Дарья Орехова - Амулет для ведьмы
Конюх сидел спиной ко входу, хмуро теребя в руках высохший колосок. Дверь в конюшню была приоткрыта, за ней стояла гробовая тишина.
— Ну что там? — шепотом спросила Сэлли, осторожно присаживаясь с ним рядом. С еле сдерживаемым любопытством она оглянулась на заветную дверь.
— Я бы тоже хотел знать, — процедил мужчина. — Штаны мне продрал, зараза. А им сносу не было. Упырь он и есть.
— Да ничего, справим тебе обнову.
— Все равно, жалко, — упорствовал конюх. — А моральный ущерб? — вдруг игриво ввернул он. — Сто лет у Лешака не был.
— За здоровье новорожденных выпьешь и матери тоже, — Сэлли, строго прищурившись, посмотрела, как конюх корчит рожи, означающие, по-видимому, искреннее согласие с такой постановкой вопроса. Удовлетворившись этим, девушка высыпала ему на ладонь горсть завалявшегося в кармане барахла. В итоге конюху досталось несколько монет, булавка, конфета и пуговица. И Лешаку за пиво хватит, и маленькому вымогателю у входа перепадет. Да и булавка с пуговицей в хозяйстве пригодятся. Осчастливленный, конюх умчался вдаль в рваных, на удачу, штанах.
Сэлли же на цыпочках подошла к двери и прислушалась. Дверь скрипнула и наружу высунулась черная патлатая морда и выразительно облизнулась.
— За всеми этими заботами покушать забыл? — девушка ласково потрепала Упыря по голове.
Белочка, предмет упыриной трепетной любви и заботы, рыжая собачка с милой трогательной мордочкой, блаженно развалилась на соломе, то и дело поднимая голову и поглядывая на два крохотных комочка.
— А вы уже придумали им имена? Может быть, Лапа и Лай?
Всего через неделю пришла пора ломать голову над еще двумя именами.
— Вот они, ваши крошки, — повитуха и ее помощница одновременно положили рядом с Сэлли два кулька. Она внимательно оглядела сначала одного, потом другого. И повторила операции в том же порядке.
— Какие-то они одинаковые.
— Конечно, госпожа, у вас близнецы. Два прекрасных мальчика. Господи, какая радость то! — Женщина умиленно промокнула платочком слезы счастья. — Вот только глазастенькие они у вас, необычно.
— Не понятно только кто из них Хозяин Смерти, — проворчала Сэлли тихонько. Оба новорожденных и выглядели, и вели себя совершенно одинаково, а именно ехидно оглядев мамашу (все в папеньку!), мирно засопели у нее под боком.
— Мда, Дирк не разберется, кто из них его сыночек и с расстройства убьет обоих, точнее всех троих. А вы не можете сказать, что я умерла при родах, а то мне, кажется, не помешала бы фора в пару дней?
— Что вы, что вы, — повитуха испугалась и истерично начала осенять символом веры все вокруг. — Грех, грех.
— Ну тогда скажите хотя бы, что я сильно мучилась, — проворчала Сэлли, — ему будет приятно.
Удивленная повитуха отошла в сторону, а к кровати из темного угла выскользнул Упырь.
— Видишь, Упырчик, у меня тоже двойня, как назовем?
— Демон, демон, изыди, — заверещала вдруг повитуха и попыталась приложить Упыря метлой. В дверь неуверенно постучали.
— Как там, можно, наконец? — раздалось из-за нее.
Сэлли прыснула от смеха, она никогда еще не видела, чтобы Дирк подглядывал в щелку. Князь обиделся, вошел и перешагнул через Упыря, перетягивающего с повитухой метлу.
— Дирк, поздравляю, у тебя двойня!
— Это у тебя двойня, — Дирк сел на кровать и стал рассматривать малышей. — Какие-то они одинаковые.
— Конечно, у меня же близнецы.
— Не понятно только кто из них мой.
— Они оба твои. Просто один — Хозяин Смерти.
— Я не хочу быть отцом будущего психопата, тирана и чернокнижника.
— Ну, знаешь ли, с таким папашей он скорее будет бабником, грубияном и… авантюристом.
Вскоре после рассвета весь дом Даленов заполонили какие-то люди, половину из которых Сэлли никогда не видала. Зато все поздравляли их с Дирком с пополнением семейства. Никого при этом не волновало, что молодые родители в разводе.
Один из гостей неожиданно оказался братом главного инквизитора восточной области, достопочтенного храмовника первой степени Тамира.
— И как поживает ваш брат? — поинтересовалась Сэлли с восторгом.
— Превосходно. Правда, похоже, его занятия вышли ему боком. — Ответил Гарольд простодушно. — Толи его сглазили, а может даже прокляли. Стыдно сказать, как начнет икать, так не остановишь. — Это он произнес без малейшей иронии.
— А вы пробовали его пугать? — поинтересовалась Сэлли сочувственно.
Гарольд ответил удивленным взглядом и поспешил расстаться с принесенным подарком. Вполне справедливо, он посчитал, что лучший подарок — это сделанный своими руками, а будучи художником…
На картине была изображена собственно Сэлли, роскошная рыжая грива волос развивалась на ветру. На заднем плане гарцевала лошадь, в которой девушка без труда узнала Малинку.
— Маля! — взвизгнула Сэлли, вцепившись в картину, как будто собралась обнять свою почившую подругу.
— Лошадь то что здесь делает? — проворчал Дирк.
— Дело в том, что это мой первый портрет. До этого я рисовал в основном одних животных. Только они соглашались мне позировать, — объяснил Гарольд смущенно.
— Тогда вы уж и Чесночинку сюда пририсуйте, вон, тут как раз место осталось.
Художник смиренно поклонился.
— А вот сюда, пожалуйста, Упыря, а в верхний угол дракончиков моих, — потребовала Сэлли, — и я буду в окружении всей моей семьи.
Дирк кашлянул, привлекая внимание. Сэлли посмотрела на него с нежностью.
— Дирка не рисуйте, он страшненький!
День уже клонился к вечеру. Общество даже и не думало расходиться, устроив себе долгоиграющий праздник. Хмельные напитки прибывали, общество хмелело, трезвело и набиралось вновь. Владомир же, будучи главой государства, до подобного увеселительного мероприятия снизойти не мог, так что Сэлли сбежала к нему во дворец, лечить свою головную боль в тамошней образцовой тишине.
Она вольготно устроилась на троне, перекинув ноги через его подлокотник.
— Как там поживает достопочтимая дума? — Сэлли протерла яркий бок яблока и вонзила в него зубы.
— Она меня бесит! — царь артистично возвел руки к небу и, осмотревшись, пристроился на подоконнике. — Они весь день всем собранием капали мне на мозги, представили мне тысячи причин выплачивать содержание военным, получившим увечье. Но ни одна сволочь не сказала, откуда мне взять на это деньги!
— Может распустить думу?
— Я предлагал, но они раскритиковали эту идею в пух и прах.
— Тогда другой вариант. Можно сдать думу в аренду Фрадскому Королевству. После поражения у Гордого расстроенные фрадцы разогнали весь Великий Совет. Им пригодится.
