ручку на себя, ужом скользнул внутрь.
«Да что тут творится? - изумился Оглобля.- Охотятся друг за другом? И капюшоны, видать, в моде… Дурь какая-то! Нет, пора и честь знать…» Воин разозлился, снова вцепился волей и Ветром в паутину заклинания. Надавил, застонал от натуги… и тут же рухнул прямо в холодную лужу. Перевернулся и встал на колени, тряхнул головой. Не выдержал и громко завыл от боли в оттаивающих мускулах…
На какое- то время Витар даже потерял сознание. А когда очнулся, мысли о мести как-то отошли на задний план. Первым порывом стало -убраться подальше от зловещего дома. Оглобля поднялся на ноги, отступил к воротам. И тут события, как водится, сделали крутой поворот… Мир растворился в яростной вспышке, двери и половина стены особняка взорвались. Оранжевые клубы огня ударили в ночь тугим кулаком. Брызнул дождь щепок, пронзительно засвистели мелкие камешки. Раскаленная волна подхватила воина и швырнула прочь. В грудь больно врезался обломок плиты, глаза запорошило горячим прахом. Гар взвыл благим матом. Заметил в вышине объятую искрами и дымом деревянную балку, резво откатился. Рядом тяжело громыхнуло. Пыль и пламя застлали взор, ошеломили.
Сквозь рев огня и удары прорвался дикий вопль. Плотную завесу дыма рассекла яркая голубоватая молния. С шипением лизнула калитку, превратила в лужицу расплавленного металла. А следом прямо из огня вырвался тот самый незнакомец, который зашел в дом получасом раньше. Посох в правой руке сиял нестерпимым белым светом. Удивительно узкий меч в левой горел багровым, рассыпал искры. Капюшон теперь болтался на спине. А ветер трепал коротка темные волосы, осыпал щеки пеплом…
Человек ловко приземлился на четвереньки, резко развернулся и взмахнул посохом. Оглушительно свистнуло, затрещало. В воздухе родился огненный шар, устремился в затянутый дымом провал. Навстречу рванулся сгусток первородной Тьмы, потушил пламя. Незнакомец пригнулся и неуловимо быстро сместился за фонтан. А на том месте, где с только что сидел, возник Хозяин. С пальцев чернокнижника сорвались туманные клубки, выстрелили вдогонку по чародею. Но еще в полете встретились с извилистыми зелеными змейками, отклонились далеко в сторону. В небо взвился огненный смерч, прошелся по улице и повыбивал стекла. Грохот, крики и скрежет металла слились в грозную какофонию…
Наверное, Витар должен был радоваться: злобный колдун отвлекся, можно тихо прыгнуть за ограду. Или, по крайней мере, устрашиться - размах сражения весьма впечатлял. Но вместо того Гар испытал великое изумление. Еще около минуты лежал у ворот. Открывал и закрывал рот, не силах поверить и принять простой, в сущности, факт. Слип ком уж неожиданно, чересчур нелепо. Но глаза не врали, губы беззвучно шептали имя…
- Эскер! - непритворно ахнул Оглобля.
ГЛАВА7
Тьма давила на грудь, мешала дышать. Крепчайшими цепями сковывала руки и ноги, оплетала тело. Мириады безликих теней кружились в затейливом танце. Что-то нашептывали, куда-то звали. Птиц старался не прислушиваться. Но разум помимо воли ловил слова. И тогда в завесе черноты появлялись светлые окошки, возникали образы: какие-то люди, знакомые места, разговоры, сражения. Чаще иного проносились изображения величественного круглого зала полутемной комнаты, заваленной книгами. Порой показывались люди в удивительных куртках, мантиях и с посохами в руках. И тогда Ирн испытывал боль. Непонятная горечь жгла, как кислота, тоска вскрывала броню самообладания. «Потерпели поражение… исчезли… растворились в веках…» Хотелось закричать. Но парень не мог, так как не чувствовал губ.
В какой- то момент стало чуть легче. Мрак окутал ласковым саваном, утащил на дно безвременья. И Птиц почти с радостью поддался, утонул в приятной прохладе. Но едва расслабился, по нервам стегануло плетью. Яркая вспышка поглотила ночь. А когда свет рассеялся, парень очутился в уже знакомой комнатушке. Вдохнул запах старины и пыли, прошелся вдоль стеллажей с фолиантами. В углу -небольшое ложе. Рядом стол, заваленный множеством непонятных безделушек: камешки, глиняные фигурки, деревянные бляхи. На вешалке тяжелая куртка с капюшоном, к стене прислонен резной посох с оголовьем синего камня. Сумрак и тишина…
