Иван Охлобыстин - XIV принцип
К двадцати пяти часам кортеж приблизился к усадьбе Корстейнов. В наступившей к тому времени темноте усадьба была видна за несколько миль. Что-что, а в вопросах искусственного освещения будущий тесть Магнификуса разбирался отменно. Тысячи разноцветных фонариков украшали подъезд к воротам родового гнезда по обе стороны дороги. Упыри, верные спутники легендарного вампира, тучами носились по воздуху с такими же фонарями в сжатых лапах. Драконы-охранники приветствовали подъезжающих фонтанами алого пламени с небес. Каждый столб ограждения украшали горящие масляные лампы. Между аккуратно постриженных кустов в парке по воздуху плавали диковинные фосфоресцирующие овалы, время от времени принимающие форму женщин-призраков.
— Бедные девочки, — вздохнула невеста, глядя на них. — Папа ни в чем не знает меры. Заставлять баныпи работать осветительными приборами жестоко. Они и так все время плачут.
— Однажды я видел, как они смеялись и пели, — напомнил ей супруг.
— Это была заслуга твоего зубастого собутыльника, — кивнула Наола и спросила: — Ты его приглашал?
— Приглашениями занималась ты! — воскликнул Второй. — Если мы его не пригласим, он может обидеться! И перед Асушан очень неудобно.
— Не волнуйтесь, — по-отечески успокоил их профессор. — Понимая, что за всем вам уследить не удастся, я взял на себя смелость пригласить грызунов и мастера Казириона.
— Это очень дальновидно с вашей стороны, — поблагодарил его Магнификус.
*
У ворот свадебный кортеж встречал сам Манфред фон Корстейн.
Рядом с ним стоял Уул и служил хозяину усадьбы живым рупором. Вампир что-то говорил вполголоса, а тролль громогласно повторял за
ним все слово в слово.
- Дорогие гости! — говорил Манфред. — Нет слов, какими я смог бы передать вам свою признательность за то, что вы почтили наше имение в этот торжественный день. Слуги примут ваших лошадей, доставят ваш багаж в комнаты и проведут вас к праздничному столу. Милости просим!
Из-за спины вампира к каретам заспешили волки. Гигантские оборотни довольно ловко справлялись с поставленной перед ними задачей, и вскоре спешившиеся гости были все препровождены в здание. Некоторые насильно. Предположим, одному из гномов-кучеров совсем не хотелось оставлять своих лошадей без присмотра, тогда трое лютых волков повалили гнома на землю, закатали в ковровую дорожку и в виде извивающегося рулона поволокли в дом.
Последними в дом вошли Магнификус и Наола.
— Папа, кто готовил? — деловито поинтересовалась у отца невеста.
— Можешь не беспокоиться, — обнял ее вампир. — Десять лучших поваров Альтдорфа. Некоторые из них готовили еще на свадьбе дедушки Карла-Франца.
— А что у нас с музыкой? — проявил похвальную домовитость
Второй.
— На разогрев — оркестр из нульнского «Сантименто». Наола просила. Говорит, что с их музыкой у вас с ней много чего связано. А для последующего, серьезного застолья — сам мэтр Фориус. Еле уговорил. Пришлось его клавесин из Мидденхайма доставлять, — сообщил фон Корстейн.
— Хорошо, — похвалила девушка.
— Дочь моя! — обратился к ней отец. — Мне хотелось бы задать тебе с глазу на глаз один вопрос, — он повернулся к Магнификусу и попросил: — Умоляю, идите в дом. Мы вас догоним. Второй понимающе кивнул и пошел к зданию.
— Что, папа? — взглянула на Манфреда Наола.
— Даже не знаю, как сформулировать, — замялся тот и, все-таки решившись, в лоб спросил: — Я надеюсь, что ты еще девица?
— Как тебе не стыдно, папа?! — укорила отца Наола и побежала вслед за женихом.
— А что тут такого стыдного? — себе под нос пробурчал вампир. — Все должно быть как у порядочных людей. Утром полагается вывешивать простыни. Что я вам — донор?!
Продолжая что-то бормотать, он направился к дому.
В подготовке внутреннего убранства дома почтенный вампир попытался ничего не упустить из виду. Сквозь обеденный зал, открытую веранду и вплоть до искусственного пруда со старой мельницей тянулся длинный праздничный стол. Входящих гостей принимали два самых крупных волка и разводили по своим местам. Размещение было продумано таким образом, чтобы представители разных рас ранее не имели между своими народами открытой вражды, поскольку присутствие за столом потенциального неприятеля, даже если на данный момент он таковым не являлся, все равно сказывается на настроении и аппетите.
Гак, например, гномов посадили напротив людей, а Высших эльфов — напротив аристократов ночи. Темных эльфов и прибывших последними Бигли и еще двоих гоблинов разместили на другом «крыле» стола. Кстати, туда же подался и старина Казирион, не переносивший соседства своих собратьев — Высших эльфов. По случаю торжеств он изменил свой облик и превратился в сухощавого старика с реденькой седой бородкой. «Ни дать ни взять — старик Хоттабыч»,— подумал жених.
Его внучка — ныне Королева Темных эльфов Кет Зарин — прилагала все возможные усилия, дабы угодить деду. Она лично следила за своевременным наполнением его тарелки едой, а бокала — вином. Однако вздорный предок каждый раз требовал, чтобы она отпивала из его вновь наполненного бокала глоток, чем обижал девушку. Что-что, а отравление родного дедушки никак не входило в ее планы. Каурана видно не было.
Молодоженов устроили в центре стола. Рядом сели отец невесты, Тордион, Ракартх, Абхораш и Вилли.
Пока все рассаживались, оркестр из «Сантименто» наигрывал какую-то популярную в Нульне польку, но как только к Праздничному столу был придвинут последний стул, а перед гостями не осталось ни одного пустого бокала, музыка стихла и слово взял Манфред фон Корстейн.
— Многоуважаемые гости! — провозгласил он. — Можно было бы посвятить целый день чествованию каждого из вас, удостоивших своим присутствием наш праздник, но это свадьба, и наш главный гость — это любовь! Выпьем за любовь, все остальные вопросы история решит за нас.
Присутствующие одобрительным гулом и звоном бокалов поддержали хозяина дома.
Тот выпил и продолжил:
— Когда-то и я сидел за этим столом в качестве жениха, а моя супруга, прекрасная Оливия, держала мою руку в своей. О, как же я был неблагодарен жизни, как непроходимо глуп и преступно самонадеян! Почему я не ценил по достоинству это мгновение? Нет мне прощения, и его не будет и молодым, если они не осознают, что этот миг счастья — последний. Все остальные мгновения - либо уже в недосягаемом прошлом, либо в абстрактном будущем. Я предлагаю поднять наши бокалы за это мгновение, в котором мы живем. Мир стоит на месте, а моя дочь выходит замуж.
