Надежда Ожигина - Путь между
Когда они ломились в закрытые ворота частокола, кто-то донельзя остроумный, заскучавший на Благостном Небе, опрокинул на них целое море воды, едва не унеся прочь с холма.
— Все часовые попрятались! — пытаясь перекричать ураган, заорал проводник. — Подсади, побратим!
Гном уперся ногами в землю и подставил могучую спину. В одно мгновение взвившись над частоколом, старик упал по ту сторону ворот. Еще через мгновение тяжелые створки распахнулись, и ветер внес ослепших от дождя путешественников в Хоррар. Бросил, как ненужный груз, возле караульной будки и отправился гулять по улицам, подгоняя волны грязной воды.
— Эаркаст! Закрываем ворота! — рявкнул Торни, упрямо прорываясь навстречу бушующим потокам. — А то весь город разнесет в щепы!
Король с суеверным ужасом следил за тем, как постепенно смыкаются створки под натиском двух богатырей из древних сказаний. Сам он, уцепившись за крепкий с виду столб, не мог ступить и шагу из боязни улететь вслед за ветром. Взбесившийся воздух боролся до последнего, раз за разом откидывая дерзких, расшибая их о каменные плиты мостовой, но сплевывавшие кровью гном и человек оказались сильными противниками и вставали снова и снова.
И тогда король расцепил онемевшие пальцы, поднял голову, уперся получше ногами. И развернулся навстречу ветру, улыбаясь наглецу кривой усмешкой.
И ураган смутился, прянув в стороны, огибая. Не мог он поднять кощунственную руку на Обладателя Заклинания Воздуха, Одного из Трех, самых сильных в Мире Хейвьяра.
Перестав ощущать сопротивление воздушных потоков, Денхольм осторожно, вымеряя каждый шаг, приблизился к воротам, словно заслоняя их от разъяренной непогоды. Ободренные побратимы сделали еще одно усилие, и кованые створки сошлись, позволяя пленить себя кандалами запора.
И стало так тихо, что зазвенело в ушах. Лишь ливень продолжал барабанить по щербатой каменной кладке.
— Что это было? — спросил шут. — И почему все эти хлипкие деревянные крыши целы? Или ураган заказали только для нас?
— Шторма здесь слишком частое явление. — Старик мрачно любовался на два выбитых при падении зуба, покоящихся на его ладони, и часто сплевывал кровь. — Было бы глупо не принимать этого в расчет: Зона постоянно притягивает к себе все ветра, до каких может дотянуться… А те, что вырываются из ее крепких объятий, бесчинствуют в округе. Но в Сторожках обнаружились небольшие залежи ветсира, невзрачного такого камушка, отгоняющего воздушные потоки.
— Да, — Торни опять принялся старательно выжимать драгоценную бороду, — нам этот камень был ни к чему. Но мы неплохо заработали на его поставках. Ласты собрали грандиозный выкуп, шкур разных, рыбы с Медвежьего озера привезли, целую эскадру в Вилемонд за пшеницей отправили. Самый большой камень в Стэнор отвезли, здесь, в Хорраре, камушек помельче. На кораблях — совсем уж крохотные, пыль, можно сказать. Но наше дело маленькое: покупают — продаем.
— Ветсир — камень уникальный. И очень редкий. Говорят, из ветсира построен Дворец Самого Кователя, которому очень уж досаждали настырные Светлые Боги. То дострой, это переделай! А ветры у них в Посланниках были…
Договорить проводник не успел: из сторожки высунулся самый любопытный из стражников и с немыслимой смесью недоверия и восхищения осмотрел вновь прибывших.
— Вы кто такие? — стараясь придать своему голосу строгость и неподкупность, вопросил он, потрясая алебардой.
— Гном Сторожек со товарищи, — опередил короля промокший насквозь и от того еще более сердитый Торни. — Что-нибудь еще спросишь, любезнейший? Или мы пойдем своей дорогой?
Стражник задумался на мгновение, потом отвесил церемонный поклон. По обычаю Кастов, как успел заметить Денхольм. На этот раз король не стал докучать побратимам вопросами. То, что в Ласторге должны с уважением относиться к гномам Сторожевых гор — нелюдям, дающим право убежища в смутные времена, особых пояснений не требовало.
— В «Старого Пирата»? — хмуро поинтересовался Торни. — Тогда давай руки в ноги, Эаркаст, а то еще подхватим какую-нибудь заразу!
Эйви-Эйви согласно кивнул и ускорил шаг. Изрядно пропетляв среди узких улочек, минут через десять он остановился под облезлой вывеской, сохранившей следы нехитрой композиции с одноногим морячком посередине.
Вывеска вызвала у проводника мимолетную улыбку, но Сердитый гном не стал восхищаться творением неведомого маляра, а, отпихнув побратима, с силой толкнул скрипучую дверь. Король и шут поспешили за Торни, справедливо полагая, что насладиться столь сомнительным шедевром успеют в более благоприятную погоду.
Шагнув через высокий порог, Денхольм с интересом оглядел заведение.
Довольно просторный зал был полон народу, коротавшего время за кружкой пива или местной полынной настойки. От густого табачного дыма моментально заслезились глаза и запершило в горле: сизые облака туманом покачивались над столами и медленно возносились к высокому резному потолку с закопченными стропилами. Рожи посетителей, выныривающие из табачно-винных паров, вызывали устойчивое желание подальше спрятать кошелек и покрепче ухватиться за рукоять меча: добропорядочными горожанами их назвать было невозможно при всем желании. Хозяин, который, судя по всему, и был тем самым пиратом с вывески, считал, по-видимому, ниже своего достоинства стоять за стойкой и горделиво восседал за лучшим столиком в углу.
Зато по залу металась полуразмытая тень молодой помощницы. Насколько сумел разглядеть заинтригованный король, трактирщица успевала разносить выпивку, отсылать на кухню более чем скромные заказы касательно закуски, принимать деньги, болтать с хозяином и мимоходом отбиваться от назойливых и липких лапищ, то и дело норовящих ухватить ее пониже талии. Пожалуй, Денхольм счел бы ее красивой, встретив в ином месте и в иное время. На прелестную фею эта прокуренная разбитная бабенка тянула с тем же успехом, что и на мастюрку, прижившуюся при трактире. Впрочем, на откровенно открытой груди не было никакого клейма.
Пару раз девица бросала на них любопытные и испытующие взгляды, словно спрашивая: «С чем пожаловали, гости дорогие? Нам и без вас жилось неплохо!»
А путники столбом стояли на пороге, тщетно силясь присмотреть свободное местечко почище…
Громкое чихание за спиной возвестило о том, что проводнику наскучило любоваться местными шедеврами живописи.
— Илей! — позвал насмешливый и ехидный голос. — Так-то ты встречаешь друзей, девочка моя?!
На минутку вынырнувшая из клубов дыма трактирщица резко остановилась, словно уронила на пол двухдневную выручку, и круто развернулась, присматриваясь с явным недоверием.
