Фиона Макинтош - Мост душ
— Что?
— У меня есть другой, гораздо более быстрый способ путешествия, хотя и ужасно неприятный.
— Став королем, ты случайно не повредился рассудком? — воскликнул разозленный Аремис. События, предшествовавшие их отъезду, полностью его вымотали. Он очень устал, был зол и раздражен из-за того, что не удалось вернуть человеческий облик Лотрину и Герину, переполнен жалостью к Уилу и все еще очень плохо себя чувствовал после опытов Рашлина с магией. Должно быть, последнюю свою мысль он произнес вслух, потому что Уил ему ответил.
— Немного магии — и мы на месте. Это ты мне подал идею.
— Я? О чем ты говоришь?
— Я говорю о Чаще, Аремис. Мы воспользуемся магией Чащи, чтобы скорее добраться до Бриавеля.
Предложение Уила потрясло гренадинца. Ловя ртом воздух, как будто его ударили в живот, он несколько секунд не мог выдавить из себя и слова. В конце концов Аремис спросил:
— Как?
— Нам поможет Нейв. Именно поэтому я настаивал на том, чтобы он пошел с нами.
— По-моему, его это не слишком радует.
— Так и есть, можешь мне поверить. Мне никогда не приходилось видеть его таким замкнутым.
— Наверное, он переживает, что пришлось оставить Финча.
— Да, ты прав. Между ними существует очень тесная связь.
— Ты говорил мне, что он был твоим псом.
Уил вздохнул.
— Это очень сложно объяснить, — сказал он и печально улыбнулся. — Нейв всех нас любит, всегда защищает и переживает смерть каждого, а со мной это слишком часто случается.
Аремис больше не хотел говорить о смерти.
— А как нам может помочь Нейв?
— Он принадлежит Чаще. Он — наша с ней связь.
— И? — Аремис все равно ничего не понимал.
— Вспомни, как ты вдруг обнаружил себя на границе Тимпкенни с Горным Королевством…
Аремис нахмурился, но потом до него дошло.
— О нет, ты ведь пошутил, правда?
Он видел, как глаза Кайлеха, которые теперь приобрели их настоящий светло-зеленый цвет, заблестели в свете факела.
— Только не в этот раз, мой друг.
Аремис начал заикаться, слова наползали одно на другое.
— И как ты собираешься это сделать? Как…
Кайлех пожал плечами, улыбка исчезла так же быстро, как и появилась.
— Мы просто должны доверять Чаще.
— Это место не слишком дружелюбно ко мне относится. Хочу тебе напомнить, что Чаща буквально выбросила меня со своей территории. А если сейчас получится хуже?
— Не получится.
— Откуда у тебя такая уверенность? — взорвался Аремис. Ему совсем не нравилась идея Уила, и он не доверял Чаще.
— Знаю. Чаща не навредит никому из нас. Во-первых, мы уже перемещались с Нейвом, во-вторых, из-за нашей связи с Финчем. Мальчик для Чащи — все.
— А как мы узнаем, что он сможет это сделать?
— Он переместил меня в Бриавель за пару секунд, — сказал Уил.
Аремис открыл рот от удивления.
— Я этого не знал.
— Ты многого не знаешь, — сказал Уил с сожалением. — Например, что Финч умрет этой ночью, завершив то, что делает с тех пор, как я впервые его встретил.
— И что он делает?
— Действует, руководствуясь жертвенностью, преданностью и любовью. Он всегда ставил интересы других выше своих. Как и Валентина, спасающая Бриавель браком с Селимусом.
Аремис совсем растерялся.
— А я думал, мы отправляемся в Бриавель, чтобы предотвратить свадьбу.
Кайлех пожал плечами.
— Я не могу предсказывать будущее, — сказал Уил. — Элизиус сказал мне, что она выйдет замуж за короля Моргравии.
— Зачем тогда мы едем туда?
— Финч предполагает, что на дар Миррен иногда влияют случайности.
Аремис недоуменно посмотрел на короля горцев. Они медленно двигались вперед, часто поднимая факелы, чтобы стражники могли их узнать На самой высокой башне крепости был зажжен специальный огонь, сообщавший воинам, что едет король, поэтому Уил и гренадинец не боялись, что их атакуют или остановят.
— Ничего не понимаю, — сказал Аремис.
— Я сам мало что понимаю, — признался Уил. — Финч считает, что случайность может повлиять на последствия применения дара Миррен.
— Ты собираешься что-то предпринять, чтобы предотвратить свадьбу Валентины и Селимуса, я правильно понял?
— По правде говоря, не знаю, что можно сделать. Думаю, я еду туда, чтобы просто увидеть ее прежде, чем снова умру.
Аремис осадил лошадь. Уилу пришлось сделать то же самое. Он понимал, что сделал слишком провокационное заявление, чтобы оно могло остаться без внимания.
— Зачем? — спросил гренадинец. — Оставаясь Кайлехом, ты сможешь многого достичь. Давай вернемся. Ты же сам говоришь, что не в силах повлиять на брак. У нас здесь есть друзья, верные люди. Ты — король. Почему бы не жить в его образе? Останови дар Миррен сейчас!
— Его может остановить только одно, Аремис, — устало сказал Уил.
— Что? — спросил гренадинец.
Уил поднял голову и посмотрел другу прямо в глаза.
— Если я стану королем Моргравии.
— Селимусом? — воскликнул изумленный Аремис.
Уил кивнул. Он был очень серьезен, и Аремис вдруг понял.
— Значит, вот в чем дело. Дар Миррен нужен для уверенности, что ты станешь Селимусом?
Кайлех усмехнулся.
— Это что-то вроде мести. Миррен пострадала от Селимуса, поэтому она и ее отец придумали способ заставить его страдать.
— Но почему они вовлекли в это дело именно тебя? Ты ведь ничего не сделал, просто пожалел ее.
— Я лишь пешка в сложной игре, — тихо сказал Уил. — Она использовала меня, чтобы отомстить за свои мучения.
Увидев ужас на лице Аремиса, Уил вспомнил свое отчаяние, когда узнал правду о даре Миррен. Теперь почти то же самое испытывал гренадинец; может быть, ему было даже хуже, потому что наблюдать, как страдают те, кого ты любишь, всегда тяжелее, чем страдать самому.
— Уил, — начал Аремис, придя в себя, — дела обстоят еще хуже, чем я мог себе представить, тут я с тобой согласен. Но не лучше ли посмотреть на все это с другой точки зрения, — осторожно заметил он. — Если ты будешь королем Моргравии, а Валентина твоей королевой, вы вместе сможете уменьшить тот вред, что нанес Селимус. Ты, конечно, не сможешь вернуть тех, кого потерял, но, может быть, их смерть не будет такой бесполезной, если Моргравия станет великим королевством при хорошем короле. Ваши с Валентиной наследники начнут новую династию. Представь себе, король Моргравии — ты, а не Селимус. И нужна для этого всего одна смерть. — Гренадинец оживился, словно почувствовал, что все еще можно исправить.
Уил смотрел на свои новые большие руки. Узнав о своей участи, он много раз думал о сценарии, которым сейчас так был увлечен Аремис. Но все попытки убедить себя, что этот ужасный эпизод его жизни может иметь счастливый конец, упирались в стену. И имя этой стены было Селимус.
