Александр Гейман - Рулетка колдуна
— Еще немного — и нас бы проглотило, — сказал Дуанти.
Грэм кивнул:
— Теперь мне понятно, почему Сэпир предпочел потерять своих союзников вместе с Тунгом, лишь бы не делить власть над рулеткой.
— А мне теперь понятно, — ответил Дуанти, — почему Вианор и другие высокие маги так редко прибегают к своему искусству. Они избегают вмешивать магию в дела мира, где только возможно.
— В этом и урок, Дуанти. Нас за тем и послали, я так думаю, — сказал Грэм.
Они бросили ещё один взгляд на рулетку, а затем выполнили то, зачем пришли. Свечение, закрывавшее стол с рулеткой, исчезло, и теперь все они могли видеть друг друга — Грэм и Дуанти и те, что находились в зале. Это было почти так, как в тех нескольких случаях, когда они наведывались в гости к Сэпиру. Только теперь не было самого Графа-без-лица — и ещё короля Бойтура.
А маги разразились рукоплесканиями.
— Я же говорил — справятся! — послышался звонкий голос Стагги Бу — конечно, без его присутствия дело обойтись не могло.
— Что ж, господа, — возгласил Вианор. — Настало время выполнить сказанное некогда.
Грэм и Дуанти вдруг увидели, что в зале есть ещё кое-кто, кого они не заметили раньше — или кого раньше не было. Недалеко от Вианора стояли двое — Савиен и хозяйка из Гамо. Только Савиен… ну да! —
— Дуанти, да это же Робур Слынь, наш доктор магистики! — негромко произнес Грэм. — Надо же, как он нас околпачил!
Савиен издали подмигнул Дуанти и рукой изобразил длинноухого зайца — намек на тех зверушек, которые Дуанти пускал во время уроков, подшучивая над горе-доктором. Дуанти покраснел, и вдруг — они рассмеялись на пару с Грэмом.
— Посерьезнее, молодежь, — с напускной строгостью проговорил Вианор. — Испытание было не из самых простых.
— Да уж, в этом мы убедились! — в голос сказали два друга.
— Здесь собралась большая часть тех, кто замыкал Всеанорийский Круг, — заговорил меж тем Вианор. — Тогда мы наложили магический щит на рулетку Астиаля. Вы помните — были условия, на которых нам согласились помочь. Начну со своего обещания.
Вианор поднял свой жезл, с навершия которого излучалось сияние, и возгласил:
— Моим обязательством было отдать свою силу мага. Теперь, когда она вновь ко мне вернулась, я готов это исполнить. Но сперва с благодарностью хочу вернуть тебе, учитель, то, чем ты меня ссудил.
На плече Вианора вдруг зашевелился бурундучок — и внезапно, в один миг он переместился уже на плечо к Савиену и сразу пропал из вида.
— Теперь черед моей силы, — произнес Вианор.
— Оставь себе, сынок, — проговорил вдруг Савиен. — Что твое, то твое. Ты уже все уплатил, когда пожертвовал свою силу на щит вокруг вон той игрушки.
Вианор низко поклонился.
— Так, с этим обетом покончено. Браннбог — маги Каттор-Хата условились с тобой об Ольсинге.
Трор поднял меч над головой, поцеловал клинок — и бережно поднес Савиену. Тот с чрезвычайно серьезным лицом осмотрел меч и молвил:
— Роскошный подарок на день рождения старому Савиену. Позвольте уж кое-что подарить и старику из Каттор-Хата. Когда мы лишились этого меча, то поняли — Ольсинг ушел к тому, кого он выбрал. Наше желание лишь в том, чтобы самим передать меч. Браннбог, внучек, подойди-ка ко мне сам, а то мне уже тяжело держать сабельку.
И маг Каттор-Хата, держа меч так, как если бы не представлял, как обращаться с оружием, протянул Ольсинг назад.
— Теперь он твой истинно.
И Трор с великим почтением, не пытаясь скрыть свою большую радость, принял великий меч. А Савиен продолжал:
— Мы долго думали все вместе, когда вы двое умыкнули Ольсинг, — в чем же наша ошибка? Некоторые из нас считали, будто ты, сынок, — он имел в виду Вианора, — оступаешься на пути, принимая близко к сердцу дела суетного мира. Но когда Ольсинг ушел от нас, мы поняли — небезупречны мы сами. И знаешь, почему? Мы слишком озабочены этой своей безупречностью. Так что, сынок, принимай ещё один дар…
Савиен сделал паузу и закончил:
— Каттор-Хат. Хватит устраивать дела иных земель, пора подумать и о своей. Тебе вести страну — как внучеку Браннбогу Туганчир. Ты должен научить Каттор-Хат тому, чему научился сам.
Онемевший Вианор в замешательстве смотрел на Савиена. А тот закончил своим прежним смешливым голосом:
— Бери, бери, пока дают. Я правильно говорю, братушка Остим?
Никто не заметил, когда в зале появился ещё один человек — Остим Жар, хранитель Искры Астиаля, глава Внутреннего Круга Семилена. Он спокойно отвечал:
— Ты говоришь правильно, брат Савиен.
— Ну вот — слушайся старших, сынок, — произнес Савиен.
И в тот же миг он исчез, а Остим Жар остался.
— Что ж, — вымолвил наконец Вианор, — принимаю и я этот дар.
Он помолчал.
— Осталось решить дело с хозяйкой Гамо. Мать Вода, ты по-прежнему желаешь эту вещь?
— Да! Мне нужен стол для разделки рыбы, — проговорила старуха и стукнула клюкой. — У меня до сих пор нет хорошего стола!
— А как насчет этого? — Вианор сделал знак.
Несколько мастеров внесло в залу довольно большой деревянный стол. Он был крепко сколочен и покрыт сверху металлическим листом и снабжен корытом сбоку вместе с ящичком с набором ножей.
— Как, матушка Вода, может быть, этот стол тебе сгодится лучше?
— Да! — хриплым голосом проговорила хозяйка из Гамо. — То, что надо! Беру!
И в один миг она исчезла вместе со столом.
— Что ж, Тикей, — заключил Вианор, — осталось решить, как нам поступить с рулеткой.
— Я полагаю, её надо приобщить к наследию Астиаля, — отвечал вождь Семилена. — Лучше, чем в Семилене, её нигде не укрыть.
— Согласен, — поддержал Остим Жар.
— Согласен, — подтвердил Вианор. — Итак, хранители каждого из анорийских магических кругов согласились. Может быть, кто-то из магов или вождей Анорины имеет иное мнение?
— Нет, мы согласны… согласны… согласны, — пронеслось по залу.
— Я не согласен! — неожиданно раздался чей-то голос.
У входа в залу стоял какой-то незнакомец. Он выглядел… впрочем, как может выглядеть Астиаль? — как Астиаль, и никак иначе. Все, бывшие в зале, все повелители Анорины, включая ольсков, преклонили колено. Астиаль же прошел к рулетке и, сделав знак, приветствия, продолжил.
— Я не согласен. Как-то двое славных парнишек, — Астиаль кивнул головой в сторону Грэма и Дуанти, — пролетали мимо на одном знакомом драконе. Я побеседовал с ними и узнал, что моя игрушка, оказывается, наделала больших бед. Пожалуй, пора забрать её отсюда — незачем ей долее оставаться в Анорине.
