Терри Пратчетт - Невидимые академики
— Вы, кажется, нервничаете, — заметил Ветинари. — Гадаете, что будет, когда он придёт?
— У него был сегодня длинный день, и весьма успешный, должна заметить. И что в итоге? Вы говорите, он пошёл смотреть любительский спектакль?
— Да, с весьма решительной юной леди, столь искусной в приготовлении пирогов, — подтвердил Ветинари.
— Вот как. — сказала леди Марголотта. — Он наверняка знает, что я здесь, но предпочёл компанию поварихи?
На губах Ветинари промелькнула слабая улыбка.
— Не поварихи. А гения среди поварих.
— Что ж, должна признать, я удивлена, — сказала Её Светлость.
— И раздражены? — подсказал Ветинари. — Может быть даже, немного завидуете?
— Хавелок, вы заходите слишком далеко!
— Вы ожидали иного? Кроме того, вряд ли вы не понимаете, что его триумф также и ваш.
— Я говорила вам, что видела их?
— Орков?
— Да. Жалкие создания. Обычно так говорят о гоблинах, и не удивительно, учитывая их привычку из религиозных соображений хранить собственные сопли, а также, честно говоря, практически всё остальное, в этом есть какая-то логика.
— Религиозная логика, по крайней мере, — промурлыкал Ветинари. — Весьма растяжимая штука, как и сопли.
— Игори сделали их из людей, вы знаете об этом?
Ветинари, не выпуская из рук бокала, прошёл к дальнему концу стола, чтобы взять перечницу.
— Не знал. Хотя теперь, когда вы сказали, вывод кажется вполне очевидным. Гоблины недостаточно злобные.
— И у них нет ничего, — добавила Марголотта. — Культуры, легенд, истории… Он может дать им всё это.
— Он воплощает всё, чем они не являются, — сказал Ветинари и добавил: — Но вы взваливаете на него непосильную ношу.
— А у меня она посильная? А у вас?
— Порой ощущаешь себя, как ломовая лошадь, — признал Ветинари. — Но со временем перестаёшь замечать этот вес, он просто становится образом жизни.
— Они заслуживают шанса, и воспользоваться им надо сейчас, пока в мире царит мир.
— Мир? — переспросил Ветинари. — Ах, да, припоминаю. Определяется как промежуток между войнами, используется для подготовки к новой войне.
— Откуда в вас столько цинизма, Хавелок?
Ветинари резко повернулся и снова неспеша зашагал вдоль стола к своему месту.
— Ну, в основном от вас, мадам, хотя заслуга не целиком ваша, потому что я довольно долго учился быть тираном этого города.
— Я считаю, что вы позволяете жителям слишком много свободы.
— Разумеется, позволяю. Вот почему я всё ещё тиран. Я всегда полагал, что единственный способ удержать власть — сделать нахождение на твоём месте кого-то другого абсолютно немыслимым. Я, конечно, буду всячески помогать вам. Рабов быть не должно, даже рабов инстинкта.
— Даже один человек имеет значение, — сказала Марголотта. — Взгляните хотя бы на мистера Сияющего, Алмазного Короля троллей. Взгляните на себя, в конце концов. Если человечество может пасть…
Ветинари резко рассмеялся.
— О, может, и ещё как.
— …тогда орки могут подняться, — закончила Марголотта. — Если это неправда, тогда лжива вся вселенная.
В дверь мягко постучали, и появился Барабантт.
— Мистер Орехх прибыл, сэр. — Объявил он и с явной неприязнью добавил: — С ним эта… женщина, которая готовит в университете.
Ветинари покосился на Марголотту.
— Да. Вам следует проводить его в Главный Зал.
Барабантт кашлянул.
— Полагаю, я должен проинформировать вас, сэр, что мистер Орехх прошёл во дворец сквозь надёжно запертые ворота.
— Он сорвал их с петель? — с явным энтузиазмом поинтересовался Ветинари.
— Нет, сэр. Он снял их с петель и аккуратно прислонил створки к стене.
— А, ну тогда у мира есть надежда.
— Что же охрана?
Барабантт покосился на леди Марголотту.
— Я взял на себя смелость вооружить их тяжёлыми арбалетами и незаметно разместить на галерее Главного Зала.
— Уберите их, — приказал Ветинари.
— Убрать их? — переспросила леди Марголотта.
— Уберите их, — повторил Ветинари, обращаясь прямо к Барабантту. Потом протянул руку Её Светлости. — Alea iacta est, так, кажется говорят? Жребий смерти брошен, Ваша Светлость, и мы оба должны взглянуть, как упадут кости.
— У тебя теперь будут неприятности? — спросила Гленда, когда они оба поднимались по ступеням парадной лестницы.
Пустой Главный Зал выглядел пугающе, потому что именно для этого и был создан.
— Почему ты просто не постучал, как обычный человек?
— Моя милая Гленда, я весьма необычный человек, и ты тоже.
— И что ты намерен делать?
— Сам не знаю. Что сделает Её Светлость? Трудно предсказать, хотя я в последнее время начал понимать, как она мыслит, и рассматриваю несколько любопытных возможностей.
Они смотрели, как два человека спускаются им навстречу по широкой лестнице, которая, кажется, тянулась вдаль через весь дворец. Эта лестница была рассчитана на сотни гостей, поэтому два человека казались на ней необычайно маленькими.
— А, мистер Орехх, — сказал Ветинари, когда почти достиг нижней ступени. — И мисс Эвфемизм, разумеется. Позвольте поздравить вас с удивительным, хотя и несколько неожиданным успехом Невидимых Академиков.
— Полагаю, вам следует вновь сильно изменить правила, сэр, — сказал Орехх.
— Как, например?
— Рефери требуются помощники. Один человек не может видеть всё, — сказал Орехх. — Ну и ещё кое-что. Хотя мистер Хряккетт поступил весьма благородно.
— А профессор Ринсвинд может стать прекрасным нападающим, если как-то заставить его прихватить с собой мяч, — добавил Ветинари.
— Я никогда не рискну сказать это в глаза Архиканцлеру, но ему больше подошла бы роль защитника.
— А кого вы тогда предлагаете поставить в нападение?
— Ну, Чарли, скелет из департамента Посмертных Коммуникаций, проявил себя на тренировках очень неплохо. В конце концов… — он помедлил, и продолжил: — …в конце концов, каждый из нас лишь тот, кем рождён, и не в силах изменить свою природу.
Они обернулись, услышав позади цоканье каблучков. Это была леди Марголотта.
Орехх слегка поклонился.
— Ваша Светлость. Надеюсь, вы в добром здравии.
— В отличие от вас, Орехх, — заявила леди Марголотта.
Орехх повернулся к Гленде.
— Как ты однажды сказала?
— Здоров, как бык, — ответила Гленда.
— Да, верно, я совершенно здоров, как бык, — сказал Орехх. — И зовите меня "мистер Орехх", будь так любезны, Ваша Светлость.
— Не желаете присоединиться к нам за ужином? — спросил Ветинари, очень пристально глядя на парочку.
