Ольга Куно - Охотники на тъёрнов
В написанной Винсентом записке коротко, но ясно сообщалось, что нам известно, кем именно мнимый Рамиро Рейес является на самом деле. И если он не хочет, чтобы эта информация была обнародована, ему придётся без промедлений встретиться с нами наедине, дабы уладить некоторые вставшие между нами вопросы.
Время ожидания я потратила на то, чтобы изучить обстановку. С самого начала меня слегка удивило и одновременно насторожило то, что гвардейцев на входе было не двое, а четверо. Теперь, приглядевшись, я начинала понимать, в чём дело. Взгляд задержался сперва на кармане одного из охранников, из которого торчал уголок игральной карты, затем на откупоренной бутылке, тщательно задвинутой под скамью. Кажется, на дежурстве были, как и обычно, оставлены только двое, а двое других присоединились к ним, чтобы нескучно было вместе коротать вечерок. Должно быть, повадки короля здесь хорошо знали и ожидали, что он не станет покидать свои покои до утра. Кажется, я даже догадывалась, чьи именно люди пришли развлекать и спаивать дежурных. Уголки моих губ поползли вверх. Обернувшись, якобы поправляя на затылке причёску, я стрельнула в Ирвина вопросительным взглядом. Едва заметная улыбка, подобная моей собственной, была мне ответом.
Затем стражник вернулся, и атмосфера снова мгновенно стала серьёзной.
– Его величество примет вас, – объявил он холодным, официальным тоном, за которым однако же читалось удивление. – Прошу вас оставить оружие здесь.
Ясное дело, этому приказу следовало подчиниться. Бросив последний мимолётный взгляд на Ирвина, я вошла в королевские покои следом за Винсентом и Диланом.
Богатая обстановка не отпечаталась в памяти, сохранившись лишь смутным фоном. Помню, что функциональность мебели существенно уступала роскоши. Помню, что от отблесков свечей на золоте и позолоте рябило в глазах. Но всё наше внимание было сосредоточено на стоявшем у окна Рамиро Рейесе. Вид он имел подчёркнуто небрежный. Дублет наполовину расстёгнут, открывая глазу алую шёлковую рубашку. Волосы слегка растрёпаны, хотя на голове красуется королевский венец. Должно быть, лже-король надел его непосредственно сейчас, перед нашим приходом. И тон Рамиро был тоже под стать его внешнему виду.
– Итак, вы пришли, – насмешливо произнёс он, оглядывая нас всех по очереди и жестом предлагая проходить и садиться.
Сам, впрочем, остался стоять. Не иначе, на всякий случай. Мы последовали его примеру.
– Не побоялись же, – усмехнулся Рамиро, неодобрительно качнув головой.
– Скажи, чего именно надо бояться, – предложил, выступая вперёд, Винсент. – Может быть, мы испугаемся.
Во взгляде лже-монарха явственно читалось чувство собственного превосходства.
– Например, того, что я позову стражу, и вас проводят отсюда прямиком к месту казни. Только на этот раз устраивать её публично не будем. Зачем нам вмешательство Густава Четвёртого? Вас просто зарежут где-нибудь в подвалах, и никто никогда не узнает, куда вы пропали.
– Хороший план, – холодно улыбнулся Винсент. – Но есть одна загвоздка. О том, куда мы пропали, узнают, и гораздо раньше, чем вы думаете. Густав Четвёртый осведомлён о том, что мы направились именно сюда. Более того, если мы не вернёмся, то информация о твоём… – он поколебался, словно подбирал подходящее слово, – …происхождении станет достоянием гласности. Думаешь, народ Линзории и окружающие монархи будут готовы терпеть на троне тъёрна?
Я, как и Винсент, внимательно наблюдала за реакцией Рамиро, и она мне совсем не понравилась. Либо он прекрасно умел держать себя в руках, либо наша угроза не слишком-то его напугала.
– Ну хорошо, – откликнулся между тем лже-король. – Допустим, что вы меня убедили. – Лёгкое ударение на слове «допустим». – И чего же вы хотите? Зачем вы сюда пришли?
– Ты прекрасно знаешь, чего мы хотим, – резко сказал Винсент.
– Разве? – изумился Рамиро. – Не знаю, как вы, люди, а мы не умеем читать чужие мысли.
Не требовалось дара телепатии, чтобы понять: он просто откровенно издевается, получая удовольствие от хода разговора.
Дилан заскрипел зубами, его пальцы стали инстинктивно нащупывать рукоять меча, который, увы, остался снаружи. Винсент успокаивающе положил руку ему на плечо.
– Верни нам нашу подругу, которую ты похитил, – спокойно заявил он, глядя Рамиро прямо в глаза. – В этом случае мы тихо покинем королевство, и о твоей тайне никто не узнает.
Блондин усмехнулся. Нагло, не таясь, откровенно смакуя это мгновение.
– С чего вы взяли, будто я похитил вашу подругу? – подивился он.
– Пускай не ты, а твой прихвостень-менестрель, разница не имеет значения, – прорычал Дилан.
На этот раз смешок Рамиро оказался ещё более весёлым.
– Прихвостень? – Похоже, этот эпитет немало повеселил «короля». – То-то он бы порадовался. А впрочем, ладно, предположим, – милостиво махнул рукой он. – Допустим, что я похитил вашу подругу. И что же с того? Похищение за похищение. Женщина за женщину.
Он широко улыбнулся, обнажая белые, человеческие пока зубы, но в устремлённом на Винсента взгляде мне привиделась настоящая, идущая глубоко изнутри, злоба. Не так уж и безразлично нашему тъёрну то, что происходило между ним и Воином до сих пор.
Опасаясь, что сейчас, когда речь зашла о Селине, Винсент тоже утратит самообладание, я вступила в разговор.
– Что, так сильно хотелось получить законные права на престол? – едко осведомилась я.
Взгляд, которым наградил меня Рамиро, был в высшей степени презрительным. Уж не знаю, было ли это презрение адресовано мне лично или исключительно выдвинутой мной версии.
– Хотелось? Нет, – поморщился он. – Для нас ваши человеческие законы вообще лишены смысла. Король в нашем представлении – это тот, кто сильнее других. А не тот, кому по чистой случайности посчастливилось родиться в нужной семье. Так что никакой ценности эта самая «законность» для меня не представляет. Не хотелось. Скорее было нужно.
– Хорошо, было нужно, – согласно прикрыла глаза я, не намеренная спорить о тонкостях формулировки. – В таком случае что, если мы предложим вам обмен? Отдайте нам Джен – и получите Селину.
Я старательно проигнорировала резкий поворот головы Винсента.
– Не смешите меня, – фыркнул Рамиро. – Можно подумать, вы действительно готовы пойти на эту сделку. Да вот этот влюблённый щенок никогда в жизни не согласится добровольно отдать мне свою ненаглядную.
– А разве его кто-то собирается спрашивать? – и глазом не моргнув, откликнулась я. – Мы не служим Винсенту. А Джен – наша соратница. Она дорога нам в той же степени, что и Винсент. Но куда больше, чем Селина.
