Рамиль Юсупов - Паутина противостояния (сборник)
— Принести воды? — после пары затяжек хрипло спросил Женька.
Настя слабо кивнула, вытирая злые, непрошеные слезы.
— Попробуем все сначала, хорошо? — Быстро вернувшись, парень практически вложил в руки подруги стакан и открыл настежь окно, надеясь проветрить комнату от дыма. — Смотри, что мы сделаем, — продолжил он, вновь присев возле подруги. — Возможно, еще кого-то втянули в эту «игру» — нужно написать нашим, поспрашивать. А еще надо спрятаться где-то…
— Без меня. — Настя тоже закурила, приспособив в качестве пепельницы почти пустую баночку из-под крема. — Не буду я никуда прятаться. Я ничего такого не делала! Понимаешь, я все смогу маме объяснить: и коньяк, и почему квартира табаком провоняла, и почему твои шмотки крутятся в нашей стиральной машинке… Она поругается немного, конечно, но и всего-то. А если я вдруг исчезну, она просто с ума сойдет.
Женя вскочил с постели и нервно прошелся взад-вперед по комнате.
— Что? Какая машинка?! Мы человека убили! Или кого там… я не знаю… Берем ноут и валим отсюда!
— А маме я что скажу? И ты своей — что скажешь?!
— Это сейчас не важно!
— Зато потом будет важно! Моя мама — медсестра, она меня по врачам затаскает, а то и на лечение положит. Как потом оправдываться? Нет, я хочу жить, как раньше. Как все, хочу жить! К тому же я никого не убивала!
В первую секунду от этих слов Женю охватила дикая, невероятная ярость. «Ах, не убивала?! Значит, вроде не при делах? Мол, сам на курок нажал — сам и отдувайся, а меня и рядом не стояло?!» От этой ярости в груди стало пусто и горячо, а тело сделалось удивительно легким. Сжимая кулаки, он в два шага очутился рядом с Настей, замахнулся…
Бог знает, что бы он мог натворить, если бы заполнившая его злоба вырвалась наружу. Но занесенный кулак так и не опустился. Настя не отшатнулась, не закричала, не попыталась защититься — просто вся сжалась в комочек и закрыла глаза.
Жене вдруг сделалось невыносимо стыдно. Он опустился на кровать рядом с девушкой. Притянул ее к себе, а она доверчиво подалась навстречу, по-прежнему не открывая глаз. Ее била мелкая дрожь, чуть влажные волосы пахли шампунем.
— Все будет хорошо, — шептал Женя, успокаивая то ли Настю, то ли самого себя. Тонкие горячие пальцы шарили по его груди, пока он боролся с пуговицей на джинсах. — Все будет просто чудесно…
И все было хорошо.
* * * Подмосковье. Садовое товарищество «Мичуринец», 21 декабря, воскресенье, 09.02«Скорее бы уже весна», — мечтательно подумал Рауль де Конти, глядя сквозь прищур на разноцветные оконные витражи.
Одним рывком мужчина поднялся с кровати, разгоняя остатки дремоты. Проходя мимо зеркала, подумал, что неплохо бы побриться. Хотя впереди еще целых два дня отдыха, торопиться вроде некуда.
Щетина Рауля была излюбленным предметом шуток для его друзей, потому как «забывали бриться» в Тайном Городе разве что челы. Чуды же традиционно отпускали усы и носили окладистые бородки. Но де Конти очень рано начал седеть и полагал, что в его годы седая шевелюра или старчески-белая борода будут смотреться нелепо. Потому он стригся очень коротко (тоже нетипично для рыцарей), а бриться каждый день ленился, и оттого выделялся на фоне своих сородичей.
С первого этажа, где на кухне хозяйничала супруга, доносился ни с чем не сравнимый аромат крепчайшего кофе, в который вплетались пряные нотки корицы и самая малость — нежнейшего кремового ликера. Вот бы так каждое утро!
Рауль выглянул в окно — нет, циклон никуда уходить не собирался, и город ждет очередной ветреный и пасмурный день. Тем не менее настроение у рыцаря было отменным. Было, пока на тумбочке не зазвонил телефон. Де Конти взглянул на определитель и нахмурился: Гуго де Лаэрт был суровым и требовательным начальником, но по пустякам в редкий выходной день тревожить не станет.
— Утро.
— Оно самое, — хмуро ответил де Лаэрт. — Прости, но я вынужден прервать твой отдых.
— Будет совещание у великого магистра? — Командор уточнил лишь возможную степень официозности — линии связи были надежно защищены и технически, и магически, но, как говорится, никогда нет гарантии. Сейчас де Конти просто пытался понять, одеваться ему сообразно этикету, по всей форме, или можно ограничиться чем-то повседневным. Недолюбливал он все эти позолоченные пряжки и пояса шириной в две ладони.
— Не сейчас, — откликнулся Гуго. — Сколько тебе нужно на сборы?
— Семь минут, — по-военному четко ответил Рауль. — Я так понимаю, на кофе у меня времени нет?
— Бери с собой, — хмыкнул мастер войны. — Можешь и на мою долю захватить. Через семь минут строю портал…
— Предупреждать надо… — Выходя из портала, Рауль не очень-то внимательно глядел под ноги и потому поскользнулся на утоптанной снежной дорожке. Упасть, разумеется, не упал, но пара капель горячего кофе осталась на светло-серых манжетах куртки.
Командор протянул начальнику кружку, а сам достал из кармана изрядных размеров флягу и щедро плеснул что-то в кофе:
— Как чувствовал… Отменный, кстати, бальзам! Не хочешь?
— С утра пораньше такие коктейли? — де Лаэрт даже поморщился.
— Если бы я знал, куда ты меня вытащишь, захватил бы водку.
Командор осмотрелся. Ничего особенного: косой трухлявый забор, кривые, как будто нарочно надломленные сухие ветви приземистых яблонь по обочине, недостроенный коттедж, заваленный всяким хламом участок.
Ну и погода, конечно, не поднимала настроения. Разыгравшаяся ночью вьюга поутихла, затянув тонкой наледью лужи и кое-как запорошив грязь. Но ветер по-прежнему дул северный, а с неба сыпались мокрые колючие кристаллики, как будто норовившие оцарапать лицо.
— Дрянное местечко, — заключил Рауль. Командор чувствовал, что до него здесь очень старательно поработали его же соплеменники — что-то искали, и поиски, судя по настроению шефа, были не из приятных.
— Этой ночью здесь был убит Оливер Виндер, — сообщил де Лаэрт.
— Понятия не имею, кто это, но он мне уже не нравится. — Командор еще раз уныло огляделся вокруг. — Лучше бы его убили в хорошем ресторане.
Рауль был лучшим дознавателем Великого Дома Чудь, но старательно делал вид, что ведет дела с энтузиазмом труженика конвейера, который полвека изо дня в день выполняет одни и те же механические операции. Складывалось впечатление, что он работает, делая кому-то великое одолжение.
— Ну, и при каких обстоятельствах это случилось?
— Около полуночи Виндер по какому-то загадочному делу покинул дом своей любовницы Беатрисы Гризон, вдовы Альбера Гризона…
