Диана Удовиченко - Враг империи
– Войдите, – проговорила некромантка.
На пороге стоял Кастон. Он выглядел усталым и подавленным.
– Лаус умер, – тихо проговорил маг, протягивая руку к стакану с вином.
Лилла мягко отстранила его ладонь. Травить нельзя, а жаль… с каким удовольствием сейчас она наблюдала бы за муками этого человека! Но вместо этого ласково прикоснулась к его растрепанным русым волосам, пропустила между пальцами мягкие пряди, провела рукой по щеке. Нежно улыбаясь, заглянула в синие глаза.
– Ты устал, милый. Ты печален. Иди сюда, давай хоть ненадолго забудем обо всем этом ужасе.
Ее черные глаза сияли, чувственные влажные губы просили поцелуя, высокая грудь вздымалась под тонкой рубахой в томном глубоком вздохе. Кастон забыл обо всем. Что ему смерти, что страдания, какое дело до Лауса и его жены, когда совсем рядом, так близко, что можно ощутить жар великолепного тела, стоит такое чудо? Со всей страстью молодости он потянулся к возлюбленной, схватил на руки и вместе с ней упал на кровать. Никогда до этого ни одна женщина не была такой желанной, такой нужной. Исчезли мысли, окружающий мир перестал существовать. Была только она – Лилла, восточная красавица, сладкая и невыносимо прекрасная, необходимая, как воздух, как вода, как жизнь… Поверил бы Кастон, если бы ему сказали, что девушка не испытывает к нему ничего, кроме отвращения? Смог бы осознать, что все его безумное влечение – лишь результат ее искусной игры, а любовь его так ярко пылает благодаря долгой неприступности Лиллы? Наверное, нет. Да и кто бы поверил на его месте? Красавица жарко отвечала на поцелуи и страстно обнимала, а ласки ее туманили разум, как андастанский диджах и были изощренны, как восточная месть.
В эту ночь старая кровать бабки Телли стала ложем наслаждения для Кастона и одром пыток для Лиллы. Когда, утомленный любовью, маг уснул, не выпуская девушку из крепкого кольца своих рук, она лежала без сна, глядя в потолок ослепшими от слез глазами. Некромантка и сама не ожидала, что способна плакать. Ей казалось, это умение осталось в школе, там, где шеймидов учили быть сильными и выносливыми. Их подвергали испытаниям – жестоким, подчас почти невыносимым, закаливали для будущей борьбы против неверных. Лилла считала, что готова ко всему. Оказалось, она ошиблась. Сегодняшняя ночь стала для нее самым страшным ударом. Лежать рядом с тем, кого ненавидишь и презираешь, ощущать его поцелуи, ласки, отвечать на них и изображать страсть… Отдать себя, свою невинность – кому? Этому полуживотному, галатцу, достойному лишь смерти от ее руки! С омерзением ощущая на себе тяжесть сильного тела, задыхаясь от его запаха, такого мужского, острого, звериного, Лилла с трудом сдерживала себя. Один ментальный удар, один – и сознание Кастона будет выжжено. Это чудовище уйдет из нее, перестанет терзать ее тело, сдохнет! Но некромантка вновь и вновь напоминала себе, что Солнцеподобный будет недоволен. И вместо смертельной волшбы исторгала из себя болезненный стон, который счастливый маг принимал за крик наслаждения. Когда же зверь наконец унялся, насытившись тем, что принимал за ее любовь, и уснул, Лилла принялась перебирать в уме кары, которым она подвергнет его, когда расправится с сельчанами. Все тело ныло и отзывалось болью на малейшее движение. Душа была разорвана в клочья. Казалось, она кровоточила и молила о смерти. Некромантка, привыкшая безжалостно распоряжаться телами и душами других, не снесла глумления над собой.
Этой жаркой ночью любовники не услышали топота копыт, не видели, как пронесся в сторону города конь, на котором сидела молодая женщина с растрепанной косой…
Под утро Лилла, осторожно высвободившись из объятий мага, встала и приготовила завтрак. Проснувшись от аппетитных запахов, Кастон радостно улыбнулся, увидев свою красавицу, накрывающую на стол. Они чинно сидели друг напротив друга, словно муж и жена, пили травяной чай и вели неспешную беседу. И опять девушке пришлось приложить все силы, чтобы сдержать свою ненависть.
Весь день некромантка посвятила обходу больных, которых в Большой Перчинке становилось все больше. Кастон ходил за ней по пятам, помогал вливать в рот умирающим настой, содержавший зелье, и не сводил влюбленных глаз с прекрасного лица девушки. Он не замечал ни ее странных прикосновений к испускающим последний вздох людям, ни блеска ее глаз после того, как энергия смерти вливала в некромантку новые силы. К вечеру скончались еще двое, и Лилла начала думать, что миссия будет выполнена даже раньше, чем она рассчитывала. А тогда можно будет избавиться и от клятого Кастона. Поэтому следующей ночью притворство далось ей несколько легче. Обнимая мага, она лелеяла мечты о расправе и тихо улыбалась в темноте. Утром она поднялась очень рано, чтобы сварить новую порцию зелья, предохраняющего тела от разложения. Днем предстояли похороны Лауса и еще двоих несчастных.
На кладбище некромантка явилась в сопровождении мага. Она не могла не заметить косые взгляды жителей Большой Перчинки. При их появлении чуткий слух девушки уловил легкий шепоток, ветерком пробежавший от одной селянки к другой. Мужчин оставалось совсем мало. Женщины опасности не представляли. «Сегодня», – решила она. Сегодня ночью можно будет покончить с ними. Вечером подлить Кастону сонного зелья, дождаться, когда его сморит, и пройтись от дома к дому, завершая начатое. Поглотить души, превратить тела в носферату. У нее не хватит сил, чтобы похоронить их на кладбище. Но этого и не надо. В каждом доме есть глубокий подпол, там заготовки сохранятся ничуть не хуже. А потом наступит черед мага. Какое счастье!
Гробы опустили в могилы, и мрачные мужчины, пока еще оставшиеся в живых, заработали лопатами. Глухо застучали комья земли по крышкам домовин, зарыдали женщины… Кастон положил руку на плечо некромантки, изображавшей скорбь и утиравшей платочком совершенно сухие глаза. Вдруг вдали, на дороге, ведущей в село, показалось облачко пыли. Оно быстро росло, и вскоре можно было разглядеть группу скачущих во весь опор всадников. Сельчане встревоженно переговаривались. Лилла почувствовала, как что—то оборвалось в сердце. Сбросив с плеча руку Кастона, она сделала несколько шагов назад, нервно оглядываясь в поисках тропинки между могилами. Ничего не понимающий маг последовал за ней. Доскакав до кладбища, всадники спешились и быстро побежали к испуганно сгрудившимся людям, на ходу странно размахивая руками.
– Отойди от нее, парень! – крикнул бежавший впереди всех высокий человек в черной одежде.
Он сделал резкое движение, с его пальцев сорвалась голубая молния и устремилась к Лилле. Непроизвольно, не задумываясь, Кастон сотворил Воздушный щит, загородив им свою возлюбленную. Внезапно девушка исчезла, будто растворившись в воздухе.
