Виктор Гвор - Другие семь дней
— Напишу, как не написать, — согласился лейтенант. — Вот ты мне только мил человек…
— Сарбаш я, Иван…
— Иван, то бишь гражданин Сарбаш, ты мне, для начала, все обстоятельно изложишь в письменном виде. Кто такой ты сам, подельник твой, да тот, кто подговорил. А если изложишь все без ошибок, да без помарок, тогда и подумаем, стоит ли наш Народный суд просить о снисхождении к оступившимся членам социалистического общества.
— Напишу, напишу! — закивал Сарбаш. — Он к нам с Кузьмой в пивняке на Главпочтамте подошел, говорит, в музее «рыжья» да «белья» много всякого! Его, после как церкви позакрывали, все туда снесли! И лежало без дела! А мы «фомкой» замок отжали, он там на сгнившей дужке болтался…
— А на Песчанку каким ветром вас занесло? — уточнил Огурцов, начавший записывать показания. И что, что красным карандашом на оберточной бумаге? Можно и переписать будет.
— Дык хотели лодку присмотреть, чтобы на днях дернуть.
— Куда дернуть? В Румынию на веслах? — скептически переспросил лейтенант. — Или в Одессу?
— Не, до Мамы никто не собирался. У Кузьмы там должников много, — простодушно продолжал «колоться» Сарбаш. — Нас морячок обещал на фарватере подобрать.
— Судно «Ред Стар-Шесть», — вдруг подал голос Кузьма. — Они на Турцию идут. Гражданин начальник, — предложил задержанный, нехорошо покосившись на подельника, — давай я этого морячка опознаю, а ты и мне «признанку» намалюешь?
— А делить как собирались? — сделал вид, что не услышал вопроса лейтенант. — Поровну или по честному?
— По жизненной справедливости, — неожиданно засмеялся сержант, и подмигнул опешившим Сарбашу с Кузьмой. — Вы же, как последние фраера, голимого фуфела набрали. Ни одной серебрухи нету. Все — посеребренное. За такое — вами только катранов кормить в проливе.
— А вот насчет морячка мы с вами, гражданин Сарбаш, поговорим обязательно. Нам такие гости из будущего и даром не нужны! — добавил Александр.
Курская область, дер. Камышовка Татяна Семыкина, тинейджер, пассажир легкомоторного самолетаЗастолье было в самом разгаре. Накрытые во дворе Николая Артемьева столы ломились от яств. Половина блюд гостям была незнакома.
— Это что? — неуверенно спрашивала Татяна, показывая на стакан с прозрачным красным напитком.
Соседка, дородная женщина раза в два старше гостьи, каждый раз улыбалась:
— Морс это. Пей, дочка, не бойся. Там спиртного нет.
Татяна пробовала, смаковала незнакомый, но очень приятный вкус, а через минуту задавала новый вопрос, удивляясь терпению хозяев. Фридрих уже сошелся с парнями и размахивая руками травил анекдоты, встречаемые дружным хохотом. Уж чего-чего, а всевозможных смешных историй он знал огромное количество. Татяна была страшно горда собой. Так боялась лететь в Россию. И не лететь тоже боялась. Раз Фридрих так загорелся этой идеей, не составить ему компанию было бы беспросветной глупостью. Совместные приключения сближают! А раздельные… Ну, понятно же! Особенно, если найдется другая, не столь нерешительная. Та же Эльза Газенклевер! Эта корова всё время вьется вокруг Фрица. Только дай шанс… Но не на такую напала. У Татяны настоящий Семыкинский характер, она своего не упустит! И полетела. И долетела. И приземлилась. И ничего страшного. Хорошие здесь люди.
От самолета и двух шагов не успели отойти в одиночестве. Сначала налетели мальчишки: «Самолет! Самолет! Дядь, прокати по воздуху! Дядь, а вы из Москвы прилетели? Ух ты, из самой Германии? Так вы немцы, да? Из будущего? Дядь, а правда, что мы с вами воевали? Дядь, теть, пошли в деревню, у мамки обед готов! Нет, к нам! Нет, к нам!» При этом ни один из огольцов ни секунды не стоял на месте. Чуть позже подтянулись мужчины. Одежда смотрелась непривычно. Старинный покрой изношенных пиджаков, штаны с пузырями на коленях, потертые и стоптанные сапоги, кепки. Абсолютно не заботящийся о своем внешнем виде Фридрих выглядел на их фоне франтом. Разговор начали не сразу, то ли сами побаивались неожиданных гостей, то ли не знали на каком языке обращаться. Но когда выяснили, что прибывшие говорят по-русски, тут же потащили в деревню, где женщины уже успели накрыть столы.
И понеслось. Еда была удивительно вкусной. Татяна никогда не пробовала такого. «Потому что всё натуральное и экологически чистое». Фридрих сразу предупредил, что ему нельзя спиртного, ведь еще лететь назад. Татяна, заранее проинструктированная делать всё, как он, сообщила, что не пьет. Несмотря на рассказы, никто не уговаривал. Люди вокруг совсем не казались дикими или отсталыми. К тому же, мужчины к столу переоделись, теперь все выглядели, хоть и непривычно, но опрятно. Оказывается, встречали их в рабочей одежде, а кто же будет работать в новом. Сначала было просто интересно, потом стало весело. И становилось всё веселее.
Невысокий мужчина с темным от загара лицом откуда-то достал аккордеон (гармошка, вспомнила Татяна), пару раз для пробы развел меха…
Русские начали петь. Фридрих перестал «травить анекдоты» и начал подпевать. Часть песен была знакома и Татяне. Потом молодежь пошла танцевать. Танцы были совершенно незнакомые. Нет, она об этом слышала, но… Эта их «присядка» в живом исполнении…
— Танька, покажем класс?
Расслабившуюся Татяну вопрос застал врасплох.
— В чем?
— Брейк! Или мы не лучшая пара в Вюрцбурге?
— Ты с ума сошел! Под гармошку?
— А что? Вполне нормальный ритм.
Девушка прислушалась. И тряхнув головой, сказала с вызовом в голосе:
— А пошли!
И они показали! И как показали! Фридрих пошептался с гармонистом и…
Русская плясовая изумительно подошла для брейк-данса. Если уметь танцевать, конечно! А они умели! И вся деревня отбивала ладонями ритм, помогая танцорам…
Потом их провожали на «летном поле». А Татяна думала, что, наверное, пора научиться называть Фридриха Федькой не только наедине, но и про себя. И окончательно становиться Танькой Семыкиной. А то ведь он может надумать забрать прадеда и умотать в эту страну. И ей ничего другого не останется, как… В общем, надо быть к этому готовой…
Самолет разбежался и, покачав на прощанье крыльями, устремился на северо-запад.
Николай Артемьев подошел к неприметному мужичку, всё застолье державшемуся в тени:
— Ну что, товарищ сержант, выполнили мы задание партии?
— А ты как думаешь?
— Да вроде в лучшем виде. Накормили, напоили. А что они водку не пьют, так дети ж еще…
— Не в водке дело, — усмехнулся сержант. — Они же ни одного огурчика не съели. Молоко пили, то да. Но с соленьями облом. Не выйдет.
