Наталья Якобсон - Шанс для чародея
Я встал, устав от бесполезно труда и подумал, что если бы Эдвин сейчас плюнул на крест, то его огненная слюна насквозь прожгла бы металлическое распятие. Мой же плевок мог только расползтись по нему червем, способным проесть древесину, но никак не железо.
- Ну и пошел ты к черту, раз не хочешь помогать, - крикнул я то ли богу, точнее одному из известных богов, то ли дьяволу, которому этот мир уже давно был богом же вверен, то ли какой-то неизвестной космической силе, которая всеми нами руководит. И мной, и Эдвином. То ли вообще никому.
Честно говоря, мне на все уже было наплевать. Моя жизнь кончена. Хотя она и продлилась несколько столетий, то есть гораздо больше, чем положено длиться простой человеческой жизни, удовольствия мне она не принесла. Иногда я думал, что готов поменяться с любым крестьянином, потому что и тот счастливее меня. Интересно, есть ли в мире вообще еще одно такое же невезучее создание, как я.
Брианна ждала меня у выхода из часовни и игриво смеялась. Нахалка не сомневалась, что внутри я долго не задержусь. И она была права. Похоже, она знала меня лучше, чем я сам себя знал. Или просто ей было ведомо то, что могут знать о людях и магах только высшие создания.
Такие как Эдвин. Ну, вот я опять затянул волынку о нем. Пора кончать. Однако стоило мне собраться с силами, чтобы выкинуть желанный образ из головы, как спутница начала щебетать о нем без умолку. Кажется, он стал ее главным увлечением. И не только ее. С недавних пор в кругу фей я слышал только о нем и его занятиях. Эдвин оделся в лазурный с позолотой камзол, Эдвин конфисковал у одного чародея домик, в котором иногда собирается бывать, Эдвин подает свое волшебное золото нищим и те после этого сходят с ума, но сам Эдвин им зла не желал, Эдвин просто очень красив и щедр.
Вскоре я готов был выть при одном упоминании о нем. Мне бы его лицо, его золото и его репутацию. Хотя будь у меня все это, я мог бы потерять все так же, как терял до этого. Его золото просочилось бы у меня сквозь пальцев, так и не доставив радости. На мою красоту никто бы не обратил внимания. Репутацию я бы тут же испортил опрометчивыми поступками. Я же вечный лишенец. И так пошло с тех пор, как мой отец устроил заговор против принца-демона. До этого злой рок не преследовал меня. Теперь это стало проклятием. Даже искупив грех отца и принеся публичное покаяние, я не смог бы избавиться от моих неудач.
А раз не стоит каяться, то значит благоразумнее всего вернуться назад к проклятым. Так я снова пришел в склеп. Мне не сразу удалось отыскать в тумане путь туда. Наверное, это удавалось ни всем. Туман служил чем-то вроде пелены, ограждающей запретное место от нежелательного присутствия людей и даже некоторых сверхъестественных существ.
Ангелы ждали меня. Снова живые. И их молчаливые взгляды говорили больше слов. Никто не оправдывался, что струсил перед сыном дьявола или пленился им. Но я то обо всем и так догадывался.
Удивительно, но они начали даже уважать меня за то, как смело я с ним пререкался. Они бы на такое не отважились. То, что он не спалил меня за такое хамство прямо на месте, по их мнению, было проявлением высшего расположения.
Заметив, как сильно я приуныл, они снова предложили мне поиграть в карты.
- А вдруг тебе удастся выиграть у нас хоть малую часть наших сокровищ? - хохотнул ангел, которого звали Сетий. Он не назвал имени, но как огонь на скрижалях, всплыло вдруг у меня в мозгу. - К твоему выигрышу мы даже не приложим полагающегося в придачу проклятия. Оно ведь и так с тобой.
Скорбно кивнув, я согласился с ним. Я заметил, что ангелы тоже чувствуют себя брошенными и забытыми после ухода Эдвина. Если они вообще способны хоть что-то чувствовать. Очевидно, нечто болезненное существовало и для них. Он напомнил им об их прежнем хозяине, а потом исчез. Мраморные пальцы как-то пассивно тасовали карты, крылья трогательно, а не зловеще хлопали в тишине. Во всей ауре склепа появилось нечто траурное, чего здесь не было раньше.
Я сел со статуями за один стол и выиграл. Не золото, и ни драгоценности, а кровавую слезу Сетия. Она застыла рубином на его ладони.
- Бери!
Лишь миг я медлил, представив, как такая же алая слеза катиться по щеке Аллегры. Слеза обо мне. Рубин был похож на капельку, и я не знал, что с ним делать. Разве только поискать в кабаке цверга, обыграть его в карты и заставить в уплату проигрыша оправить рубин в золото, чтобы получилось украшения. Например, брошь. Или булавка для шейного платка. Что там еще может носить щеголь? А может лучше сережка? Одна сережка? Как раз подойдет для молодого мужчины. Я проколю одно ухо и будут носить ее.
- Сделай мне одолжение, ангел, - я отвел прядь от уха и приблизил коготь Сетия к своей мочке. Он охотно проколол плоть. И кровь, скатившаяся мне на воротник, тоже была яркой, как рубин.
ЛЕПЕСТКИ ЖЕЛАНИЙ
Сережка в одном ухе придавала мне некоторый шарм. Такую мог бы носить капитан пиратов или всеми уважаемый капер. Я не хотел сравнивать себя с простым цыганом или разбойником. Хотя нечто цыганской в манере прокалывать одно ухо тоже было. Только вот в сочетании с траурно-черной одеждой кроваво-красный рубин казался именно отметиной колдуна. Он искрился всеми гранями, больше похожий на капельку крови, чем на камень. Моим постоянным спутником он будет до тех пор, пока я его кому-нибудь не проиграю. Наконец-то у меня появилась такая безделица, которой стоило гордиться.
А еще я вдруг совершенно неожиданно для себя стал обладателем чудодейственного растения, чем-то похоже на мирт, выращенный на кладбище под луной. Оно якобы исполняло мечты своего владельца, пока не увянет. По желанию на лепесток. Волшебное растения. Не важно, с чьей могилы оно сорвано. Запах мирта, исходивший от него, мне даже понравился. Фея Сесиль, ловкая рыжая бестия, прятавшаяся на городских складах, дала мне его. Я понадеялся, что подарок был сделан без злого умысла. Сделать волшебную палочку мне так и не удалось. Вначале все выходило, я вырезал стержень то из веток, то из коры, то из сердцевины ствола, и все они одинаково хорошо загорались волшебным светом в моих пальцев. Я готовил эликсир, чтобы придать волшебству мощь, натирал им древесину, колдовал над папоротником, и в первые мгновения сотворения чудесного инструмента в моих руках оказывалась неизмеримая сила. Но она гасла так быстро, словно на прекрасный одинокий огонек кто-то успевал выплеснуть помойное ведро.
Кто-то мешал мне? Или я сам что-то делал не так.
Цветок Сесилии начал вянуть раньше, чем я успел что-то загадать. А вот желания только приумножились.
До меня дошла ужасная новость. Князю удалось таки помириться со сбежавшим узником. И кто бы подумал, каким образом. Он пообещал ему невесту. Свою чванливую, но высокородную дочь. Неспроста взялась поговорка, что чтобы угодить дракону надо предложить ему в подарок прекрасную деву. Княжна, по моему мнению, была не тем подарком, на который стоит особо покупаться, но Эдвин решил иначе. Выходит, чтобы приручить дракона в нем, требовалось всего лишь показать ему достойную его внимания красавицу.
