Павел Кошик - Кроваво-Черный
– Ты хотел что-то предложить? – тихий голос девушки вывел меня из оцепенения.
– Ну да, прости. Я задумался.
– О чем задумался?
«О том, что, несмотря на всю холодность и печаль во взгляде, твои глаза всё равно безумно красивы», – собирался ответить я, но вовремя стряхнул с себя остатки полугипнотического состояния, в которое меня ввел её пристальный взгляд.
– Да так, о своём. Так вот, в общем, у меня идея была одна. Я подумал – тебе, наверное, хорошо было бы выйти куда-нибудь, а то здесь ведь даже окна нет.
– Прости, но я ещё не готова выходить в свет.
– Нет, не волнуйся, тебе понравится, обещаю. И идти никуда особо не нужно. Доверься мне.
– Ладно. Возможно, ты и прав.
Лума откинула одеяло и села на край кровати, вытянув вперед ноги. Черт, какие же они длинные!
– Да, и у меня ещё небольшой подарок для тебя.
Я протянул к ней левую руку, которую всё это время держал за спиной. В ней была зажата пара больших мохнатых тапочек в виде розовых кроликов – с глазами, носами, длинными ушами и даже усами. В следующее мгновение я почувствовал себя так, словно бы забил решающий мяч в матче за Суперкубок. Лума улыбнулась! Самую малость. Кончики её губ приподнялись буквально на сотую долю дюйма, но они все же это сделали.
– Спасибо. Это очень мило с твоей стороны. Лума взяла тапочки и надела их на ноги.
– И спасибо… что спас меня.
– Ну, технически я просто первым тебя нашел. Мы всё равно стали бы обыскивать весь дом, и, если бы не я, это сделал бы кто-то другой.
– Но все-таки это был ты. И для меня это важно.
Я почувствовал, как кровь приливает к моим щекам. Вообще я довольно смуглый от природы, и у меня никогда не бывает заметно подобного физиологического проявления смущения, только появляется само ощущение тепла. Черт, теперь моя кровь черная! Неужели когда вампиры смущаются, их щеки чернеют? Хотел бы я посмотреть на такое.
Я взял с небольшого столика у двери свою толстовку, принесенную сюда вчера, вместе с остальными вещами, которые, по моему мнению, могли пригодиться Луме.
– Вот, надень. Уже вечер, там не жарко.
Она взяла толстовку и надела её. Это был просторный балахон красного цвета с капюшоном и надписью на груди FDNY – аббревиатурой Пожарного Департамента Нью-Йорка. Хрупкое тело девушки буквально утонуло в широком одеянии, что сделало её облик ещё более милым и очаровательным. А в купе с короткими красными шортами, демонстрирующими всю красоту стройных ног, выглядело это ещё и весьма сексуально. Ая-яй, Сэм, как тебе не стыдно! Думать о сексе в присутствии девушки, которая ещё вчера сидела на цепи в плену у чудовищ, убивших её семью! Вот такие мы мужчины отвратительные! То, что с ней произошло, конечно, ужасная трагедия, но это не делает её менее привлекательной.
Мы вышли из комнаты и направились дальше по коридору. Я отвел Луму на крышу. Там нас ждала парочка шезлонгов. Небо над лесом, как и было мною задумано, как раз принялось разукрашиваться в причудливые закатные тона. Мы заняли свои места и до самого того момента, как солнце скрылось за верхушками деревьев, молча смотрели на это красочное событие. В какой-то момент я обернулся и посмотрел на Луму. По её щекам текли слезы.
– С тобой всё в порядке? Я сделал что-то не так? Хочешь, можем уйти обратно.
– Нет, – девушка мило шмыгнула носом. – Просто это очень красиво… И я так давно не видела солнца.
Я кивнул в ответ и очень осторожно, с некоторой опаской, протянул к ней свою руку. Лума ответила мне ещё одной едва уловимой улыбкой и как-то очень нежно опустила свою ладонь в мою. Так, взявшись за руки, мы просидели ещё какое-то время. Но когда небо стало окончательно черным, и окружающий мир погрузился во мрак, я поднялся со своего шезлонга:
– Это ещё не всё, – сказал я и весьма неохотно отпустил её руку.
Сегодня днем я взял дядин автомобиль и съездил в город за покупками. Первым делом приобрел огромную рождественскую гирлянду с миллиардом маленьких светодиодов, которые горели очень ярким белоснежным светом. Я развешал её по всему периметру крыши. Ещё купил беспроводные колонки для мобильника. Составление специального плей-листа для этого вечера заняло у меня уйму времени – очень трудно было подобрать спокойные и мелодичные песни, без лишней романтики, чтобы Лума не подумала, что я просто пытаюсь к ней клеиться, но одновременно и не грустные. Этого добра ей и так хватало. Так что пришлось закачать даже парочку древних исполнителей, вроде Луи Армстронга, Фрэнка Синатры и Эдит Пиаф. Включив музыку, я вернулся к Луме, сжимая в руках большой пластиковый пакет.
– Когда мы разговаривали прошлой ночью, ты сказала, что очень любишь сладкое, так что я подумал, тебе будет приятно.
Я начал выкладывать на столик, стоявший между шезлонгами, всяческие сладости: мармеладные мишки Haribo, печенье Oreo, всевозможные шоколадки и шоколадные батончики, маршмэллоу, пастилу, десяток видов конфет и ещё много чего другого. Проще говоря, я пришел в кондитерский отдел супермаркета и взял по несколько штук всего, что там было. В какой-то момент вместимость маленького столика исчерпала себя, и все мои покупки начали падать на пол. Лума пришла мне на помощь, пытаясь своими ладонями преградить путь сыплющихся в разные стороны сладостям. Но я продолжал наваливать дальше, и в итоге практически все они оказались на полу. И в этот момент Лума рассмеялась. Тихо и очень мелодично. Я все ещё видел на её щеках следы от дорожек, проложенных слезами, но она смеялась, а в глазах девушки я даже заметил кроткое поблескивание былой жизнерадостности. Если первая улыбка Лумы заставила меня почувствовать себя героем матча за звание чемпионов страны, то её смех сделал меня уже как минимум президентом США.
– Ты очень хороший, Сэм. Правда. Спасибо тебе за всё.
В ответ я смог лишь улыбнуться, потому как был слишком счастлив, услышав её прекрасный смех.
– А теперь присядь и раздели со мной эту «скромную», – она сделала пальцами знак кавычек в воздухе, – трапезу.
Я занял место в своем шезлонге.
– И не переживай за фигуру – один из многочисленных плюсов жизни вампира состоит в том, что можно есть всякую вредную дрянь и при этом не толстеть.
Лума провела взглядом по своим длинным и чрезвычайно стройным, если не сказать худым, ногам.
– Да у меня как бы никогда такой проблемы и не было. Скорее наоборот.
И она снова улыбнулась мне! Что за день! Да я просто отжигаю сегодня! Лума протянула руку и подняла с пола пакетик с мармеладными мишками. А я взял себе пачку Oreo. Так мы и провели всю ночь, сидя на крыше, уплетая тонны сладостей и разговаривая обо всём на свете. Я рассказал Луме всё, что знал о вампирах и Ордене Стражников Ночи, поделился забавными историями из своей жизни с Джеком. Рассказал обо всём, кроме нашей последней прогулки. Лума тоже расписала мне в красках всю свою жизнь с самого детства и до университета.
