Равновесие Сил (СИ) - Марочкин Виктор
Хот-Ган и Казэмар стояли рядом и смотрели в ту сторону, которую необходимо будет смять и уничтожить.
Замерев, стояли друг против друга две стороны. Одни будут нападать и сокрушать, другие — защищать свой мир и рассеивать тьму. Кто-то считал себя счастливчиком — оказаться в центре исторических событий и мечом внести свой вклад. Другие же принимали судьбу иначе — ощущали себя под несчастливым бременем, выпавшим на их долю. Но так или иначе, все они стояли в одном строю, яростно стискивая зубы. Ведь только святая ярость могла помочь в этом аду, который должен был наступить.
Ну а пока силы света и тьмы не вступили в ожесточенную борьбу, я сделаю небольшое отступление:
'Перед тем как начать последнее повествование последней главы, я хотел бы, чтобы читатель проникся тем моментом, до которого дошли герои книги. Попробуйте поставить себя в первую линию бьющихся, представить себя не великим воином или полководцем, а простым ратником. Вы покинули свой дом, оставив жену и маленьких детей, взяли свои доспехи, оружие, которое вам досталось от отца, а ему — от его отца, и выдвинулись в поход вместе с такими же, как и вы. И вот сейчас вы стоите в строю, а напротив вас — враг, которому нет числа, он не знает жалости, ему неведом страх. Его цель — уничтожить все в этом мире. За вашей спиной остались дом и семья, впереди же — непобедимый враг. Вам нельзя отступать, нельзя забрать жену, детей и скрыться, убежать от всего этого. Ведь от такого врага нет спасения. Остается только биться.
Впереди враг, его необходимо победить.
Станьте в строй. Проникнитесь моментом'.
О начале сражения известил всех огромный четырехлапый демон. Он что-то кричал на неизвестном наречии, от чего стоящие за его спиной орды демонов извергали хохот и стучали клинками по броне или парному оружию.
Вызов. Это был вызов на поединок. Традиция устрашения перед грядущим сражением, демонстрация силы.
В двух лапах у демона были демонические клинки, которыми он тряс, в других двух лапах он держал заточенный крюк и обоюдоострый топор. Демон возвышался над своим войском, а его презрение к врагу читалось невооруженным взглядом. Это был один из герцогов Пандемония, безумец, обладающий невероятной силой и жестокостью. Именно ему выпала честь пролить первую кровь в этом сражении.
Бладас уверенными шагами шел к границе между светом и тьмой. Именно там он хотел втоптать в пыль лучшего воина светлого мира, показать всей Гардии, что она обречена.
Можно было поклясться, что во всем огромном воинстве нашлось бы большое количество отчаянных смельчаков, готовых скрестить мечи с герцогом демонов. Вот только никто из них не успел даже шага сделать в сторону Бладаса, как все увидели фигуру в черных, как сама ночь, доспехах, мчавшуюся навстречу противнику.
Блэк Харт знал, что это будет именно Лаксан. Темному эльфу не терпелось показать всем, каков он, и принц не упустил своего шанса.
Принц Шиорана мчался к противнику, не обнажив своих мечей, и почти все воинство наблюдало за изящностью его движения с оружием, закрепленным крест-накрест за спиной. Расстояние сокращалось невероятно быстро, и Лаксан уже слышал рык Бладаса и отчетливо видел его звериные, свирепые глаза, хищно смотревшие на темного эльфа.
— Я презираю смерть, я презираю жалкую жизнь, я презираю слабость, я презираю фальшивую силу! Свет узрит, кто я такой! Сегодня весь мир будет шептать имя Лаксана, темного принца Шиорана!
С этими словами два клинка выскочили из-за спины эльфа, и он в прыжке, подобном прыжку снежного барса к своей обреченной жертве, преодолел последнее расстояние до герцога и нанес ему в воздухе два смертельных удара.
Бладас хотел пролить кровь первым. Так и случилось. Только кровь оказалась его собственная. Демон не успел полностью парировать выпад Лаксана, за что расплатился отсеченной рукой. Отведенный удар спас ему жизнь, но резкая боль пронзила тело, он почувствовал привкус собственной крови во рту. Герцог получал раны в битвах, но чтобы такие? Для него это было немыслимо, а для всего демонического воинства стало потрясением.
Одной из целых лап он прикрыл обрубок другой и яростно крутанулся на месте, дабы стать лицом к врагу.
Лаксан стоял без шлема, доспех валялся у его ног. Эльф презрительно смотрел на герцога.
Перед тем как ринуться снова в атаку, темный принц произнес:
— Узри мое лицо, ибо это будет последнее, что ты увидишь. Мое имя Лаксан — это ты передашь всем тем, кто уже пал от моей руки.
Эльф качнулся сначала вправо, потом ушел влево, идя с той стороны, где была рана у демона. Он обещал себе, что больше не будет биться благородно. Лаксан родился и вырос в темных подземельях мрачного Шиорана, там не имеют представления о честном поединке или благородстве боя. Убийцам неведомо это, и потому темный принц решил не забывать, что он сам таким является.
У Бладаса было еще три лапы, но он едва успевал ими парировать удары мастерски владеющего клинками эльфа. Стоя на месте, герцог Пандемония вырисовывал ровный круг своей кровью, которая обильно лилась из раны. Темный эльф раскачивал демона то в одну сторону, то резко уходил в другую, заставляя того терять ориентир. Бладас был могущественным бойцом, и только это его спасало какое-то время. Когда он отбивал оба выпада, ему приходилось отпускать рану и третьей рукой отбивать новый выпад. Боль отзывалась в теле дрожью, а в глазах начинала появляться пелена. За ним наблюдало все войско Пандемония, и в свирепых глазах демонов он выглядел так жалко, что поймал себя на мысли о страхе, который начал пробираться в его душу. Герцог не ожидал встретить в этом мире того, кто сможет ему что-то противопоставить, но, как оказалось, нашелся тот, кто весьма уверенно посягнул на его жизнь.
Рык ярости вырвался из глотки демона. Он отпустил кровоточащую рану и бросился на противника, вращая мечами и целясь топором для смертельного удара.
В тот же миг Лаксан опустил свои изящные клинки острием вниз и чуть погрузил их в пыльный грунт. Эльфа от герцога отделяло примерно шагов десять, но этого было достаточно для коварного трюка.
Когда клинки погрузились в грунт, Лаксан начал вращаться по кругу с нечеловеческой скоростью, всего за секунду образовался пыльный вихрь, внутри которого стоял эльф. Бладас ворвался в пыльный торнадо, созданный Лаксаном, в надеже, что тот не сможет увидеть направленного на него удара, но, кроме забитых песком глаз, он ничего не получил. Это был фокус с исчезновением. Но для чего?
Резкая боль пронзила разум. Тело отделилось от крепких ног. Бладас почувствовал, как теряет равновесие и валится назад. Обе его ноги были срублены сзади одним ударом. Но на этом темный убийца останавливаться не собирался. Герцог ощутил, что вместе с ногами от его тела отделяются мощные руки, которыми он поверг великое множество врагов. Как нелепо: он делал на себя ставку, как на героя мира демонов, который устроит ужас в чужом мире, а в итоге был изрублен перед всей великой мощью Пандемония.
Жизнь самого кровожадного из демонов закончилась, когда его тело еще не коснулось земли. Лаксан отделил шипастую голову Бладаса от его изувеченного тела. Конечности отлетели в стороны, ноги остались стоять на месте, тело упало перпендикулярно им, а голову темный эльф аккуратно остановил ногой. Он посмотрел на воинов демонического мира, после чего с силой пнул отрубленную голову в их сторону.
Подняв шлем и убрав клинки, он показал всему воинству демонов спину, тем самым поразив их в самое сердце и поколебав их самоуверенность.
Этот поступок был необходим. Моральный дух воинства Гардии возрос до невероятных высот, воины ликовали, встречая своего героя. Лаксан чувствовал, что был рожден для этого момента. Подходя к строю «Чертовой сотни», он поймал одобрительный кивок Харта. У лейтенанта даже мысли не возникло, что эльф может не справиться, и он был горд тем, что в отряде имелся такой воин.
