Грегори Киз - Мертвый принц
Ареана с досадой покачала головой.
– Прошу меня простить, – сказала она. – Дело в том, что я никогда не бывала во дворце, и все так… ну, я чувствую себя… вы и сами видите. Это моя гувернантка, Джен Юнилсда-утер. Я подумала, что будет уместно…
Она замолчала, словно не была сама уверена, что она имеет в виду, или сомневалась, не сказала ли она уже чего-то неправильного.
– Рад знакомству, леди Джен, – приветствовал ее спутницу Леоф. – В особенности если вы можете говорить от имени родителей Ареаны.
– Я вовсе не леди, молодой человек, – возразила Джен, – но я ценю ваш комплимент.
– Пожалуйста, садитесь.
Когда они расселись, Леоф вновь посмотрел на краснеющую Ареану.
– Леоф, – начала она, – я… как бы это выразиться…
Наконец он догадался, что ее тревожит.
– О нет, мне кажется, вы неправильно меня поняли, – торопливо заверил он. – Я вовсе не за тем пригласил вас к себе – из этого, впрочем, не следует, что я не считаю вас очаровательной… – Он запнулся. – Что-то разговор у нас не клеится, не так ли? – вздохнул он.
– Да, я совсем ничего не понимаю, – призналась Ареана.
– Вот в чем причина, – заговорил Леоф, похлопывая по бумагам, лежащим на его рабочем столе. – Именно из-за этого я и пригласил вас. Вы слышали о представлении, которое состоится в Роще Свечей?
– Конечно, – ответила Ареана. – Все о нем говорят. Я жду его с нетерпением.
– Это хорошо, – сказал Леоф. – Очень хорошо.
Он надеялся, что не обидел Ареану.
– И? – поинтересовалась она.
Леоф сообразил, что так ничего и не объяснил.
– Да. Так вот, я бы хотел, чтобы вы спели главную партию.
Ее глаза стали огромными.
– Я?
– О да, – кивнул он и потер руки. – В любом случае я бы хотел устроить прослушивание.
– Я не понимаю.
– Меня поразил ваш голос, когда вы пели у леди Грэмми. Он не просто чудесный – мне нужен именно такой голос. Полагаю, вы все поймете, когда посмотрите свою партию.
– Партию? – недоуменно спросила она.
– Да-да – это нечто новое, немного похожее на любовные баллады, но несколько более возвышенное.
– Надеюсь, – вмешалась гувернантка.
– О, помолчи, Джен, – остановила ее Ареана. – Тебе любовные баллады нравятся ничуть не меньше, чем мне. Мы лишь делаем вид, что презираем их, не так ли?
– Да, но девушка в вашем положении…
– Выслушайте меня, – перебил ее Леоф. – Пожалуйста. Это история Литы из Бруга. Вы знаете легенду?
– Да, конечно.
– Вы будете петь партию Литы.
– Вы хотите сказать, играть ее роль, – уточнила Ареана.
– Нет-нет, взгляните сюда, – сказал Леоф, показывая ноты. – Вы ведь умеете читать?
– Она очень хорошо читает, – провозгласила гувернантка.
Ареана быстро просмотрела листы, и Леоф увидел, что она начинает понимать.
– Теперь вам ясно? – спросил он. Девушка с сомнением посмотрела на Леофа.
– Вы хотите, чтобы звучал мой акцент Новых земель, не так ли?
– И это тоже, – признал Леоф. – А также, поскольку моя музыка предназначена для жителей Новых земель и Эслена, кому-то из них стоит участвовать в представлении. Но вы должны понимать, что я не стану ради этого жертвовать музыкой. Вы обладаете… той невинной дерзостью, которую другим певцам приходится изображать. А в вас она будет естественной.
Ареана покраснела еще сильнее.
– А теперь я и вовсе не знаю, что сказать.
– Ну, тогда попробуйте спеть этот отрывок, – предложил он.
– Хорошо.
Он предложил ей первую арию Литы, которую Ареана спела замечательно, а потом более сложный фрагмент, где пение перемежалось речитативом. Они еще не закончили, но Леоф уже знал, что интуиция его не обманула.
– Это чудесно, – сказала Ареана.
– Когда у певицы такой голос, – сказал Леоф, – иначе и быть не может. Я очень надеюсь, что вы согласитесь петь эту партию.
– Если вы считаете, что я для нее подхожу, то для меня это огромная честь, – искренне воскликнула Ареана.
– Вы идеально подходите, – сияя, ответил Леоф, но потом откашлялся, и его лицо стало серьезным. – Однако я должен сказать вам нечто очень важное. Возможно, это изменит ваше решение.
– О чем вы?
– Прайфек Хесперо категорически запретил исполнение в таком виде, как здесь написано. Когда мы закончим представление, он будет очень недоволен. Конечно, главная тяжесть удара будет направлена на меня, и я готов принять на себя всю ответственность, но существует некоторая опасность для всех участников, в том числе и для вас.
– Но почему прайфек против? – удивилась Ареана. – Ведь здесь нет ничего нечестивого, не так ли?
– Ни в малейшей степени, уверяю вас.
– Но тогда…
– Прайфек – святой человек, – неожиданно вмешалась гувернантка. – Мы не станем в этом участвовать.
– Но его возражения неразумны… – начала Ареана.
– Ареана, нет, – предупредила гувернантка. – Тебе нельзя в это впутываться.
Ареана посмотрела на Леофа.
– А почему вы идете на такой риск? – спросила она. – И почему просите меня?
– Потому что это будет великолепно, – тихо ответил он. – Я знаю, что мое сердце не ошибается, и меня ничто не остановит. Я уже говорил вам, я никогда не стану жертвовать своей музыкой – в особенности теперь, когда знаю, что написал нечто достойное того, чтобы быть услышанным.
Ареана продолжала смотреть на него, покусывая губы. Потом она опустила глаза.
– Джен права, – сказала она. – Я верю вам, Леоф. Я верю в вас. Но я не могу. Мне очень жаль.
Он кивнул, чувствуя, как его охватывает уныние.
– Что ж, спасибо, что уделили мне внимание. Приятно было послушать ваше пение.
– Вы оказали мне большую честь, сэр, – ответила она. – И благодарю вас за честность.
– Пойдем, – поторопила гувернантка. – У нас могут быть неприятности только из-за того, что мы сюда приходили.
Они ушли, а Леоф остался сидеть, мрачно глядя в потолок.
Ему пришлось довольно долго ждать следующего музыканта, но, когда он того увидел, на лице Леофа расцвела широкая улыбка.
– Эдвин!
Эдвин Милтон был высоким человеком, нескладным, как пугало, с вытянутым лицом, которое на первый взгляд казалось тоскливым, но только до тех пор, пока вы не видели его глаз, сиявших озорством и добротой. Эдвин заключил Леофа в медвежьи объятия.
– Придворный композитор, а? – воскликнул он. – Я всегда знал, что ты далеко пойдешь, Леоф. – Он понизил голос. – Впрочем, тут все как-то сомнительно. В замке был переворот?
– Да, боюсь, что так, но мое представление не отменено – в некотором смысле. А как твои дела? Я никак не ожидал увидеть тебя здесь. Мне казалось, что ты все еще играешь при дворе ужасного герцога Раннеса, в сотне лиг отсюда.
