Равновесие Сил (СИ) - Марочкин Виктор

Лейтенант был на пике своих возможностей. Даже Хорс Рим, который бился подле него, не выделялся такой яростью и стремлением, хотя в его руках находилась куда большая сила, чем отцовский меч Блэка Харта.

Каждый удар находил цель. Ни один вражеский клинок не мог достать лейтенанта. Это были превосходные движения, направленные на убийство противника. Возле ног Харта лежал не один десяток демонов, и ни один из них не был удостоен второго удара. Лейтенант был единственным, кого не прикрывал стрелок. Казор иногда поглядывал в его сторону, но понимал, что вмешательство будет лишним, поэтому переключался на тех, кто слишком увлекался боем.

Сражение началось примерно в середине дня, и хоть солнце не пробивало мрак, насланный на Гардию, но было довольно светло, чтобы видеть своего врага. Час летел за часом, жизни с неистовой скоростью покидали этот мир, а битва все больше напоминала жестокую бойню. Демоны ломились по телам своих соплеменников, все больше втаптывая тех в кровавое месиво из отрубленных конечностей, внутренностей, дерьма и изувеченных тел. Их не останавливали ни постоянный град стрел, ни железная стойкость защитников Гардии. Они не знали усталости, страх им был неведом, лишь цель и воля их темного повелителя толкали демонов на смерть.

Люди, а вместе с ними и все остальные жители Гардии, не были наделены таким безумием, и потому первая линия сражавшихся сменялась или разбавлялась свежими силами, чтобы дать изнуренным воинам возможность перевести дыхание, подлатать себя и с новым рвением броситься в бой. Так поступали буквально все, без исключения. Даже лучшим требовался отдых. Нет, у них было еще предостаточно сил для сражения, но такие воины будут просто необходимы, когда дух армии упадет. Тогда именно отчаянный натиск ветеранов и героев сможет удержать сжатую длань в кулаке и не позволит дрогнуть силам света.

Вот только «Чертова сотня» не собиралась идти по такому пути. Отряд доказывал двум мирам сразу, что лучших бойцов демонам повстречать едва ли удастся. Уже через три часа боя перед отрядом был курган из ими убитых врагов, но «Сотня» была по-прежнему едина и цела и продолжала сеять смерть.

Во всем этом хаосе невозможно было отдавать команды, и потому были придуманы сигнальные флаги, хотя командиры, по своему обычаю, рвали глотки. У «Чертовой сотни» имелось лишь одно знамя, а отступать в бою их не научили, поэтому для них персонально был послан гонец в самую гущу сражения, дабы донести до Блэка Харта тактический ход.

— Лейтенант! Лейтенант!

Парень ловко маневрировал среди бьющихся солдат. На нем была лишь кольчужная рубаха, а из вооружения — обычный пехотный палаш. Парень был из ополчения, на передовой он был бы уже мертв.

— Лейтенант Блэк Харт! — Ополченец рвал глотку, пытаясь перекричать шум ужасной битвы.

— Эй, парень!

Голос окликнувшего был строгим и настороженным. Это был Казор, он первым обратил внимание на гонца.

— Ты бы пошустрее излагал, чего тебе надо, любому из нас. До Харта тебе не добраться. Говори, зачем прибыл?

Гонец окинул взглядом суровую фигуру стрелка, после чего решил не тратить времени и начал торопливо отчитываться.

— Главнокомандующий требует, чтобы вы с наступлением темноты отступили за баррикады, которые будут удерживать демонов в темное время. Здесь нельзя будет оставаться. Таков приказ Рульфа Воргара.

Пока лучник слушал донесение, он уже успел все проанализировать и мысленно согласился с приказом. Рульф Воргар был прав: в ночное время войска могут нанести урон не только врагу, но и союзникам, так как сражаться в полной тьме, да еще в такой бойне просто невозможно.

Стрелок коротко кивнул юноше и жестом отпустил его, после чего выпустил несколько стрел, сложил лук и начал пробираться к лейтенанту.

Переход сил сражающихся воинов света за линию возведенных баррикад произошел в тот момент, когда Ульрик Бахастанс произвел первые залпы по армии Пандемония из своих орудий.

Это была невероятная поддержка как раз в тот момент, когда необходимо было переправиться через сооруженную стену. Снаряды гномов взрывались в самой гуще демонических тварей, разрывая тех на части целыми десятками. Пушки гремели, не утихая, а в небе стояло зарево от взрывов и огромного количества факелов, установленных по периметру баррикады, дабы видеть поле боя.

Хоть гремели снаряды, хоть лучники били по врагу бесконечным числом стрел, напор не утихал. Демоны наваливались волнами, сметая любое сопротивление. Они гибли тысячами и, двигаясь по мертвым телам, рвались в бой с одной лишь целью — уничтожить своего врага.

«Чертова сотня» выстроилась в линию на верху баррикады. Этим воинам не требовался отдых, и наступление ночи они встретили кровавым боем на заградительных стенах, и провели там всю ночь, выложив целую террасу из трупов. Не подоспей вовремя Фрагнир со своими ветеранами, «Сотню» отрезали бы от основных сил, так как демоны прорвали оборону и двинулись дальше, заваливая образовавшиеся бреши своими и чужими телами.

Силы света несли потери. Люди, гномы, эльфы — все они не могли вести бесконечную борьбу и допускали ошибки, а там, где они происходили, смерть собирала свою жатву. Лучшие уходили как герои, забирая с собой несметное количество врагов. «Чертова сотня» не была исключением.

Когда провалился строй имперских сил, «Сотня» была в окружении, без возможности прикрыть спину. Пять часов отряд провел против превосходящих сил демонов, для некоторых эти часы стали последними. Трое из братьев так и не смогли продолжить сражение, пав на поле брани.

Это был второй день ужасного противостояния, где все смешалось. Порядок, что присутствовал вначале, потихоньку начал рушиться. Офицеры, рыцари и старшины изо всех сил старались навести порядок в строю, но им это едва удавалось. Все усугубилось, когда в бой пошли элитные части Пандемония, а во фланг Терноэлю вонзилось острие кинжала в виде свежих когорт лучших полков герцога Рутара.

Эльфы расплачивались кровью, как никогда раньше, их так плотно зажали, что на помощь им были посланы двадцать тысяч ополченцев, которые стали кровавым спасением для эльфийского воинства. Кветагон успел перестроить полки и выставить фаланги копейщиков, но к этому моменту он лишь смог наблюдать, как людей рвали на части, их участь была незавидной. Они приняли эту судьбу, чтобы эльфийский князь еще смог вести свое войско. Демоны бросали ошметки тел ополченцев в строй эльфов, подрывая их боевой дух. Бой продолжался с новой силой, воздух был наполнен криками и рычанием.

К концу второго дня непрерывной битвы потери сил света исчислялись в десятках тысяч погибших и раненых. Все чаще и чаще приходилось затыкать строй ополчением, чтобы дать возможность воинам, бьющимся с самого начала сражения, перестроиться и собрать строй.

Если в первую ночь объединенная армия сражалась за баррикадами, то эта ночь предстала сущим ужасом. Войска пятились, уступая сажень за саженью, пока им в спины не начали дышать орудия Ульрика. Упрямый гном еще не переставлял орудийные расчеты, и сейчас твари Пандемония рвались уничтожить их. Сам же Бахастанс отвечал им обильными залпами. Дула его мортир были раскалены докрасна, а некоторые орудия и вовсе вышли из строя, но главный артиллерист гномов не зря славился своим упрямством, и потому его расчеты выкладывались до предела, пока с небес не спустилась тьма, а вместе с ней и ужас.

Крылатые твари с пронзительным криком обрушились на расчеты Ульрика Бахастанса. Гномы-стрелки пытались сбросить их с себя, но все было тщетно. Воинов уносили во тьму и с криком разрывали на части, поливая находившихся внизу кровью и внутренностями товарищей. Мортиры переворачивались, а боеприпасы уносились или откидывались далеко в стороны.

Все те, кто первыми явились на помощь, лишились своих конечностей и приняли бесславную смерть. Сам Ульрик, стоя на главном орудии, палил по исчадиям ада из своей ручной мортиры, и его оружие не знало промаха, пока одна из тварей не лишила гнома руки, вырвав ее прямо из плечевого сустава. Издав глухой вопль, Ульрик полетел ничком прямо к пороховому запасу и остался там недвижим.